Грэм Макнилл - Адептус Механикус: Омнибус

• Название: Адептус Механикус: Омнибус
• Автор: Грэм Макнилл
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2016

Из сгущающегося мрака появляется культ Механикус, чьи выхлопы пропитаны фимиамом, а голоса выводят зловещие молитвы. Это не чётко упорядоченная военная сила и не милосердное собрание святых мужей, но религиозная процессия кибернетических кошмаров и бездушных автоматов. Каждый из их числа добровольно отказался от своей человеческой сущности, превратившись в живое оружие в руках своих бесчеловечных хозяев.

Когда-то техножрецы культа Механикус пытались распространять знания, чтобы улучшить жизнь человечества, теперь они с мясом выдирают эти знания у Галактики для собственной пользы. Культ Механикус не несёт прощение, милосердие или шанс обратиться в их веру. Вместо этого он несёт смерть — тысячью разных способов, каждый из которых оценивается и записывается для последующего обобщения.

Пожалуй, именно в такого рода жрецах Империум нуждается больше всего, ибо человечество стоит на пороге катастрофы…

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

Но даже Нуль камера не могла полностью заглушить связь астропата с варпом. Он был слеп, физически и психически, но искра силы, что вызывала любовь и боль к всемогущей душе Его-на-Земле, все еще горела негасимым огнем. Ксенок сосредоточился на этом огне, давая ему разгореться внутри себя, до тех пор, пока его не покинет разум. Сомнения. Страх. Пока не останется один лишь свет: неразрушимая связь во времени и пространстве с прикованным к трону Императором.

— Прим Ксенок, — раздался голос по связи и астропат с недовольством прервался.

— Что? — раздраженно ответил он.

— Беспорядки ухудшаются. Скитарии понесли тяжелые потери и отступили к внутреннему барьеру.

— Я скоро буду, — резко ответил Ксенок. — Не прерывайте меня больше.

Ксенок слышал, как устройство связи отключилось и, вернувшись в состояние покоя, он протянул руки к картам. Их похожая на жабу психическая полнота исчезла вместе с закрытием двери камеры, и теперь это были просто карты: невероятно дорогие, психически чистые, слоистые карты, изготовленные магосом Коллегии Псайкана и настроенные специально под Ксенока, но, в конце концов, просто карты. С отключением поля Нуль камеры, карты расцветали психической энергией, настолько чистой и сильной, что она была видна даже не псайкерам. Но сейчас только зазубрины и выступы на краях каждой карты могли поведать ему о их сущности.

Он прикоснулся к первой: Глаз Ужаса. Она находилась в центре и обозначала предвестника перемен и пристанище проклятых. В центре на развороте говорилось об испорченности в самом сердце вещей.

Ниже лежал перевернутый Валет Сфер.

Ксенок вздохнул. Смысл карт казался ему сейчас не менее зловещим, чем это было при первом истолковании. Взор Темных Сил пал на Селар Артем; в этом не было сомнений.

Следуя по часовой стрелке за картами, Ксенок дотрагивался до каждой, освежая в памяти их точное расположение, глубоко копаясь в своих знаниях и интуиции, чтобы прочитать значение каждой.

Девятка Чаш, карта, обозначающая нерешительное руководство и неопределенность.

Предатель находился по правую руку от Глаза Ужаса. Выше располагался Туз Посохов, предсказывающий злоупотребление властью. Над Глазом Ужаса стоял магос — зловещее предостережение того, что тайное знание лучше оставить нетронутым. Далее Двойка Орудий, которая символизировала двойственность и мотивы неведомые даже для инициаторов. С левой стороны лежал Левиафан (прикосновение Древних), а ниже последняя — Семерка Орудий (беспорядок и угроза толпы).

— Прим Ксенок! — раздался по связи напуганный голос, но Ксенок был слишком сильно сосредоточен на своей работе, чтобы сразу это заметить.

— Меня нельзя прерывать! — закричал он, тряся руками.

— Рабочие уже в Замке, Прим Ксенок! Скитарии… — голос неожиданно оборвался и Ксенок непроизвольно повернулся к двери. Этот звук был из коридора?

Его рука снова опустилась на последнюю карту: беспорядок и угроза толпы? Несомненно.

Дверь камеры раскрылась, Нуль поле разрушилось, и три темные фигуры ворвались, сопровождаемые телепатическими криками ужаса, смертью и кровью.

— Нет! — все, что успел выкрикнуть Ксенок прежде чем металлическая рука рабочего подобно грубой дубине обрушилась на его череп, и астропат замертво упал на пол. А вокруг него дождем рассыпались его драгоценные карты.

+++

На рассвете представители Коллегии встретились, чтобы узнать весть о смерти Астропата Прим Ксенока и его целой команды астропатов. Но усиленный страхом гнев от потери их единственного средства межзвездной связи был притуплен радостным отчетом Архимагоса Гуула. Гуул заключил, что было бы разумно, если арестованных рабочих, которые так жестоко убили астропатов, передали ему для проведения дальнейших опытов по связи между жизненной силой и защитным полем.

