Сергей Беляков - Ликвидатор (Части 1-2)

• Название: Ликвидатор (Части 1-2)
• Автор: Сергей Беляков
• Жанр: Русская классическая проза

---

Мои носильщики принесли бутылку минеральной воды. Теплая, соленющая "Миргородская" все же кое-как утоляет жажду. Обед не за горами. Я ловлю себя на том, что мыслю категориями отбывающего срок: "А в зоне сейчас ужин, макароны дают!"... Тошно.

Видя мое настроение, бойцы тоже не рвут пупы. Мы проковырялись до обеда, не спеша поели. В таком же вялом темпе продолжили после обеда и, к моему удивлению, закончили отбортовку до пяти вечера - у меня была еще масса времени до ужина, и я пошел в автолавку.

Приезд автолавки был одним из немногих развлечений, доступных брату-партизану в те дни. Ассортимент вещей и продуктов в ней не поддавался нормальной логике и уже поэтому заслуживал досконального изучения. Напрашивались аналогии с коробейниками, а также с европейцами в процессе оживленного натурального обмена с папуасами. Наверное, какой-то высокий военторговский начальник сжалился над нами, присылая дефицитный даже на гражданке товар: халву и соки, конфеты и китайские фонарики (последние были очень в ходу, поскольку свет после захода солнца периодически отрубался, и тогда в бригаде властвовала чернильная темнота), импортные лезвия и сигареты - последние были особенно востребованы, поскольку к нам попадали практически все болгарские, включая БТ, и даже "Честерфилд", подаренный мне Сашей. "Пепси-кола" тоже привозилась, но в ограниченных количествах, и ее разбирали в момент.

Прикупив батареек к фонарику, я иду ужинать.

По пути с легким флером грусти обозреваю РАСТ за колючкой автопарка, покоящийся на спущенных шинах. Наивно было предполагать, что кто-то будет использовать принципы и технику расчета доз прямого ядерного удара для прогнозирования радиационных полей, образованных выпадением радиоактивных осадков после взрыва станции. Пятнистость и полосатость - две функции, присущие этим полям. "Як та пантэра", говорили на ЧАЭС.

Ужин был украшен дискуссией о том, светятся ли ночью сильно радиоактивные куски ТВЭЛов на крыше третьего реактора или нет. Мнения разделились, и отсутствие мяса в меню ужина отошло на задний план. Дрюня, приехав с маршрута, рассказал, что на Янове, железнодорожной станции, на запасных путях стоит самый обычный с виду грузовой вагон. На его стенке есть пятно размером с два-три квадратных метра, которое стабильно "светит" 50 рентген в час, хоть дозиметры на нем поверяй...

Мы успели перекурить до вечерней оперативки, на которой комбат обыденным голосом сообщил, что завтра я с командой в десять человек еду на "объект Пикалова".

Звучало таинственно и грозно.

Я уснул под слаженный храп РАСТовцев, которых я пока не успел толком узнать; они ежедневно упирались на санпропускнике ЧАЭС, приезжая уже в потемках, к самому ужину. Игорь сказал, что большинство из них - донбасские шахтеры. Судя по храпу, шахтари обладали легкими солидного объема.

6 августа 1986 г.

ЧАЭС, 2-я ходка

"...Работы по очистке территории проводили круглосуточно сменными экипажами общей численностью до 6 тыс. человек... В целях снижения уровня радиоактивного загрязнения почвы был осуществлен сбор фрагментов ядерного топлива... ...а на территории промплощадки - снятие слоя загрязненного грунта, засыпка территории щебнем и ее бетонирование. ...Толщина покрытия составляла в отдельных местах до 8 м. Территория, вплотную прилегающая к 4-му энергоблоку, была засыпана щебнем, песком, сухой бетонной смесью, были также выставлены объемные опалубочные блоки... По состоянию на 10 августа 1986г. было ...вывезено 25 тыс.куб.м грунта, территория площадью 187 тыс.кв.м покрыта железобетонными плитами."

Из официального сайта, посвященного закрытию ЧАЭС

...За высокими, толстыми стеклами "отсидки" видна серая бетонная стена "тройки", третьего энергоблока. Рядом с ней, местами совсем вплотную, навороченные бульдозерами кучи грунта, вперемежку с кусками бетона, пронизанного арматурой, и прочим мусором. Сюда сгребали срезанную с территории промплощадки землю и все, что на ней находилось, включая куски разрушенного корпуса взорвавшегося реактора и части его "начинки".

Объект Пикалова.

