Виталий Вавикин - Сонная реальность

• Название: Сонная реальность
• Автор: Виталий Вавикин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015

Вспышка вируса возникает в Найроби и разносится по миру. Уцелевшие люди пытаются построить новое общество, но генофонд слишком мал. Пары формирует комитет, планирующий рождение и выбирающий наиболее здоровых родителей. Для продления жизни строится город клонов, которых используют для имплантации. Правительство уверяет, что у последних нет собственного сознания – лишь то, что им записывают при создании. Девушка-социолог отправляется на остров клонов, чтобы выяснить, что происходит там на самом деле.

---

Люди изучали под микроскопом ее жизнь и жизнь ее рода. Одни говорили, что подобное исследование должна была проводить еще ее прабабушка, другие считали, что необходимо выждать пару поколений, чтобы «вино настоялось». Именно упоминание о вине и толкнуло Анику на новую встречу с Максом Верноном.

Шум вокруг ее персоны был таким громким, что, казалось, затмил предстоящие выборы. Общество лихорадило, и вместе с ним лихорадило рейтинг главы колоний. Первые недели Зои Мейнард – соперник Вернона на предстоящих выборах – не оглашала свою позицию касательно решения главы колоний изучить жизнь Города клонов, работу ученых и поставить вопрос о гуманности подобной программы, сделав отчеты абсолютно прозрачными, но затем, когда мнение общества по этому вопросу разделилось надвое, приняла решение выступить с критикой. Никто не знал, каким было ее мнение в действительности, потому что как соперник Вернона она не могла поддержать его, потеряв голоса недоброжелателей принятого главой колоний решения. Да и проект не принадлежал ей. Если она поддержит Вернона, то крах на выборах ей обеспечен. Так что вариант был только один – критика программы.

– Мы не готовы к переменам. Еще не время. Нужно подождать, – говорила она, и люди начинали видеть в ней консерватора, коим Зои Мейнард никогда не была в действительности. Но камень был брошен, и приходилось подстраиваться под круги на воде, которые расходились теперь от места падения брошенного камня.

Аника Крейчи встретилась с Зои Мейнард лично в одном из самых популярных ток-шоу, причем о том, что на шоу будет приглашена кандидат на пост главы колоний, Аника не знала. К ее удивлению, Зои Мейнард не пыталась раздавить ее или принизить. Наоборот, казалось, уже сейчас она строит плацдарм для отступления, на случай если идея консерватизма провалится. Но все это было завуалировано. Особенно для зрителей. Официально Зои Мейнард относилась к Анике Крейчи как к элементу сложной политической системы, построенной Максом Верноном, намекая на манипуляцию людьми и Городом клонов в преддверии выборов.

Аника не особенно слушала эти длительные политические заочные перепалки. Из всего происходящего вокруг она поняла одно – до выборов осталось семь месяцев, так что на исследование у нее есть ровно столько времени. После программа будет либо закрыта, либо интерес общества угаснет и мнение социолога никого не будет интересовать. В таком случае это станет провалом всего рода Крейчи. О последнем Аника думала как-то отрешенно. Никогда прежде она не хотела выделиться, но сейчас, в свете всех этих прожекторов и интервью… Сейчас она, словно один из клонов, которому ученые моделируют сознание, поверила в то, о чем говорило большинство, – отчет о жизни в Городе клонов будет кульминацией рода Крейчи за последние поколения. И чувство ответственности возросло.

Анике снова начали сниться оставшиеся в детстве кошмары. Она жила в Городе клонов, где по улицам ходили лишенные костей и мозгов животные. Кошки и собаки мяукали и лаяли, открывая лишенные языков рты. У Аники в руках был список, и она вычеркивала из него всех домашних животных, не понимая целесообразность их клонирования, – вот свиньи, курицы и коровы имели смысл как продукты питания, а на кой черт клонировать детали домашних животных? Как быть с клонами людей, Аника так и не решила. Их ведь нельзя есть и нельзя использовать как механизмы рабочей силы…

Она смотрела на клонов, понимая, что они должны быть похожи на людей, но видела лишь собранные воедино выращенные в цехах запчасти. Даже Лола Бор, с которой встречалась во сне Аника, была какой-то ненастоящей, словно ей не только промыли мозги перед отправкой в Город клонов, но и удалили пару органов и костей, отсутствующих у клонов. Сначала Аника замечала неизбежные отличия – у клонов не было пупков, и у подруги пупок тоже отсутствовал, но потом она заметила отсутствие языка. В брюшной полости зияла дыра, и Аника видела, что у Лолы нет кишечника. «Хорошо еще, мне не снится ее уродливый ребенок», – думала, просыпаясь, Аника, пытаясь подготовить себя к предстоящей косметической операции.

