Сулейман Велиев - Узлы

• Название: Узлы
• Автор: Сулейман Велиев
• Жанр: Русская классическая проза

---

Васиф церемонно раскланялся, сложив руки у груди.

- Властью, мне данной от бога, разрешаю тебе хранить ключ.

- Да не сменишь ты милость на гнев, - едва сдерживая смех, в тон ему ответила Пакиза. - Да не откажешься ты отведать халвы, которую прислала тебе мать моя Наджиба, и еще пирожков теплых с мясом и жареного цыпленка, приготовленных руками сестер моих - Сейяры и Перване...

- Сестер? Обеих? - вырвалось у Васифа.

Пакиза важно кивнула и уселась на сундук. Васиф смотрел на нее издали, будто все еще не веря, что Пакиза здесь, рядом, в нескольких шагах. И никуда не торопится, и не надо ничего выяснять.

- Ты очень красивая, Пакиза, - серьезно сказал он. - Очень. Может быть, только ради этого стоило из поколения в поколение беречь этот сундук... Хранить в нем самое ценное. Терять и обретать. Чтоб ты наконец пришла посидеть на его крышке...

Пакиза смущенно отодвинула кулечек. Васиф подошел ближе.

- А вообще не думай, раз красивая, так тебе одной сласти.

Васиф отломил кусочек халвы, круглый, как кюфта*.

______________ * Кюфта - блюдо наподобие тефтелей.

- Пах, пах, пах... Чудо! Тает во рту. Не зря воспевали ее ашуги, говорили - бодрит человека этот букет пряностей, вселяет душевный подъем. И... дарит любовь.

- Вот этого не слыхала.

- А что ты знаешь? Разве ты умеешь готовить такую вкусную халву, как Наджиба-хала? Этим секретом владеют только старые хозяйки. Сколько раз удивлялся - обедаешь в лучшем ресторане... Если голодный, все кажется хорошо. Но вот попадешь в дом, где хорошая хозяйка угощает тебя теми же блюдами, - готов в три раза больше съесть, так все вкусно.

- А ты, я вижу, любишь побаловать себя. Смотри, как разбирается. Но ничего. Подожди, кончу диссертацию, займусь хозяйством. Все-таки кандидат наук у кухонной плиты - это очень солидно. Подожди, я так научусь готовить сама Наджиба-хала позавидует и придет ко мне на повышение квалификации.

- "Подожди, подожди"... - передразнил ее Васиф. - Когда это еще будет! Сначала кандидатская, потом докторская. Потом еще что-нибудь придумаешь.

- Боишься, состарюсь? Не смей так думать! Я никогда не состарюсь! пылко воскликнула Пакиза.

- Ну, дай бог, как говорится. А теперь моя очередь хвастать угощением.

- Интересно... Печенье или напиток?

- Ни то, ни другое. Думай, волшебница, думай!

- Фрукты... Арбуз...

- Холодно!

- Подсолнух?

- Теплее.

- Орехи?

- Еще теплее. Почти совсем тепло.

- Уточняю - мелкие орехи. И вообще, сейчас лопну от нетерпения.

- Ну хорошо. Жалко тебя. Сейчас.

Васиф прошел на кухню и вернулся, потряхивая мешочком.

- Принимай дары Сибири! Кедровые орехи.

Василий Матвеевич прислал.

- А что, вкусно. В Москве однажды пробовала.

- А вообще не знаю, нравится ли тебе? Это лакомство белок.

- Нравится, нравится! У этих зверьков недурной вкус... Правда, я никогда не видела их близко.

- Хочешь, я познакомлю тебя с ней? Прошу внимания! Раз! Два Три!

Васиф жестом фокусника извлек из мешка чучело пушистой белки с кедровой шишкой в лапках.

- Какая прелесть! - Пакиза соскочила с сундука, осторожно взяла в руки зверька с длинным пушистым хвостом. - А еще что? - Она с любопытством заглянула в мешок. - Нет ли там медведя?

- Медведя нет, но есть письмо. Слушай, что пишет дед Сережки:

"Дорогой Васиф! Горячий сибирский привет из Маркова. У нас неожиданно потеплело. Минус пятнадцать. Может, это от твоих солнечных фруктов? Вспомнились мне сады апшеронские, так потянуло в ваши края. Из айвы невестка моя сварила варенье - во рту тает. А уж ароматное какое! Решили припрятать для праздников, для самых дорогих гостей. Вы там избалованы всем этим великолепием, но и у нас кое-что вам, бакинцам, в диковину. Наталья шлет вам чернику с сахаром и кедровые орехи. Помним, как ты любил их грызть. Шлет тебе гостинец и Сережка. Большой стал, неслух, все норовит по-своему. Говорит, вот подрасту еще немного - и айда на Кавказ, к дяде Васифу. Будь здоров, дорогой, а случись, соберешься в наши края, не гостем будешь, а родным человеком. Ты это всегда помни. Кланяются тебе Андрей и Наталья, здоровья желают, счастья.

Василий".

Пакиза наблюдала за Васифом, думала о том, как преображает радость его строгое, замкнутое лицо. Впрочем, он вовсе не замкнутый в том смысле, как обычно понимают это люди. Разве не распахнута душа его навстречу искренней привязанности, истинной дружбе?

