Авенир Зак - Пропавшая экспедиция

• Название: Пропавшая экспедиция
• Автор: Авенир Зак
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: 5-235-00879-0

Действие двух повестей разворачивается во время гражданской войны и в первые послевоенные годы. Автор рассказывает о ценностях подлинных и мнимых, о том, что для молодой Республики Советов не было более важного и дорогого, чем человеческие судьбы. Герои всех повестей — молодые ребята, которые в результате нелегких испытаний находят единственно верную дорогу в жизни.

---

Среди экскурсантов в таких же шлепанцах на сапогах, как и у всех, стоял Макар. Он напряженно вслушивался в слова экскурсовода, не отрывая глаз от картины Буше.

— «Амур и Психея» — картина из коллекции бывшего князя Тихвинского, необычайно характерна для живописной манеры Буше. Обратите внимание на смелую живописную лепку и теплые, насыщенные краски, позволяющие художнику передать материально-чувственный облик изображаемого.

Экскурсанты теснее окружили женщину, внимательно разглядывая картину.

— И хотя перед нами мифологический сюжет, — продолжала женщина, — мы с вами восхищаемся умением художника ярко передать красоту человеческого тела и пробуждение в юных героях первого трепетного чувства любви.

Девушка в белом платочке украдкой взглянула на стоявшего рядом паренька и, слегка покраснев, потупила глаза.

— А теперь мы пройдем в следующий зал, где вы познакомитесь с искусством Великой французской революции.

Экскурсанты, волоча шлепанцы по блестящему паркету, направились к дверям.

— Я задержу вас на минуту, — негромко сказал Макар, останавливая экскурсовода. — Вы уверены, что эта картина… та самая, из коллекции князя Тихвинского?

— Несомненно. Ее подлинность установлена специалистами по ряду признаков, в том числе по фамильному гербу Тихвинских на обратной стороне холста.

— Я из угрозыска, — тихо сказал Макар и показал свое удостоверение. — Покажите мне… обратную сторону холста.

— Нет, нет! — растерянно залепетала женщина… — Это невозможно. Необходимо специальное разрешение директора… Я не могу…

— Не будем спорить, гражданка, — решительно оборвал ее Макар и, подойдя к картине, повернул ее к себе, не снимая со шнура.

— О господи! — вздохнула женщина.

В углу справа на полотне виднелся герб — два оленя с двух сторон тянулись к кроне вишневого дерева.

— Я где-то видел этот герб, — сказал Макар. — Черт побери, где я видел этот герб?

— Не знаю, — испуганно пролепетала женщина.

Воспитанники детского дома возвращались из бани. Они шли, выстроившись попарно, по булыжной мостовой. А сзади на подводе везли мешки с бельем, шайки и веники. Впереди колонны шла миловидная девушка в длинной юбке, в шляпке с бантом и в сапогах. Коротко остриженные воспитанники приближались к бывшему княжескому особняку с песней.

Долой, долой монахов,
Раввинов и попов,
Мы на небо залезем,
Разгоним всех богов!

Кешка, шагающий в общем строю, не пел. Песня была для него слишком кощунственной. Но шагавший рядом паренек, заметив, что Кешка не поет, ткнул его кулаком в бок, и Кешка вместе со всеми подхватил песню:

Раз, два,
Горе — не беда!
Направо — околесица,
Налево — лабуда!

С колонной поравнялся Маркиз в своем экзотическом наряде однорукого старьевщика. Когда воспитательница прошла мимо него, Маркиз склонился в изысканном поклоне.

— Коман са ва, мадемуазель? — произнес он по-французски.

— Са ва, — улыбнулась воспитательница.

Мальчишки захохотали.

— Сова! Сова! — закричали они.

Кешка, отстав от ребят, подбежал к Маркизу.

— Как дела? — тихо спросил Маркиз.

Кешка неопределенно пожал плечами.

— Иннокентий! — послышался голос воспитательницы.

— Сейчас, — откликнулся Кешка, влюбленно глядя на Маркиза.

Маркиз задумчиво ворошил спутанную Кешкину шевелюру.

— Ты узнал, где в доме помещается котельная?

— В подвале у черного хода.

— Слушай меня внимательно. За котельной есть комнатушка вроде столярной мастерской.

Кешка кивнул.

— Ночью, когда все уснут, — продолжал Маркиз, — спустишься в мастерскую. В левом углу под верстаком есть люк.

Маркиз протянул Кешке большой слегка заржавленный ключ.

— Найдешь на крышке люка круглое отверстие, вставишь ключ и повернешь три раза. Под люком будет винтовая лестница. Спустишься по ней в нижний подвал. Там под самым потолком… дверь железная, закрытая на щеколду. Откроешь щеколду. Я буду ждать за дверью. Понял?

— А чего там искать в подвале? — спросил Кешка.

— Ящики. Много ящиков.