Врачи обещали, что как только она вернется в колонии, пупок ей вернут, но Аника была уверена, что если они и сдержат слово, то пупок ее уже будет другим, не таким, как раньше, а значит, и возвращать его не имеет смысла.

– Может быть, ограничимся просто особой формой одежды? – спрашивала она комитет по контролю над предстоящим исследованием, но они лишь качали головами.

Именно из-за этой операции Аника Крейчи и встретилась с Максом Верноном во второй раз. Вернее, он сам встретился с ней.

– Говорят, ты готова отказаться от исследования, потому что боишься лишиться пупка? – спросил он, когда Аника явилась в его кабинет.

– Я не боюсь лишиться пупка, а просто не хочу. И нет, я не откажусь от исследования, если меня заставят делать операцию, – Аника пыталась сдержать улыбку, но не могла. – К тому же пупок – это ведь не нос, верно?

– Верно, – согласился глава колоний.

Он подошел к Анике и начал расстегивать ей блузку. Казалось, обнажившаяся грудь совершенно не интересна ему – Вернон смотрел только на пупок.

– Думаю, когда все закончится, врачи смогут не только вернуть его, но и сделать лучше, – сказал он, заглянув Анике в глаза.

– Я не хочу лучше, я хочу, чтобы он был таким, как сейчас, – сказала она.

– Значит, будет как сейчас, – пообещал ей Вернон и отвел к старому дивану, потертая кожа которого на этот раз уже не показалась Анике такой липкой и мерзкой, как прежде.

– И снова никакой репродукции? – спросила Аника.

– Не сейчас, – сказал Вернон.

Спустя полчаса они расстались – холодно и официально.

* * *

Подписание договоров и обязательств проходило в здании комитета. Белое непрозрачное стекло, из которого по большей степени состояли стены здания, изнутри выглядело серым и невзрачным. Стальной цвет не придавал сочности, как это планировалось изначально, а угнетал и давил официальностью – так, по крайней мере, казалось Анике. Такое же впечатление произвели на нее и члены комитета. На их фоне Аника отметила, что, будучи таким же политиком, Макс Вернон разительно отличается от них. Эти люди были…

Ей в голову пришли фантастические идеи, появлявшиеся в прессе. Идеи о том, что в недалеком будущем комитет будет сформирован исключительно из машин. Ведь для того, чтобы анализировать и работать по заданной программе, не нужна человеческая пластичность сознания и творческий подход. Все это лишь формулы, догмы, сложные вычисления. И сейчас члены комитета, казалось, пытались соответствовать этому образу. Сталь, стекло и серые лица. Если бы не репортеры и съемочная группа, то Аника смогла бы поклясться, что это еще когда-нибудь приснится ей в кошмарном сне. Но сейчас кроме серых лиц членов комитета здесь были и обычные люди. Да, и здесь был Макс Вернон.

Неосознанно Аника старалась держаться как можно ближе к нему. Ничего личного, просто среди людей комитета он выглядел самым настоящим, самым человечным. В старом кожаном диване в его кабинете – и в том было больше жизни, чем в этих серых лицах. О диване Аника вспомнила, когда случайно коснулась руки Макса Вернона. Он не заметил этого прикосновения. Не заметили и репортеры. Да и Аника почти не заметила, потому что это было на уровне чувств. Ничего общего с материальным миром, и уж тем более миром политики. По крайней мере, ей хотелось так думать. Особенно если учитывать, что то, чем они занимались с Вернон на диване, не понимается и не одобряется комитетом. Никакой репродуктивной функции. Никакой пользы для общества. Словно время повернуло вспять и они снова оказались в изжившей себя эпохе до Возрождения.

Политика стала какой-то живой, неспланированной. Особенно если судить по тому факту, что, когда с формальностями в комитете было покончено, глава колоний отказался от кортежа и прошел пешком два квартала от здания комитета до своей администрации. Вначале члены его команды старались держаться рядом, отделяя Вернона от жителей Седьмой колонии, но Вернон отослал их прочь. Аника шла рядом с ним, вспоминая известные сведения о жизни до Возрождения.

Тогда людей было слишком много, чтобы ценить жизнь одного из них. Тогда фанатики и конкуренты устраивали покушения на президентов. Да что президентов! Аника где-то читала, что в те времена убивали и просто так – из ревности, после приема наркотиков, ради азарта и чувства опасности. Сейчас все это было в прошлом. Когда ценность жизни возведена в абсолют, а центр мира насчитывает семь тысяч человек, глава колоний может позволить себе пройти пешком два квартала без охраны. Может побыть один. И это желание, казалось, поняли даже рядовые жители, которые оставили Макса Вернона. Аника тоже хотела отстать, раствориться в толпе.

– Если ты сейчас свернешь на перекрестке, то окажешься в моем кабинете раньше меня, – сказал неожиданно Вернон. – Раньше всех, – добавил он так, чтобы никто кроме Аники не смог его услышать.