Они с удовольствием принялись грызть орешки, пока Пакиза не вспомнила об упомянутой в письме чернике.

- А что за черника? Припрятал, наверно, от меня, чтоб в одиночку насладиться?

- Бери уж. Только это не варенье. Чтобы сохранить витамины во всей их животворной свежести, чернику просто пересыпают сахаром. Я бы, конечно, с удовольствием съел в одиночку, но куда от тебя денешься...

- Никуда не денешься! Сейчас вот заварю чай... А ты накрой на стол.

Она умчалась на кухню. Васиф, затаив дыхание, прислушивался к ее возне, к шутливой воркотне. "Как это хорошо, просто у нее получилось - "сейчас заварю чай". Он не просил. Он только в душе хотел этого... Значит, легко ей в стенах моего дома. Неужели конец мытарствам? И этот первый чай, приготовленный ее руками, да не будет последним".

Пакиза вошла, неся на дощечке два стакана крепкого чая, сосредоточенная, с растрепавшейся от усердия прической.

- Ты сегодня какая-то... особенная.

- Хуже или лучше?

- Как тебе сказать? Как муха в молоке, в этом белом платье. И все время шутишь. А ты знаешь, мне в последнее время часто говорят, что я изменился. Разговорчивей стал, что ли... Веселей.

- Ну и хорошо! Признаться, я вначале немного побаивалась тебя. Понимала, что ты в душе не такой. И все-таки... Но я понимала...

Она смело посмотрела ему в глаза. Васиф в ответ тихонько погладил ее пальцы и продолжал:

- Конечно, ничего не проходит бесследно. Я и сейчас нередко ловлю себя на недоверии к людям. Тебе могу признаться. Вот, бывает, человек шутит со мной или расспрашивает участливо - каково мне живется? Я слушаю, а сам пытаюсь угадать, насколько он искренен, не спрятал ли камня за пазухой.

- Ты не говори так! Ты такой, какой нужен мне. И разве не сказал один из турецких поэтов: "В твоих суровых глазах таится роса милосердия"?

- Не знаю... Мне запомнились строки Мушфига. Ты, наверное, слыхала песню:

Жалости достоин мрачный,

Добрая улыбка украшает человека...

Пакиза огляделась:

- О ком ты говоришь, Васиф? Никакой мрачной личности среди нас нет. Сегодня здесь я, ты, твои сибирские друзья...

Она сказала это так серьезно, что Васиф рассмеялся.

- Вот, вот. Смеешься? Делай это, пожалуйста, чаще!

- Твой персональный заказ? Постараюсь. Но это во многом зависит от тебя. - Он погладил теплую ладошку Пакизы. - Когда ты рядом, у меня на душе спокойно, легко. Но, знаешь... не всегда улыбчивый, веселый человек добродушен. Бывает за мнимой ласковостью столько хитрости, изворотливой лжи. Вот возьми моего двоюродного брата Балахана. И говорит сладко, и живет как будто широко, открыто...

- Не нравится мне твой Балахан, - резко прервала его Пакиза и даже отодвинулась на край солнечного квадрата, что золотистым ковром расстелился на полу. Над пушистой ее головой замельтешили искорки пылинок.

Васиф продолжал, подтянув колени к подбородку:

- Иногда думаю, думаю... По всему выходит - близкий он мне человек. Заботится, все старается меня получше устроить. Искренне старается.

- Да что ты, не чувствуешь? - Пакиза поболтала ложечкой в пустом стакане. - У меня всегда такое впечатление, что Балахан твой играет какую-то придуманную роль. И игре этой нет конца. И он уже привык, не может остановиться, жить иначе.

- Черт его знает. Нельзя же вечно играть. Самому маститому актеру нужен отдых за кулисами. А может быть, я ошибаюсь, слишком строго сужу?

- Не ошибаешься. Не хотела я тебе говорить, но... - Пакиза провела пальцем по краю стакана. - Просто не хотела настроение тебе портить. Как-то встретились мы на остановке около института. Раньше раскланивались, и все. А в этот раз он поздоровался со мной за руку, глаза, как у кота, когда на масло смотрит: "Пакиза, милая, если бы ты знала, как часто я думаю о тебе, просто сказать все не решался... Ты такая серьезная, скромная, не похожа на нынешних вертихвосток. День ото дня на глазах хорошеешь. Все думаю: кому такая золотая девушка достанется? Недавно узнал: невестой стала нашего дорогого халаоглы! Так обрадовался, как будто весь мир мне подарили. Не забывай, душа моя, отныне мы родственники. Васиф человек достойный. Не потому хвалю, что двоюродный брат, не думай. Чего он только, бедняга, не натерпелся... Правда, изменился. Странности в характере появились, никогда не знаешь, что ему в голову придет выкинуть, но... достойный человек. Жаль только, намного старше тебя..." Слушала, а у самой кипит все. "Спасибо вам, говорю, за добрые слова о Васифе. Но зря стараетесь. У меня свои глаза есть". Он не ожидал, даже смутился. "Нет, нет, вы, кажется, не так меня поняли. Я только хотел сказать, что выбор ваш правильный. С таким не пропадешь, все вынесет". Представляешь, какой гадкий, скользкий человек. И все с улыбкой, как будто с усов мед стекает.