Днем Девятеро церемониально наделили Бастиана Гуула Пурпурными полномочиями и передали расходный материал в виде более трех тысяч рабочих.

К закату, у огромного базальтового порога Общественной Галереи начала расти новая структура, недра которой дрожали неприятным свечением. Новое дитя Табулум Аэтерикум росло подобно спаренным деревьям, закручиваясь причудливыми органогенными кривыми в громадные амфиболитовые (Амфиболит — кристаллическая горная порода темно-зеленого цвета — прим. пер.) колонны. С наступлением ночи, структуры достигли своего зенита, образуя вместе архитрав и переплетая свои зловещие ветки. Со звуком треска статики при включении, Аннигилятор ожил: мерцающее, зеленое окно, ведущее к забвению.

+++

Гулл бросил взгляд на Мориц. Только столетний опыт позволял ему различать выражения ее лица за мешаниной шрамов, что преобладали на ее лице. Глаза Скитарии радостно сверкали, когда она наблюдала за тем как Аннигилятор поглощает каждую группу рабочих. Новое устройство было практически божественно эффективным. По-прежнему насаживать рабочих на измерительные наконечники было бы нелепо — остатки нескольких ранних опытов все еще свисали со своих мест, как ужасный мемориал их пожертвованию Богу Машине. Хотя Аннигилятор непосредственно и питал жизненной силой генератор поля, пока что он лишь превращал жертв в атомную пыль.

— Мориц, ты в порядке? — спросил он обычно доброжелательного солдата.

— Вы не чувствуете это, архимагос? — спросила она. — Разве вы не осязаете осветленность нашего пути? Посмотрите, — она жестом указала на группу рабочих гонимых скитариями сквозь врата словно стадо. — Даже они ощущают зов устройства!

Гуул в смятении закивал. Это была правда. Они проложили пласкритовый тоннель, дабы скрыть от ожидающих жертв жуткое воздействие Аннигилятора, но рабочие, что поначалу подходили осторожно и боязливо, теперь с безумным энтузиазмом ринулись вперед. Скитарии едва даже удерживали их в нужном направлении — некоторые все же применяли свои шоковые дубинки; просто чтобы выглядеть занятыми или, давая волю инстинктам, он не мог сказать. Но он не видел ничего зловещего в этом изменении. Они смотрели как уже десятки их товарищей присоединились к избиению. Криков не было, скитарии были дисциплинированы и натренированы. Почему они должны страшиться чего-то дурного?

Конечно же он ощущал эффект, излучаемый устройством — по мере того как энергия возрастала и распространялась, чувство глубокого спокойствия и безопасности наполняли его. Но пожертвование было отнюдь не радостным — оно было просто необходимо: единственный выход спасти их родной мир. Машина несет безопасность, будущее в истинном выражении благосклонности Бога Машины. Непривычно было наблюдать за тем, как из людей вытягивают жизненные силы, но это был именно тот путь, разве нет? Слабая плоть умирает. Машина продолжает жить.

Но воздействия этого эффекта на Мориц обеспокоивало.

— Архимагос? — Преторианец-Капитан Храмовой Стражи прервал его мысли формальным приветствием. — Количество доступных рабочих подходит к концу.

Гуул нахмурился.

— Мы едва имеем тридцать процентов и безнадежно далеки от той мощности, которая по моим расчетам необходима. Я запрошу у Девятерых еще.

— Нет! — неожиданно выпалила Мориц.

Гуул в удивлении обернулся к Мориц, но она заслонила его и указала своей аугметической правой рукой на офицера скитария.

— У нас нет времени ждать пока эти пережитки примут решение, когда мы знаем, в чем нуждается наш мир! Отправляйтесь, капитан, и доставьте любых рабочих, каких ваш полк сможет найти.

Скитарий отсалютовал снова, развернулся и убрался прочь.

— «Пережитков»? — спросил Гуул. — И когда это Храмовая Стража стала подчиняться твоим приказам? У меня Пурпурный уровень полномочий.

— Это слишком важно, Гуул, — проворчала Мориц, ее мехадендриты агрессивно извивались. — Я получила Темно-Пурпурные полномочия и статус Магоса Командира, чтобы взять под контроль полки скитарий. А ты сосредоточься на том, чтобы твоя проклятая машина работала!

Мориц ушла и Гуул молча посмотрел ей вслед.

Мой проект, со злостью подумал Гуул. Мое исследование, мой замысел, мой гений. Мориц, ты ни за что не построишь свою долбанную репутацию там, где должен свершиться мой триумф!

+++

На крыльце Дома Девятерых, Гуул остановился и задумался над тем, что ему сказать — надо сказать — чтобы убедить Лордов Фабрикаторов Селар Артем пожертвовать еще рабочих для чужеродного идола, что он построил. Пока он колебался, огромные двери, щелкнув, тихо раскрылись внутрь, и он немедленно убрал руки в рукава и склонил голову в знак уважения. Столб дыма, насыщенный запахом ладана и редких масел, окатил его подобно зловонному дыханию дракона, и Фабрикаторы заговорили — множество голосов громко и неровно произносили одни и те же слова в унисон.