Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

Бог спас его тогда - Бог, которого она молила и по ночам и среди бела дня. А на боярине Мечиславе была страшная вина -Иудина. И от этой вины он маялся сердцем. Кабы у Людмилы хватило ума и терпения заставить его просить о прощении Бога истинного и милосердного, то не пошёл бы он кланяться богам ложным, не попал бы в тенета хитрых лжепророков, у которых руки в крови до самых плеч. Так может, и Ладомира Бог послал ей с той же целью - наставить боярина, росшего без отца и матери среди последователей ложной веры на путь истинный? И вправе ли она уйти в сторону, оставив душу сидящего на её ложе молодого и не успевшего много нагрешить человека пропадать во мраке язычества? И не такие грешники, отринув от себя ложную веру, шли к Богу истинному, и Он их прощал и принимал в свое стадо, ибо милосерден к раскаявшимся.

- Ты не будешь чинить мне препятствий в моей вере?

- Это твой выбор, какому богу кланяться,

- А коли волхвы будут с тебя требовать? - Это твой выбор, - нахмурился Ладомир. - Богам жертвуют от сердца, а не по принуждению.

- Увезешь меня в Плешь?

- Нет. Возьму только старшего твоего сына Мечислава. Ему уже одиннадцать лет, пора привыкать к мечу. А ты здесь останешься хозяйкой. С тивунами и приказными я завтра сам поговорю - кто против слова твоего поперёк своё скажет, тому я спущу шкуру по приезде в Киев.

Рука его, лежавшая на животе, уже не казалось такой тяжёлой - если муж ей теперь Ладомир, то вправе спрашивать бабьей службы. А потому и приняла его безропотно, как и подобает замужней женщине принимать взалкавшего плоти мужа. Только бы не задохнуться в этой любви и не утратить мира божьего, отдав себя на волю языческих волн. И шёпот становится жарким против воли, и пальцы тонут в волосах никак с волчьей шерстью несхожих. Не волку подобен человек, а Богу, и надо сделать всё, чтобы в его душе не угасла Божья искра в тот момент, когда в животной близости рождается новая жизнь, ибо и эта жизнь тоже от Бога.

Весть о том, что боярин Блуд встал на путь волхва Перуна, застала боярина Ставра врасплох. Он так и замер с полной до краев чаркой у рта, глядя вмиг осоловевшими глазами на Ладомира.

Боярин Хабар, кряхтя, почесывал затылок. Каждый, конечно, волен выбирать себе дорогу, особенно если эта дорога выводит в ближники Перуна, но как-то всё это уж слишком неожиданно случилось с виднейшим в Киеве боярином. Остаётся только руками развести в ответ на изумлённое мычание Басалая.

А Басалаю есть от чего мычать - он Блуду не чужой, и уж, конечно, ему не безразлично, в чьих руках окажутся родовые земли.

- Боярин Блуд ещё не умер, - усмехнулся Бакуня, принимая здравную чарку. - А, кроме того, сын есть у боярина, которому и надлежит множить отцовские нажитки.

А тому Мечиславу, сыну Блуда, от силы лет одиннадцать - какой из него боярин? А по старой правде, идущей от дедов, всё отходит к старшему в роду, кроме личных нажитков. Не вправе боярин Блуд подобным образом распоряжаться родовыми землями.

- По воле боярина Блуда его жёны, чада и челядины уходят в род Гастов, с нажитками и податями с земель, кроме тех, что переданы Перуну. А с родом Семагиным Блуд давно в разделе.

Боярин Басалай собственной слюной подавился от таких Бакуниных слов. Да где же это видано, чтобы жена при живом муже уходила в чужой род вместе с нажитками и землями. Прежде всегда родовичей спрашивали, если случалась беда с мужем - не возьмут ли вдову с приплодом? И брали, как не взять, - и второй женой, и третьей, а детей брали в сыновья и дочери - не чужие чай. Да и добро родовое нечего отдавать в чужие руки. А тут извольте радоваться – род Гастов. Да этого рода давно уже след простыл на древлянских землях. Живут изгоями в землях иных. Какое они имеют право разевать пасть на земли полянского рода Семагов?

Ни у Хабара, ни у Ставра в этом деле личного интереса нет - они ни Семагам, ни Гастам не родовичи, а потому к ним и обратился за поддержкой Басалай. И на взгляд хозяина дома боярина Ставра обратился совершенно справедливо. Такого прежде не было на полянских землях, чтобы боярские вотчины и родовые земли прилипали к рукам волхвов. Правда, род Семагов давно уже покололся на части, чёрный люд от земель отодвинули, старшина всё к своим рукам прибрала, и тому же Блуду дедина досталась не от дядьёв, а от отца, и тот в свою очередь получил её от отца, который к слову не был в своей семье старшим и многие свои земли от князя Олега получил, а не от рода. Так что прямого права требовать все Блудовы земли у Басалая нет. Земли те частью не родовые, а вотчинные, а над вотчинными землями род властвовать не вправе. Так что вотчиной своей боярин Блуд волен распорядиться, как ему на ум взбредёт, а вот о землях родовых, которые отыщутся под Блудом, боярин Басалай и прочие Семаги вправе спорить на княжьем суде.

