Сергей Шведов - Белые волки Перуна

• Название: Белые волки Перуна
• Автор: Сергей Шведов
• Издательство: Крылов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-9717-0283-1

Дружина Белых Волков помогла князю Владимиру захватить Полоцк, а потом и Киев. Но мало взять власть, надо ее еще и удержать. Нет мира между родами и племенами славянскими. Каждое племя силится отстоять свою правду, каждый род кланяется своим идолам. Волхвы считают, что только бог Перун, напитавшийся жертвенной кровью, способен удержать людей в страхе и повиновении. Ладомир, порубежный воевода, усомнился в правоте волхвов, чьей волею он однажды стал мечником бога Перуна — Белым Волком — и оказался в море страстей и кровавых усобиц, захлестнувших Русь...

---

Пыхтел, пыхтел Изяслав, а так и не нашёл, что возразить Ладомиру, только губы поджал да насупил брови. Но плешанский воевода его гнева не испугался и принял из рук Милавы вторую чарку, пожелав ей счастливо разрешиться чадом к положенному сроку.

- А будешь в другой раз принимать боярина по чину в своём доме, так сапоги обувай, не то могу принять за небрежение и оскорбление чести. И рубаху можно по пузу распускать только когда приняли по третьей чарке, а до этого держи подпоясанной. Не прими мои слова за обиду, боярин Изяслав, меня тоже и ближние и дальние учили уму-разуму.

На том и покинул дом боярина Изяслава плешанский воевода Ладомир. Как ни злобился на него Ставров сын, а с крыльца проводил, как и положено обычаем. И рядом с ним не холопка стояла, а боярыня Милава. Так-то оно и лучше: и для Изяслава, и для Милавы, и для наложницы. А то Хабарова дочка и впрямь отравила бы холопку, да и мужа своего извела бы, чего доброго, если встал бы поперёк. Так оно и бывает с теми, кто ломит против заведённого порядка. И сам Ладомир, случается, на молодых холопок не только глаз кладёт, но ведь не при жене же такие дела делаются.

Пока шёл от Изяславовой усадьбы, бросил взгляд на торговые ряды. И навесы кое-где пообвалились, и амбары под купеческий товар показались маломерными. Хотелось, чтобы было в Плеши если и не так, как в Киеве, то хотя бы как в Полоцке. A потому и прикидывал в уме, сколько потребуется брёвен, чтобы перебрать обветшавшие строения. А ещё не худо бы вымостить Плешь камнем, как в Киеве, или выстелить торг плахами, как в Новгороде. Но на это трудно будет подвинуть плешанский люд - пообвыкли жить по весне в грязи, а по лету в пыли. Пока до дома шёл, язык устал отвечать за здравие. Можно, конечно, и промолчать, упиваясь боярской спесью, но не в привычках Ладомира глядеть поверх голов, никого вокруг себя не замечая.

Две сотни дворов без малого в Плеши, а под каждым гонтом меньше десятка родичей не бывает, а всего жителей никак не меньше трёх тысяч. Да добавьте к этому ещё выселки за городом, таких не менее двух десятков. С Плешью эти сёла связаны кровно, ну и подати и в полоцкую и в киевскую казну с них собирать не забывали. Эту заботу воевода возложил на бывшего Киряева тивуна Рябца. А чтобы хитрован не вздумал утеснять смердов, поставил над ним Твердислава. Твердислава Рябец боялся даже больше, чем Ладомира, как, впрочем, многие в Плеши. Иные жёнки, завидев его издалека, прятались за ворота в великом испуге и смятении. И прозвище плешане Твердиславу дали подходящее - Гавран, которое уже настолько к нему прилипло, что по иному его не называли даже в Ладомировом доме.

А говорящий Твердиславов гавранёнок оклемался за год и теперь норовил летать по всему дому, пугая женщин и потешая подрастающую детвору. Войнег все грозился свернуть ему шею, да так и не свернул - то ли по забывчивости, то ли из нежелания связываться с Твердиславом, который не простил бы побратиму смерти забавной птицы.

С появлением в гонтище Мечислава гавранёнок обрел хозяина и более не болтался из боковухи в боковуху, а получил свое постоянное место у изголовья Мечиславова ложа.

Твердислав без труда сошёлся с Зорицей, и рождение ребёнка не заставило себя ждать. Теперь в доме у Гастов обязательно кто-нибудь пищал, качаясь в зыбке, а кто-то уже ревел густым басом, как потерявшийся в лесу медвежонок. К столу Ладомир с Мечиславом едва не опоздали, а потому Войнег с Ратибором, притомившиеся ожиданием, встретили их ворчанием.

- Ничего, - утешил их Ладомир. - Вот построим ещё один дом, и будет тогда каждого собственная жёнка кормить наособицу.

Под Гастами в Плеши было два дома - в Киряевом расположились Ладомир с Войнегом, Ратибором и Твердиславом, а в Кречиславовом доме обжились Пересвет с Сновидом и ушедший ныне в дальний поход Бречислав. Впрочем, на ужин все они часто собирались под гонтом Ладомира, просто по долголетней привычке, что поначалу сердило не привыкшую к беспорядку Ждану, но потом притерпелась и она.

- Свинина надоела до смерти, - вздохнул Войнег. - Есть у меня на примете одна берлога. Самое время наведаться туда, пока бурый не отощал за зиму.