Маркиз как-то странно — не то виновато, не то насмешливо поглядел на Кешку и отвернулся.

— Запомнил? Повернуть ключ надо три раза.

— Запомнил, — улыбнулся Кешка.

— Ну, беги! — Маркиз шлепнул Кешку по спине и, нахмурившись, быстро зашагал прочь.

Кешка с некоторым недоумением поглядел ему вслед и, сунув ключ за пазуху, побежал догонять ребят. Догнал он их уже в воротах, над которыми висел транспарант на красном полотнище с надписью.

«Детский дом № 6 имени Парижской коммуны».

Макару понадобился целый день, прежде чем он вспомнил, где он видел этот герб с двумя оленями и вишневым деревом. Каждый день, направляясь в угрозыск, он проходил мимо роскошного барского дома, где на двух каменных квадратных столбах парадных ворот красовалось по гербу с оленями. Вечером того же дня он входил в эти ворота бывшего городского особняка князей Тихвинских, где теперь располагался детский дом.

Директор детского дома, уже немолодой человек в старомодном пенсне на шнурке, покашливая в платок, который он все время держал возле рта, поручил Макара молоденькой воспитательнице, которая представилась ему как Анна Дмитриевна. Вместе с Макаром они обошли весь дом, это заняло довольно много времени, побывали на чердаке и в подвалах, и уже совсем поздно, когда воспитанники укладывались спать, они поднялись в учительскую, где Макар принялся расспрашивать Анну Дмитриевну.

А тем временем Кешка со свечкой в руках спустился в подвал. Здесь было сыро. Где-то мяукала кошка… Он прошел через котельную, выбрался в длинный коридор и вдруг услышал какие-то странные звуки, чавканье, приглушенные голоса.

— Эй ты, шкет, дай ложку.

— Дай кастрюлю!

— Там пусто.

— Как пусто? Была полная кастрюля.

— Вот сволочи, всю кашу сожрали!

Кешка загасил свечу.

В коридор вывалилась компания с большой кастрюлей. Мальчишки пробежали мимо котельной и скрылись. Кешка зажег свечу и толкнул дверь столярной мастерской. В углу были сложены старые доски, на полу лежали поломанные стулья и кресла, на верстаке валялись брошенные инструменты. Под верстаком пол из кафельных плиток был завален опилками и стружкой. Кешка поставил свечу, разгреб опилки и стружку, отодвинул верстак и, присмотревшись, увидел отверстие для ключа, забитое опилками. Кешка улегся на пол и стал прочищать замочную скважину гвоздем. Потом вставил ключ и с трудом повернул его три раза. Щелкнула какая-то пружина и большой квадрат, выложенный плитками, слегка приподнялся. Кешка открыл люк и, взяв свечку, стал спускаться по винтовой лестнице…

Помещение, в котором он оказался, было большим сводчатым подвалом с кирпичным полом. Со стен сочилась вода… Послышался слабый писк, и в дрожащем свете свечи Кешка увидел двух крыс, внимательно наблюдавших за ним. Кешка попятился к лестнице, как вдруг сверху по металлическим ступенькам скатилась целая ватага ребят. У одного из них в руках была большая керосиновая лампа. Он приблизил ее к лицу Кешки и сказал:

— Монах?! Ты что тут делаешь?

— Ничего, — испуганно сказал Кешка.

— Шпионишь, гад! — придвинулся к нему долговязый паренек с кастрюлей в руках.

— Не трожь его, Верзила, он безвредный, — сказал мальчишка с лампой.

— А чего он сюда залез? — не унимался парень с кастрюлей.

— Глядите, шпана, сундук!

Мальчишки бросились к стене, где одиноко стоял кованый сундук, сорвали заржавевший замок и откинули крышку. Сверху лежал овчинный полушубок, под ним оказались носильные вещи, сапоги, валенки… Мальчишки мгновенно опустошили сундук. Парень с кастрюлей уселся на пол и стал примерять огромные новые валенки.

— Валенки мои! — бросился к нему Кешка. — Отдай!

— Катись, пока не схлопотал! — угрожающе сказал Верзила.

Кешка бросился к нему и, ухватившись за валенок, сорвал его с ноги.

— Мои валенки! — закричал он, прижимая их к груди. — Я сюда первый пришел.

Верзила поднялся с пола и пошел на Кешку.

— Убью, — мрачно сказал он. — Положь валенки, или сейчас убью…

Он вытащил из кармана ножик и раскрыл его.

— Убивай. Валенки не отдам.

— На что они тебе? — смягчился Верзила. — Ты в них утонешь.

Мальчишки облегченно захихикали.

— Мои валенки, — упрямо повторил Кешка.

Верзила вырвал сапоги у стоящего рядом пухлого мальчугана и сказал:

— Подавись своими валенками, я сапоги возьму.

И, усевшись на пол, он стал примерять сапоги.

Пухленький мальчуган захныкал.