Грэм Макнилл - Адептус Механикус: Омнибус

• Название: Адептус Механикус: Омнибус
• Автор: Грэм Макнилл
• Издательство: Кузница книг InterWorld'а
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2016

Из сгущающегося мрака появляется культ Механикус, чьи выхлопы пропитаны фимиамом, а голоса выводят зловещие молитвы. Это не чётко упорядоченная военная сила и не милосердное собрание святых мужей, но религиозная процессия кибернетических кошмаров и бездушных автоматов. Каждый из их числа добровольно отказался от своей человеческой сущности, превратившись в живое оружие в руках своих бесчеловечных хозяев.

Когда-то техножрецы культа Механикус пытались распространять знания, чтобы улучшить жизнь человечества, теперь они с мясом выдирают эти знания у Галактики для собственной пользы. Культ Механикус не несёт прощение, милосердие или шанс обратиться в их веру. Вместо этого он несёт смерть — тысячью разных способов, каждый из которых оценивается и записывается для последующего обобщения.

Пожалуй, именно в такого рода жрецах Империум нуждается больше всего, ибо человечество стоит на пороге катастрофы…

Книга производства Кузницы книг InterWorld'a.

https://vk.com/bookforge — Следите за новинками!

https://www.facebook.com/pages/Кузница-книг-InterWorldа/816942508355261?ref=aymt_homepage_panel — группа Кузницы книг в Facebook.

---

Она вышла в широкое пространство, крытое стеклянной крышей — собор машин. Стены сплошь покрывали железные панели, на них кислотой вытравлены сакральный бинарный код, священные схемы и эмблемы Марса — шестерня с черепом. Флаги из металлизированного шелка свисали с колоссальных арочных сводов над головой, лучи различного спектра били через все пространство.

Огромный двигатель, увитый гремящими цепями, подобно храмовому органу, стоял во главе дальней стены, только вместо священных гимнов он выпускал пар. Медленно крутящиеся шестерни и шипящие поршни издавали ритмичный глухой стук, словно сердцебиение спящего бога.

В обычном храме можно было ожидать скамьи, где верующие могли бы отдохнуть духом и телом. В этом храме машин не допускалось таких излишеств. Застеленный металлом пол испещряли узловатые линии, странные символы и аннотации, походя на интерьер логического устройства, но скорее всего все было намного сложнее.

— Леди Корделия, — произнесла фигура в черной робе у подножия гигантской машины в стене. Его голос с легкостью пролетал сотни метров между ними, усиленный акустикой храма или присущим ему необычным свойством.

— Адепт Немоникс, — отозвалась она.

Корделия шла навстречу адепту в сопровождении рыцарей. Смотритель данных — так назвал его Кирано. Она не знала наверняка, что это значило, но виду не подавала.

Немоникс был не один. Вместе с ним виднелись частично заслоненные адептом неясно светящиеся очертания.

— Это голограмма? — сказала Кассия, прижимая книгу к груди, как будто это был самый важный предмет в мире.

Прямо сейчас, Корделия считала, что так оно и было.

— Да, — ответила она. — Это голограмма.

— Как ты думаешь, кто это? — спросила Эйлина.

Корделия ничего не ответила, понимая, что Немоникс может слышать каждое слово, сказанное между ними. Она не намерена показывать свое неведение врагу.

Они были на полпути через храм, когда архимагос Кирано появился из гремящего лифта, обильно смазанного освященной смазкой. Десять скитариев следовали за ним, поблескивая красными доспехами так же покрытыми вязкой смазкой. Блестящие капли падали из перфорированных стволов тяжелого вооружения техностражей.

— Думаю, архимагос разделяет твою злость, — сказала Эйлина.

— Я бы сказала, что он гораздо злее, — произнесла Кассия.

— Он будет еще злее с минуты на минуту, — сказала Корделия.

Ни адепт Немоникс, ни его голограмма не двинулись с места и не произнесли ни слова с тех пор как началось приветствие.

Наконец, Корделия и ее рыцари достигли Немоникса одновременно с Кирано и его скитариями. Точно рассчитанный момент, который просто не мог произойти случайно.

Голограмма, аккомпанируя Немониксу, невозмутимо оценила скитариев. Ее раздражающие манеры были до боли знакомы ей, и в то же мгновение она поняла почему.

— Так ли необходимо все это оружие? — сказала голограмма. — Я на вашей стороне, в конце концов.

— Что все это значит? — потребовал Кирано. — Почему голограмма обращается ко мне, как будто имеет право голоса? И почему у тебя нет идентификационных подписей или биометрии в ноосферной ауре? Я требую, чтобы ты представился.

— Я адепт Немоникс из хранителей данных, — назвал себя Немоникс. — И я здесь по вашему срочному запросу, архимагос. Я знаю, что вы не обладаете воспоминаниями об этом запросе, но такова цена за использование уникальных навыков хранителей данных. Я никогда не был здесь, и никогда не буду. Я не оставляю следов там, где был, и не оставляю свидетельств своей работы. Все, что остается, так это результат моей работы.

— За исключением того, что это не совсем правда, — сказала Корделия.

— Ты был прав, — сказала голограмма, переводя свой мерцающий взгляд на нее. — Она вздорная, вот эта.