- Сугробов ныне поднамёл Стрибог, - покачал головой Ратибор. - С возком не пробиться.

- Пробиться надо, - сказал Ладомир, которому свинина после Войнеговых слов тоже показалась безвкусной. - За одно проверим дальнее сельцо, как там управляется на отшибе Сыряй.

- Я бы учинил спрос тому Сыряю, - взыграл Войнег. - С мёдом нас подвёл, и сено у него подгнило.

- Это не Сыряя вина, - возразил Ратибор. - Лето выдалось дождливым, оттого и сгнило сено. Зато жито у Сыряя уродило лучше всех в округе. Даже на Рамодановских огнищах оно похуже. А у Изяслава и вовсе вполовину нашего вершей ставлено было, да и много жита пообсыпалось. Не доглядели тивуны.

- Это ещё проверить надо, по недогляду всё случилось или по злому умыслу,- засомневался Войнег. - Зря Изяслав доверяет Погуду, я бы согнул этого вилявого гада в бараний рог. По слухам, он продавал воск с земель Изяслава, да, наверное, не только воск.

- Изяславу самому впрягаться пора, - хмуро бросил Ратибор. - А пока Хабарова Милава тянет за двоих.

Твердислав, по своему обычаю, помалкивал за столом. Было время, когда Ладомир считал его тугодумом, но сейчас склонялся к мысли, что Гавран умнее многих. Все Рябцевы и Сыряевы хитрости он видел насквозь, а со смердами умел ладить лучше всех. Хоть и побаивались его плешане, но и уважали за то, что судил по справедливости и лишнего не брал ни в казну княжью, ни в казну воеводскую.

- Воск надо вывезти с дальнего сельца по зиме, - вставил Твердислав, наконец, в разговор своё слово. - А по весне либо сбыть купцам, либо отвезти в Полоцк.

По всему выходило, что в дальнее сельцо съездить надо в любом случае и не на одной подводе. Ладомира, которому в бездействии пребывать - хуже смерти, обрадовала предстоящая нелёгкая прогулка по зимнему лесу, да и побратимы его тоже рвались из прискучивших гонтищ на вольный воздух.

Ждана на мужские сборы посматривала неодобрительно, и это своё неодобрение высказала Ладомиру в ложнице. Из её слов выходило, что хозяин Ладомир никудышный - ещё не достроен новый дом, а он уже рвётся невесть куда за паскудной надобностью.

- А почему за паскудной? – поразился Ладомир такому неожиданному приговору.

- А потому что в дальнее сельцо Войнег с Ратибором отправили всех смазливых полонянок. Недаром же Войнег отирался там всё лето.

Ладомир уже откинулся на ложе, а Ждана ещё расчесывала волосы частым гребнем, раскинув их по плечам. Волосы доставали почти до ягодиц и были на удивление мягкими на ощупь. Ладомиру нравилось иной раз запускать в них руку, когда требовалось то ли приласкать жену, то ли наоборот выразить неудовольствие. Впрочем, за волосы он не столько таскал, сколько путал их. Это наказание Ждану не пугало, и поэтому она ему перечила всё чаще, но перечила только наедине, а при людях ещё не сказала поперёк Ладомиру ни слова. За это ей прощалось ночное ворчание.

- Тебе весть про полонянок сорока на хвосте принесла? - усмехнулся Ладомир, поглаживая чуть расплывшееся после родов тело жены.

- Сороку эту зовут Милавой, она рассказала про Войнеговых потаскух Светляне.

- Не велика важность, коли муж прижмёт холопку, - отмахнулся Ладомир.

- Но только если не в ущерб жене собственной, - отрезала Ждана.

- Ладно, - вздохнул Ладомир. - Я поговорю с Войнегом.

А Хабаровой дочке, выходит, до всего есть дело. Откуда интересно она вызнала про Войнеговы шашни? Хотя чему тут удивляться - в Плеши всё про всех ведомо. А Войнега, оказывается, потянуло не только на медвежатину - тот ещё ухарь. Тихая Войнегова Светляна не стала бы поднимать шум, если бы Милава её не поджуживал. Зачем только это хитрой жёнке понадобилось? Но неспроста всё делает вила новгородская, ох неспроста.

В дальнее сельцо отправились на трёх возках, прихватив с собой ещё и Сновида с Пересветом и Изяслава. Ехали сначала берегом Двины, а потом свернули резко по Рамодановым огнищам к новой просеке, возникшей уже стараниями воеводы Ладомира. По части сугробов Ратибор опасался напрасно. На всём протяжении лесной дороги выпрыгивать из возков пришлось только трижды, а в остальном сильные лошади справлялись сами.

Зимний лес сызмала нравился Ладомиру. Была в нём какая-то загадка, разгадать которую не хватит целой жизни. Можно было, конечно, назвать этот обросший инеем мир сонным, но это была бы далеко не вся правда. Да и не спал лес вовсе, а скорее таился, собирался с силами для нового буйства по весне, когда осерчавший на много месяцев Даждьбог отойдёт сердцем и вновь приласкает тоскующую по его улыбке землю.

А пока храпящие кони ломают оглушительную тишину, и всё живое спешит убраться с дороги и спрятаться в густом подлеске, сливаясь или со Стрибоговым пухом или с подмёрзшей корой.