Эдуард Овечкин - Акулы из стали

• Название: Акулы из стали
• Автор: Эдуард Овечкин
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2015

Зовут меня Эдуард, биография моя сложна, запутана и изобилует неявными и алогичными связями, поэтому, я обрисовываю её обычно следующими штрихами: родился в Челябинске, детство и юность провёл в Белоруссии, высшее образование получил в Севастополе и Санкт-Петербурге, служил на атомных ПЛ Северного флота, службу окончил командиром дивизиона живучести и в звании капитана третьего ранга, потом шесть лет работал там же, на Севере спасателем и был начальником аварийно-спасательной службы одного из ЗАТО, спасатель 3 класса РФ.

---

Минута молчания. Командир дивизии выхватывает микрофон у механика и орёт в него:

– Первый, блядь, я сейчас приду и вас нахуй с этим якорем за борт отдам!!!

– Есть отдать якорь.

Проходит пять минут в гробовой тишине:

– Центральный, первому

– Есть центральный

– Якорь отдан

Командир дивизии радостно потирает ладоши:

– ХаХа, ссыкуны, а я вам говорил, что всё заебись будет!!!

– Ну во-первых не говорили, – встревает командир, – а во-вторых мы боялись за вопрос обратно его затянуть, а не отдать.

Командир дивизии его не слушает:

– Так, там, эта, давайте-ка поманеврируем потихоньку, посмотрим, как держит!!!

Все на него смотрят молча вопрошая "ну ты совсем с катушек слетел?"

– Ай, бля, ну вас в жопу, сипаторщики! – командир дивизии явно обижается, – ладно, затягивайте обратно.

– Первый

– Есть первый

– Втянуть якорь обратно

– Есть втянуть якорь обратно.

Через пару минут

– Центральный первому

– Есть центральный

– Якорь обратно не идёт

– Как не идёт?

– Как идёт, только наоборот.

Театральная пауза. В центральный входит связист

– Товарищ командир, через час сеанс связи.

А сеанс связи эта такая штука, которую пропускать нельзя. Лодка должна по расписанию выходить на связь со штабом флота и докладывать, что всё, мол, хорошо, продолжаем бороздить просторы и шлём вам пламенный привет. Тогда в штабе продолжают радостно пить водку и хватать за жопы секретчиц. Если лодка на связь не выходит вовремя, то никакой паники ещё не начинается, так как есть запасной сеанс связи, но радостно пить водку прекращают и начинают искать бланки похоронок и думать, как бы подольше не докладывать Главкому ВМФ о чрезвычайном происшествии. То есть сеанс связи – штука обязательная.

– Первый, пробуйте ещё раз!

– Пробуем перманентно – не идёт сука.

И тут, вроде как жопа происходит, а на всех веселье какое-то нападает и все начинают друг над другом юморить.

– Эдуард, – хлопает меня по плечу командир, – одевай гидрокомбинезон и прошвырнись-ка по дну на предмет наличия симпатичных русалок!

Остальные начинают рассуждать, что, в принципе в реакторных отсеках картошку можно растить, в зоне отдыха – укроп, из минёра сделать живца и ловить на него рыбу через торпедные аппараты, а за блестящие шильдики с приборов можно обменивать у жителей морских глубин морскую капусту и что-нибудь ещё.

Не шутит только командир дивизии:

– Антоныч, – говорит он грустно командиру третьго дивизиона, бери своих чертей трюмных и пошли все вместе в первый разбираться.

– Есть, тащ контр-адмирал! А можно я без вас пойду?

– Ну я же старший на борту, Антоныч, ну чё ты наглеешь-то?

– Я ж поэтому и спрашиваю, а не ставлю перед фактом.

– Ну вас, удоты, – обижается командир дивизии и уходить грустить в штурманскую рубку.

Что уж они там делали с этим якорем, на коленях его умоляли, или в привода механизмов целовали – не знаю. Но медленно-медленно он начал выбираться. Каждые десять сантиметров докладывали. А как мы потом всплывали на сеанс связи за пять минут!!! Это был полнейший восторг, должу я вам. Дали ход и сразу продули весь балласт на ста пятидесяти метрах. Летели вверх, как на ракете, – из воды выскочили, как ковбои в кино из прерий, но успели. Говорю же вам, – весело было, когда в море ходили, только спать всё время хотелось.

Вот он, этот якорь, кстати:

Вова

С Вовой мы учились вместе в Севастополе и очень дружили. Спали с ним на соседних койках и тусовались всегда вместе. Вова был из Черкасс и относился к той категории людей, которые притягивали к себе всякие нелепые ситуации, как магнит шурупы. Но был всегда честен, открыт, добр и обожал жизнь во всех её проявлениях – не любить его не было просто никакой возможности. Расскажу вам пару историй про Вову.

Пошли с Вовой на пляж однажды. По дороге нужно было зайти к его девушке, которая болела и не могла идти с нами и занести ей банку как-то добытого малинового варенья. Для того, чтоб она быстрее выздоравливала и возвращалась к нормальной половой жизни. Зашли, – а у них гости: бабушки дедушки, братья какие-то и тётя Света из Херсона.

– Ой, мальчики, заходите! – сразу с порога засуетилась девушкина мама, – у нас тут праздничный обед, посидите с нами!