— Мне жалко вас, адепт Немоникс, — сказала Корделия. — Насколько одинокой должна быть жизнь, чтобы голограмма составляла вам компанию

— Меня она вполне устраивает, — ответил Немоникс. — И прошу, избавьте меня от психоанализа, мне хватает этого от него.

— Нужно ли мне озвучить, почему я здесь? — сказала Корделия.

— Я уже знаю, почему вы здесь.

— Я не уверена в этом.

Немоникс вздохнул.

— Уверяю, что, если дело дойдет до состязания «кто знает больше», то я выиграю.

— Ни один из вас не имеет права находиться здесь, — рявкнул Кирано. — Это моя храм-кузница.

Корделия вперила взгляд в архимагоса.

— Благодаря вашим действиям воины Кадмус мертвы, — сказала она. — Вы здесь не чтобы говорить, а чтобы слушать.

— Нет, леди Корделия, — произнес Немоникс. — Это вы послушайте. Я здесь по срочному поручению, обязывающему меня вернуть дом Кадмус под эгиду Механикус. И вы понимаете это. А то, что вы не понимаете, так это неизбежный результат всего этого. Кадмус восстановит шестерню на своей геральдике, и покорится своему будущему служению Марсу, или же будет уничтожен.

— У меня здесь есть рыцари, кто считает иначе.

Немоникс скрестил руки на груди, и прошел мимо собравшихся женщин. Бросив короткий взгляд на Кассию, он остановился перед одним из рыцарей Кадмус.

— Сир Малкольм может не разделять ваше мнение, — сказал Немоникс. Кабина рыцаря открылась, и взору предстал воинственный вид сира Малкольма.

— Это ваш час, сир Малкольм, — сказал Немоникс. — Воспользуйтесь этим шансом чтобы прославиться. Вы готовы забрать командование у Роланда, и с помощью Механикус, дом Кадмус будет вашим.

Малкольм взглянул вниз на Немоникса.

— Знаешь в чем моя проблема? — сказал Малкольм. — Если я могу что-то испортить, я выберу самый неподходящий для этого момент, потому что так смешнее.

Выражение лица Немоникса невозможно было угадать под его маской, но вид шока на лице его голограммы был бесценен.

— Я слышал, — начал Немоникс. — Я слышал, как вы и леди Кассия обсуждали мое предложение. Вы сказали, что солгали Корделии.

— По просьбе леди Корделии, — ухмыляясь, сказал Малкольм.

Корделия вытянула руку, и Кассия передала ей свою книгу.

— Позвольте мне объяснить это вам настолько просто, насколько я умею, адепт Немоникс, — сказала Корделия. — Кассия, я уверена, что вы в курсе, супруга сира Малкольма. Как и многие рыцарские жены, она проводит свое свободное время довольно интересными анахроническими способами. Эйлина играет на скрипке без помощи слуховой аугментации или улучшений ловкости. Айкатерина родила ребенка без обезболивающих или сервиторов медикаи. А Кассия, закоренелый писатель. Она владеет обширным архивом заметок: все они записаны от руки. Вам стоит увидеть ее с Малкольмом покои в Цитадели Големов; книжные полки от стены до стены, все заполнены журнальными статьями, описывающими ее дни. Все, начиная от того, что она ела, кого видела, что делала и думала. Я читаю только самые последние конечно, и, если опустить многочисленные пассажи о подвигах Малкольма в постели, ее детальные заметки о вас, адепт Немоникс, показались мне очень интересными.

— Заметки в книге? Это все, что у вас есть?

— Детальные заметки, — уточнила Корделия. — Включая все, что я просила ее и Малкольма говорить открыто. После того как вы посетили мои покои, я поняла, что вы возможно можете слышать и видеть все что происходит в Вондрак прайм. Я дала вам то, что вы хотели услышать. Мы общались с ней только через ее дневник, избегая открытых диалогов.

Немоникс вернулся к Малкольму.

— Я слышал о вашем желании занять место барона Роланда, — сказал он. — Мне известно, что вы хотите возглавлять дом Кадмус. Вас гложут изнутри постоянные победы Роланда на охоте. Это все могло бы стать вашим, сир Малкольм, все, что вам нужно было сделать, это позволить мне помочь вам.

— Ты действительно не понимаешь нас, ты тупая задница? — сказал Малкольм. — У рыцаря есть честь и долг, вживленный в него с первого момента после Обряда Становления. Ты правда думал, что я предам Роланда? Я не люблю его, и никогда не любил. Я признаю, что я был бы лучшим лидером дома чем он, но если я получу командование бесчестным путем, какой тогда смысл? Я выиграю Охоту, и очень скоро, но я сделаю это без твоей чертовой помощи.

Немоникс развернулся на каблуках и посмотрел на архимагоса Кирано. Его гнев был очевиден, и Корделия пыталась не показывать свое удовлетворение.

— Леди Корделия считает, что преимущество на ее стороне, но могу ли я показать ей, насколько она ошибается?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Кирано.

— Я выполню свои обязательства перед вами, любыми доступными мне средствами, — сказал Немоникс. — Кадмус вернется к Механикус или же будет уничтожен. Покажи им.

Последняя фраза предназначалась голограмме, которая вытянула руку, ставшую нечетким пикт-экраном.