От отсидки до ИМРа на гусеничном ходу, с ковшовым экскаватором вместо танковой башни, - около ста метров по прямой. ИМР заглушен. Водителя нет. Агрегат тускло поблескивает на солнце синими освинцованными оконцами. Рядом с ним на земле - несколько хаотически разбросанных металлических контейнеров, наподобие обычного мусорного бака, с крышкой на петлях. Их сбросил КамАЗ-самосвал. Мы пришли в отсидку около часа назад - какой-то маленький подсобный цех, их было предостаточно на территории промплощадки, и в период активной работы по очистке и дезактивации территории они были очень кстати.

Задача нашей команды, как пояснил капитан-сапер, работающий с ИМР и забравший нас с развода, - подготовить контейнеры к вывозу:

1. Пробежать от отсидки до места погрузки, выставить контейнер вертикально под погрузку и откинуть крышку. 2. Отсидеться, пока экскаватор наполнит контейнер грунтом. 3. Вернуться, закрыть крышку и зафиксировать ее куском проволоки, чтобы не откидывалась при транспортировке. 4. Если грунт мешает закрыть контейнер - счистить излишек лопатой. 5. Когда наполнятся все контейнеры, саперы подгонят автокран и машину для погрузки, надо будет поработать стропальщиками, обычное "вира-майна". Водители ИМР также будут работать посменно, но поскольку броня существенно ослабляет фон, их смена будет в несколько раз длиннее.

Он все так и перечислял - первое, второе, третье... Просто.

При условии, что ты работаешь с обычной землей, а не с высокорадиоактивными отходами.

До начала работы дозер прошелся по кучам, обмерял фон на шести точках от десяти до пятнадцати рентген в час. Разрешенная разовая доза - два рентгена. По максимуму, можно работать не больше восьми минут на нос, посчитал я, но потом сделал поправку на остальное время пребывания на станции - отход, помывку, отъезд, во время которых доза прибавляется - и загрубил до пяти минут.

Нас одиннадцать человек. Значит, общее время работы - около часу. Работаем.

Прибежал водитель ИМРа, пулей влетел через верхний люк в машину, захлопнул крышку. Заурчал мотор.

Я послал первого бойца, сделав засечку времени. Он сноровисто поставил контейнер, отбросил крышку, посигналил водителю рукой - можно грузить.

Подготовка контейнера заняла всего лишь сорок секунд. Боец вернулся, тяжело дыша от возбуждения. Поразительно, как много пота выделяет человек под влиянием страха. Его пропитка темнела пятнами пота под руками, на спине, груди... Тем не менее, сдернув лепесток, он не смог сдержать улыбки:

- Х..ня война, можно работать!

Это сразу сняло напряжение.

Грунт представляет собой смесь красноватой глины и песка. Строительный мусор - обломки бетонных плит, битый кирпич, шифер, трубы - мешает ИМРу работать быстрее, его ковш-захват не справляется с большими кусками, иногда роняя их обратно на землю. Но сапер-водитель работает классно, моментами виртуозно. Хуже приходится нам, потому что временами мусор торчит из контейнера, мешая накинуть крышку. Тогда приходится хватать его руками, "защищенными" обычными строительными рукавицами, и вытаскивать обратно, откидывая в сторону. Эти негабариты будут позднее вывозить на бортах.

Когда все контейнеры, около дюжины, были заполнены, саперы подогнали автокран и КамАЗ. Водитель ИМР пошел сменяться, а нам теперь нужно цеплять контейнеры за приваренные проушины с тем, чтобы крановщик мог перенести их на борт. Затем вскарабкаться на борт и отцепить тали от контейнера. Опять же, звучит примитивно просто, но надо было видеть, с какой предельной концентрацией работали люди. Опасность неосязаема, это здорово бьет по нервам.

...Смена идет к концу, народ втянулся и успокоился. Мы затарили уже два борта по десятку контейнеров, и команда предвкушает скорый шабаш. Меня немного тревожит то, что наша подмена не появляется - на погрузку пошел мой пред-предпоследний боец, что отмеряло около десяти минут до конца нашей смены, а от АБК-2 в сторону нашей отсидки никто не спешил.

Наблюдая за работой команды, я думал, что страх перед радиацией, перед облучением в наших условиях вызван не только самой возможностью облучения, но в большей степени неизвестностью - откуда, сколько, как долго? Физик-ядерщик, к примеру, знает, что кусок урана представляет существенную угрозу для его здоровья, но вместе с тем он прекрасно осведомлен о пределах этой угрозы, равно как и о том, как от нее защищаться. Мой боец ковыряется в контейнере с мусором, который "светит" десять-пятнадцать ренгтен, и через минуту вытаскивает оттуда почти голой рукой кусок ТВЭЛа - о котором, он, кстати, не знает ни хрена, в том числе откуда этот ТВЭЛ тут взялся и сколько он излучает - и может задержать его в руке несколько секунд, совсем не понимая, что его смерть - в этом куске. В то же время он трясется от страха, вытягивая из мусора какую-нибудь безобидную железяку, считая, что уж она-то светит будь здоров...