Жан Флори - Алиенора Аквитанская. Непокорная королева

• Название: Алиенора Аквитанская. Непокорная королева
• Автор: Жан Флори
• Издательство: Евразия
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91852-018-5

Алиенора Аквитанская (1124–1204) — одна из самых известных женщин западноевропейского средневековья. История её жизни напоминает бурлескный роман, где на фоне политических интриг и зарождавшейся куртуазной культуры переплелись мотивы любви, ненависти, выгоды и жажды приключений. Внучка и наследница первого трубадура и могущественнейшего правителя Южной Франции, герцога Аквитанского Гильома IX, Алиенора унаследовала непокорный нрав своего великого предка. В эпоху, когда власть принадлежала мужчинам, она шла наперекор устоявшимся традициям и никогда не соглашалась быть не более чем супругой, пусть даже и королей: Алиенора стремилась сама выбирать себе мужа, управлять своими землями, активно участвовала в политических событиях; не случайно одной из самых ярких вершин её жизни стало участие во Втором крестовом походе. Побывав супругой французского короля Людовика VII, она вышла замуж за будущего английского государя Генриха II Плантагенета и вместе с ним основала сильнейшую державу западноевропейского средневековья — «империю Плантагенетов», состоявшую из Англии и доброй половины Франции. Сыновьями Алиеноры были прославленный король-рыцарь — Ричард Львиное Сердце и пресловутый Иоанн Безземельный. Дожив до восьмидесяти лет, Алиенора Аквитанская прошла через горнила многих искушений и испытаний, познала горечь поражений и плена, но всегда шла наперекор судьбе.

---

Пока Алиенора, вероятно, оставалась в Пуатье (у нас нет никаких указаний на ее присутствие в другом месте), Генрих с мечом в руках отправился «умиротворять» Гасконь. В марте 1169 г., когда его десятилетний сын Жоффруа принял оммаж от бретонских вассалов, он все еще находился в Аквитании. Король так и не вернулся к Алиеноре в Пуатье: в августе он появился в Анжере, а затем уехал в Нормандии — в Домфроне он безуспешно встречался с послами папы Римского. Конфликт с Фомой Бекетом продолжался, но к концу года казалось, что он близок к разрешению. 18 ноября Генрих сделал первый шаг: он увиделся на Монмартре с французским королем, прибыв на встречу под предлогом паломничества к мощам Св. Дионисию в Сен-Дени. Короли вели переговоры в присутствии Фомы, и на этот раз примирение должно было состояться, поскольку Генрих не стал требовать от Бекета клятвы безоговорочной верности. Но когда архиепископ попросил короля обменяться с ним поцелуем мира, жестом ярко символическим, тот отказался — под предлогом того, что он когда-то публично поклялся никогда не делать этого. Фома настаивал и конфликт возобновился — к великому сожалению Плантагенета, желающего миропомазать и короновать на трон Англии своего сына Генриха Младшего. Ведь миропомазание и коронование, согласно обычаю, были прерогативой архиепископа Кентерберийского, примаса Англии. К тому же Генрих II должен был действовать как можно скорее, пока интердикт не был наложен на королевство. Тогда король попытался изолировать Бекета от его сторонников в Англии и добиться того, чтобы Генриха Младшего короновал соперник Фомы, архиепископ Йоркский. На Рождество 1169 г. король вместе с сыном Жоффруа собирал свой двор в Нанте. Присутствовала ли на празднестве Алиенора? Возможно, но ничто этого не доказывает.

Действительно, о деятельности Алиеноры на протяжении всего этого года почти ничего не известно. Считается, что именно в это время она обзавелась собственным двором в Пуатье, окружила себя трубадурами, поэтами и просвещенными людьми, чтобы вокруг нее царили «куртуазные нравы», и покровительствовала искусствам и словесности; она учредила «суды любви», на которых она вместе с дочерью Марией, опираясь на свою власть и свой опыт, выносила приговоры, основываясь на правилах куртуазной любви, о которой столько говорилось в кансонах, лэ и романах того времени. Если верить Андрею Капеллану, поведавшему нам о них (или их выдумавшему?), один из таких приговоров основан на следующем постулате: любовь в супружеском союзе невозможна, ибо брак — это принуждение. Следовательно, любовь может быть только прелюбодеянием. Легенда об Алиеноре во многом основывается на рассказах об этом пуатевинском дворе, хозяйка которого, опираясь на любовный опыт прошлого — личный и своего деда Гильома Трубадура, — способствовала проникновению куртуазных нравов в литературу, нравы и психологию. Сегодня мало кто верит в существование «судов любви»: присутствие в то время при пуатевинском дворе Марии Шампанской считается крайне маловероятным[194], а само свидетельство Андрея Капеллана — очень спорным. Не менее спорным, как мы увидим далее[195], оказывается и покровительство Алиеноры в области искусств и литературы. Эту гипотезу необходимо было «демифологизировать», однако возможно и то, что некоторые исследователи зашли в этом стремлении слишком далеко. Остается лишь тщательно изучить связи Алиеноры с куртуазной и рыцарской литературой, в которой можно найти немало аналогий с королевой, и сложно считать их случайными. Во второй части книги мы еще вернемся к этому вопросу.