Так рассудил боярин Ставр, и боярин Хабар кивнул головой на его слова, хотя и не хотелось ему ссориться с Перуновыми волхвами. Пусть уж Басалай, коли пришла охота, сам рядится с ними и за лесные угодья, и за рыбные места, и за огнища. А сам Хабар на месте Басалая не стал бы ввязываться в спор. Кабы ещё умер Блуд, тогда другое дело, а так его в любой момент могут явить Великому князю Перуновы волхвы. А что отпустил жён в чужой род, так на это запрета нет, в своих жёнах каждый волен. Хотя, конечно, дело непривычное ни взгляду, ни уму, уж слишком большую власть взяли в Киеве ближники Ударяющего бога. Этак, если они боярскими вотчинами да родовыми землями начнут распоряжаться, то ни князей, ни бояр не надо. Получится нак у ятвягов, где кудесник Криве всем заправляет во славу Вельняса и шлёт своих мечников в грады за податью. Не с него ли Перуновы ближники решили брать пример?

Князь Владимир внимательно выслушал жалобы Басалая. По нахмуренному челу видно было, что Великий князь недоволен. Сидел он на возвышении в кресле, подперев подбородок рукой, а бояре томились вдоль стен на лавках. Князь Святослав был проще, и коли нужда заставляла посоветоваться со старшиной, то звал всех на пир и за чаркой слушал и умные, и глупые советы, ухмыляясь в вислые усы. Княж Ярополк и вовсе был прост в обхождении - когда бы не ввалился к нему боярин или ближний мечник, он обязательно его звал к столу. Добрым человеком был Ярополк, да видно по-доброму не усидишь на великом столе. А жаль. Много проще было жить старшине при Ярополке - и чести было больше и ласки.

А Владимир суров и неприступен, даром что молод, но в синих глазах, которыми он смотрит на бояр, ни доброты, ни привета.

- Этак всю землю сгребут под себя волхвы, - выразил общее мнение Басалай и обернулся к старшине за поддержкой.

Поддержку он получил в виде нечленораздельного гула - то есть, в общем-то да, но никто не хотел лаяться с волхвами за чужой кусок.

Хабар и вовсе пожалел, что пришёл сюда. Какое дело новгородскому боярину до киевских земель. А Перуновы волхвы, чего доброго, решат, что Хабар в этом деле Басалаю потатчик.

- Каждый боярин своей вотчиной и нажитками распорядиться вправе, - громко произнёс новгородец. - А уж на дела угодные Ударяющему богу - тем более.

Киевская старшина на Хабаровы слова прореагировала по-разному, но злых глаз в его сторону смотрело больше, чем ласковых.

- Так Перун-бог и без того на землях славянских хозяин, - нашёлся Басалай.- Зачем ему нарезать отдельными кусками?

Слова Басалая дружно одобрила вся киевская старшина - утер-таки нос новгородцу. Да и по сути Басалай прав: разве не волею славянских богов владеют землёю на Днепре роды полянские, на Двине роды кривецкие и на иных землях тоже самое? Так зачем вносить путаницу в не нами установленный ряд. Боярин Хабар в спор с Басалаем вступать не собирался, своё неодобрение он ему уже высказал и, значит, перед волхвами чист. А наживать недругов среди киевской старшины ему тоже не с руки.

Владимир трёт ладонью подбородок и хмурит брови. Вроде и нет соперников ныне у киевского князя, а далеко не всё зависит в славянских землях от его слова. Даже здесь, в Киеве, оно не всегда закон, потому что кроме слова княжьего есть ещё слово боярское, и слово вечевое, и обычаи есть, по которым деды-прадеды жили. И чем дальше от Киева, тем меньше власти у Великого князя. Каждая старшина, что кривецкая, что новгородская, что древлянская, что вятская, что радимитская, требует своих князей-воевод и только на то соглашается, чтобы принять их из рук Великого князя. А слово присланного воеводы в тех землях значит ровно столько, сколько он привёл с собой мечников. Вот и призадумаешься тут. Если князь Владимир начнёт враждовать с волхвами, то они много могут попортить ему крови. И не одним ведовством сильны Перуновы ближники. Только в походе Владимира на Киев участвовало триста пятьдесят Белых Волков, а ещё большой вопрос - всех ли своих мечников показал князю кудесник Вадим. После того как Владимир утвердился на великом столе, Волки рассыпались по разным землям - Ладомир ушёл воеводой на Плешь, Бирюч сел среди радимичей, Плещей - среди вятичей, и ещё с десяток можно насчитать воевод, прикрывающих плечи волчьими шкурами. Так что если кудесник Вадим скажет своё слово против Владимира - слово это будет весомым.