"Ых!" – сразу довольно заурчал мой желудок. В двадцать один год в военно-морском училище есть хочется всегда, а тут праздничный обед: курица, котлеты, салат оливье и сало, которое тётя Света из Херсона привезла вот прямо вот только что. А Вова, смотрю, что-то тушуется: краснеет, глазки бегают и всё отнекивается, ссылаясь на то, что у нас чрезвычайно срочные дела. И это тот Вова, который имел звание "Проглот"? Странно. Но мама была так настойчива, что даже памятник Казарскому не смог бы ей отказать.

– Ладно, – соглашается наконец-то Вова, – зайдём, только выйдем в подъезд перекурим.

Что за дела? Ну ладно, вышли в подъезд.

– Братуха, – начинает издалека Вова, – ну мы же с тобой братья, да? Давай носками поменяемся!

– А поцелуйте-ка меня в спину, Владимир, – так же издалека отвечаю я, – что за на?

– Эд, ну у меня носки дырявые!

– И? У меня-то целые.

– Эд, ну это же моя девушка, ну как же "сам погибай" – продолжает канючить Вова.

Тут мне крыть уже нечем. Суровое братство морское, мать его.

Снимаю носки, отдаю ему. Он мне протягивает свои. То, что это носки, я понял только по наличию характерной резинки – всё остальное состояло из отверстий различного диаметра.

– Вова, да на хрен ты их вообще одел?

Но Вова меня уже не слышит, довольно похрюкивая, натягивает мои. Я, конечно, его носки выкинул. Сидел за столом босиком, ссылаясь на редкую пяточную аллергию на хлопок.

– Да, какую страну развалили! Нормальной синтетики уже не купишь – горячо поддерживала меня тётя Света из Херсона.

Другой раз возвращались с ним из увольнения по Северной стороне в альма-матер свою. Темнота. Ранняя осень, мы в бушлатах и бескозырках неспеша бредём, наслаждаясь шикарной крымской осенью. Выруливаем из-за угла и видим патруль из лётчиков. Лётчики нас тоже видят. Классовая ненависть и всё такое, ну вы же понимаете.

– Товарищи курсанты! – обозначает свои намерения поближе с нами познакомиться старший патруля в звании целого капитана.

– Бежим! – кричит Вова и срывается в соседнюю улицу.

Чего нам бежать, я не понял. Увольнительные у нас есть, форма одежды в порядке, но, опасаясь под пытками в комендатуре выдать имя товарища, бегу за ним. Лётчики радостно топочут сапогами сзади. Петляем по полутёмным улицам дружной группой из пяти человек. В итоге заскакиваем в глухой, тёмный двор с одной лампочкой на входе.

– Давай к стене станем, – предлагает Вова, – чтоб пуговицы не блестели, они нас хер заметят.

Прижимаемся к стене и стоим, наслаждаясь постигнутым искусством ниндзюцу шестьдесят восьмого уровня. Во двор врываются лётчики. Сначала тяжело дышат, потом начинают дружно ржать.

– Ну, дебииилы! – плачет капитан, – у вас же якоря на ленточках блестят!

Точно! Их же надо было в зубы взять!

– Вы откуда? спрашивает капитан отсмеявшись

– Из Голландии – понуро гундосим мы.

– В самоходе?

– Нет, вот увольнительные.

– А чего бежали?

– Хуй его знает, тащ капитан, – честно признаётся Вова, – инстинкт классовой ненависти сработал!

Отпустили нас лётчики, за доставленное им удовольствие, только пару сигарет стрельнули.

И таких историй с Вовой была – туева хуча. Сижу сейчас на балконе шестого этажа и любуюсь на стайки ласточек, шныряющих в синем-синем бездонном небе. А Вова не любуется – он погиб на подводной лодке "Курск". Спи спокойно, Вова, я тебя помню всегда и до сих пор не перестаю удивляться твоей жизнерадостности. Помнишь, как мы спали на лавках, положив головы на плечи друг другу, когда нас выгнали из общежития из-за угрозы землетрясения? А как на хлебзаводе выменивали виноград на горячий хлеб? А как камни с крабиками доставали, надеясь на девичью благосклонность от нашей отваги? А как доставали редкие таблетки, в обмен на сексуальные услуги врачихам, чтоб маме твоей помочь? Я – помню, Вова. Всегда буду помнить.

Это – наш учебный корпус:

Красой стрелкой отмечено общежитие, где мы жили:

Как космическая пехота теорию марксизма-ленинизма сдала

Читать полезно. В общем, глобальном смысле все знают почему- чем больше читаешь, тем умнее становишься, даже если не всё понимаешь из того, что прочитал. Ну и так, по мелочам, множество приятных призов ожидает пытливый ум, который тянется к знаниям. И я сейчас не только про восхищённые взгляды янтарных глаз под пушистыми ресницами фемин.

Изучали мы на втором, наверное, курсе военно-морского училища теорию марксизма-ленинизма. Оно, в общем-то понятно, – что за инженер военно-морского флота, не знающий основ марксизма? Так, мазута необразованная, а не офицер – ни матросу лекцию прочитать, ни с дамой беседу светскую на балу вести, полуофицер, короче. Поэтому и изучали. Накануне экзамена заступаем мы в караул, а как раз моя очередь подошла "Космическую пехоту" Хайнлайна читать, если очередь пропустить – бегай за ней потом месяц по факультету, поэтому даже малейших поводов для сомнений у меня не было – надо брать. Книжка в мягкой обложке, на серой бумаги, уже довольно потрёпана, а мне же её потом следующим передавать, – поэтому в сумку с тушёнкой, салом и тортом "Чёрный принц" класть я её пожалел – засунул спереди под шинель, над ремнём.