Помимо этого, историков интересует поведение Алиеноры в роли матери. Находились ли ее дети, особенно младшие, вместе с ней при дворе Пуатье? Не забросила ли их Алиенора в угоду собственным политическим амбициям? Период 1169–1173 гг., по общему мнению, был решающим временем в ее взаимоотношениях со своими детьми, особенно с сыновьями. До сего времени Генрих II и Алиенора вели отнюдь не оседлый образ жизни: они постоянно находились в движении, перемещаясь от замка к замку, не раз пересекая Ламанш. Алиенора отправлялась в путь с одним или двумя своими детьми, но никогда не брала с собой все семейство. Что же произошло после 1169 г.? Прежде всего отметим, что Алиенора не «осела» в Пуатье: она по-прежнему проводила много времени в поездках по Аквитании, Анжу или Нормандии[196]. Конечно, в этот период с ней чаще, чем когда-либо, были ее дети: так обстояло дело (по крайней мере, от случая к случаю) с Генрихом Младшим и Жоффруа с их женами и невестами. В период с 1168 по 1172 гг. Алиенора доверила воспитание своих младших детей, Иоанна и его сестры Жанны, монахиням Фонтевро. Какие «негативные» последствия могли проистекать из такого отношения этой супружеской четы к своим детям?

Напомним, что обычной практикой в аристократических семействах было доверять детей кормилицам, женить их в юном возрасте и отдавать их под охрану в семьи их будущих свойственников. Чаще всего в союзные семьи для воспитания отправлялись сыновья. Конечно, такое преждевременное удаление из семьи не соответствует современным нормам семейной и детской педагогики или психологии, но в то время оно было принято повсеместно, а потому не стоит ставить его в упрек Алиеноре. А. Р. Браун считает, что подобная эмоциональная изоляция, возникавшая чаще всего вследствие политических амбиций родителей, могло оказать гибельное воздействие на формирование личности Жанны и главным образом Иоанна. Именно этим и можно было бы объяснить его переменчивый нрав, склонность к паранойе, моральный оппортунизм и т. д.[197]

Наоборот, Р. В. Тернер полагает, что негативное воздействие оказала в этом случае вовсе не преждевременное расставание детей с родителями, считавшаяся нормой в ту эпоху, а напряженная атмосфера вражды и зависти, царившая в семействе Плантагенета[198]. Алиенора проявляла интерес к своим сыновьям исключительно в той мере, в какой они были способны проявить себя в политической сфере. Таким образом, она способствовала установлению вражды между отцом и сыновьями, стараясь упрочить их власть, особенно власть ее любимца Ричарда, а затем Иоанна. Заметим, однако, что подобная напряженная атмосфера царила, без сомнения, при дворе Генриха II или при пуатевинском дворе Алиеноры, но не в стенах монастыря Фонтевро; исходя из этого, следовало бы предположить, что королева сделала правильный выбор, держа своих младших детей в отдалении от двора. Уместен такой психологический анализ или нет, факт остается фактом: на протяжении всей своей жизни дети Плантагенета были в большей степени привязаны к матери, чем к отцу. Отнюдь не к ней они питали недобрые чувства.

В 1170 г. вражда между супругами еще не проявилась в полной мере, но теперь они редко бывали вместе. Кажется, что и он, и она целиком посвятили себя заботам об упрочении наследования, в чем, бесспорно, сыграла свою роль болезнь короля. Тем не менее Генрих по-прежнему придерживался своей политики матримониальных союзов: он отдал свою дочь Алиенору в жены кастильскому королю Альфонсу VIII и вел переговоры насчет брака Иоанна с дочерью графа де Морьена, а также насчет брака Жанны с Вильгельмом Сицилийским. Иными словами, его «европейские амбиции» простирались на юг. Чтобы упрочить династическую непрерывность, он хотел как можно скорее провести коронацию Генриха Младшего, давно отложенную из-за ссоры короля с архиепископом Кентерберийским. В конце концов Генрих решил обойтись без Бекета: в конце февраля он отплыл из Барфлёра и, чудом избежав шторма, в котором сгинул один из его кораблей, сошел на берег в Портсмуте[199]. Тотчас же он велел закрыть порты по обе стороны Ла-Манша, дабы ни один запрет, исходящий от Церкви, не достиг английского берега. В Нормандии те же меры приняла Алиенора.

Сам Генрих Младший по-прежнему оставался при матери, в Кане. На Пасху Алиенора и Ричард собрали пышный двор в Ньоре — там ее сын принял клятву верности у баронов Пуату. Затем вместе с Ричардом королева проехала по всей Аквитании, словно речь шла о передаче сыну власти над герцогством с согласия и поддержки матери. В это время Генрих занимался спешной подготовкой к коронованию и миропомазанию: эта торжественная церемония состоялась 14 июня в Вестминстере. Сначала король посвятил Генриха Младшего в рыцари, после чего последовало миропомазание и коронация, проведенные архиепископом Йоркским, который проводил церемонию за и вместо архиепископа Кентерберийского. Вместе с баронами Генриху удалось собрать также нескольких английских прелатов.

Какую роль играла Алиенора в деле, восстановившем друг против друга Генриха II и архиепископа Кентерберийского, который сделал все, чтобы помешать коронации Генриха Младшего? Если верить Вильгельму Маршалу, именно Алиенора посоветовала супругу короновать их старшего сына и добиться того, чтобы английские бароны принесли ему оммаж[200]. У нас нет никаких оснований полагать, что она не желала этого коронации, придавшей больший вес ее старшему сыну во вред мужу, от которого она явно отдалилась; к тому же коронация позволила бы одновременно действовать в том же направлении в Аквитании во имя Ричарда. Следовательно, для Алиеноры было бы логично устранить препятствия, которые могли бы встать на пути ее старшего сына к королевскому венцу.