Говард Лавкрафт - Таящийся у порога

• Название: Таящийся у порога
• Автор: Говард Лавкрафт
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-45405-1

Г. Ф. Лавкрафт не опубликовал при жизни ни одной книги, но стал маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас. Данный сборник включает рассказы и повести, дописанные по оставшимся после Лавкрафта черновикам его другом, учеником и первым издателем Августом Дерлетом. Многие из них переведены впервые, остальные публикуются либо в новых переводах, либо в новой, тщательно выверенной редакции. Эта книга должна стать настольной у каждого любителя жанра, у всех ценителей современной литературы!

---

Спал он хорошо, хотя два раза за ночь просыпался с неприятным чувством, что за ним наблюдают сами стены комнаты, в которой он находился.

Утром, ответив на несколько писем, которые уже давно дожидались его на столе, Дьюарт отправился в Данвич. Небо было закрыто тучами, с востока дул легкий ветерок, предвещая дождь; в результате такой перемены погоды поросшие лесом холмы с их увенчанными каменными кольцами верхушками, столь характерные для окрестностей Данвича, казались мрачными и зловещими. В этой местности путники попадались редко, поскольку главная дорога пролегала в стороне, а от заброшенных домов тягостно веяло общим упадком и разложением. Дороги здесь представляли собой узкие разбитые тропы, поросшие сорняками, шиповником и дикой травой; особенно буйные заросли тянулись вдоль старых каменных оград. Хотя Дьюарт забрался не очень далеко, он уже почувствовал всю необычность этой местности, разительно отличавшейся от старинного Аркхема; здесь не было округлых холмов, как в Эйлсбери-Пайк, что за Аркхемом, — холмы Данвича были изрыты глубокими оврагами и расщелинами, через которые были переброшены ветхие мостики чуть не столетней давности, а вершины были увенчаны странными камнями, которые — хоть и казались разбросанными по прихоти природы — производили впечатление работы рук человеческих, потрудившихся над ними несколько десятилетий, а может быть, и веков назад. На фоне хмурого неба холмы, казалось, приобретали черты мрачных человеческих лиц, способных напугать одинокого путешественника, осторожно пробиравшегося в своем автомобиле по неровным и узким тропам и качающимся мостикам.

С каким-то странным напряжением Дьюарт смотрел на густую листву деревьев — даже листья здесь казались неестественно большими; конечно, можно было приписать это заброшенности и одичанию растений, и все же их ветвям и плетям полагалось быть намного короче, а кустам намного ниже — при том что росли они не где-нибудь, а на окраине его собственных владений. Мискатоник, оставшийся было позади, внезапно вновь оказался прямо перед ним; здесь воды реки были намного темнее, а на ее противоположном берегу простирались каменистые луга и покрытые сочной растительностью болота, где беспрерывно, хоть и был уже не сезон, квакали лягушки-быки.

Через час пути по дороге, пролегавшей в невероятно пустынной и дикой местности, ничуть не похожей на типичный пейзаж Восточного побережья Америки, впереди показались домики; это и был Данвич, опустевший, унылый, давно пришедший в упадок. Заброшенная церковь со сломанным шпилем, по-видимому, являлась единственным в этом селении магазином; возле него Дьюарт и остановил свою машину. У церкви, подпирая стену, стояли два нищих старика. Стараясь не обращать внимания на явные признаки их физического и умственного вырождения, Дьюарт обратился к ним:

— Кто-нибудь знает, нет ли тут поблизости индейского поселения?

Один из стариков отделился от стены и заковылял к машине. У него были узкие, глубоко посаженные глаза, морщинистая кожа, а руки, как сразу заметил Дьюарт, напоминали когтистые лапы. Решив, что старик идет к машине, чтобы ответить на вопрос, Дьюарт нетерпеливо наклонился вперед и высунулся в окно машины.

И был несказанно удивлен, когда его предполагаемый информатор внезапно отшатнулся.

— Лютер! — скрипучим голосом крикнул он. — Лютер! Иди сюда! — И когда приятель заглянул ему через плечо, показал пальцем на Дьюарта и сказал: — Помнишь ту картинку, что показывала нам миссис Джайлз? Это ж он, чтоб мне провалиться! Ну вылитый, а? Вот и настало время, а, Лютер? Помнишь, нам говорили, что он вернется? Вот он и приехал, и, значит, тот, другой, скоро тоже появится.

Приятель дернул его за жилет.

— Да погоди ты, Сет, не спеши. Спроси, есть у него знак или нет.

— А ведь точно, знак! — воскликнул Сет. — У тебя есть знак, незнакомец?

Дьюарта, который за всю свою жизнь не встречал подобных существ, передернуло от отвращения. Сделав над собой невероятное усилие, он застыл на сиденье, выпрямив спину.

— Я ищу старые индейские семьи, — пояснил он.

— Нет, индейцев здесь давно нет, — сказал тот, кого звали Лютер.

Дьюарт решился на короткое объяснение. Он и не надеялся найти здесь индейцев, просто ему бы хотелось встретить одну или две семьи, у которых в роду были индейцы. Все это он говорил самыми простыми словами, какие только мог подобрать, и несколько смутился, заметив пристальный взгляд Сета.

— Как звали того парня, Лютер? — внезапно спросил тот.

— Биллингтон, вот как.

— Ваше имя Биллингтон? — неожиданно резко спросил Сет.

— Моего прапрапрадедушку звали Элайджа Биллингтон, — ответил Дьюарт. — Да, насчет тех семей…

Едва он произнес это имя, как поведение стариков резко переменилось: из обычных людей, которые со спокойным любопытством разглядывают незнакомца, они внезапно превратились в угодливых, раболепствующих слуг.

— Езжайте по дороге к Родниковому ущелью, потом остановитесь возле дома, который на этой стороне ущелья, — там живут Бишопы; у Бишопов течет в жилах индейская кровь, может, они чего вам и расскажут. А потом вам бы лучше поскорее вернуться, пока козодои и лягушки не подняли гвалт, а то еще потеряетесь. У нас тут странные вещи творятся и звуки всякие раздаются в воздухе. Вы, конечно, Биллингтон, и потому, может, вам оно и ничего, только лучше вам это знать загодя, вот что я вам скажу.

— А где эта дорога к Родниковому ущелью? — спросил Дьюарт.

— Второй поворот, потом езжайте, как дорога ведет, там и Бишопы. Первый дом от ручья. Если миссис Бишоп дома, она вам все расскажет, что захотите.

Дьюарт сгорал от желания поскорее уехать; его неприятно пугал дикий и странный вид двух стариков, которые были грязны не только физически, но и носили на себе явные признаки вырождения вследствие близкородственных браков — к примеру, странной формы уши и глазницы. Вместе с тем Дьюарту стало любопытно, почему так резко изменилось поведение стариков при слове «Биллингтон».

— Вы упомянули Элайджу Биллингтона, — сказал он. — А что вы о нем знаете?

— Ничего, ничего такого, — поспешно заговорил Лютер. — Вы езжайте себе, езжайте к реке.

Дьюарт дал понять, что раздражен.

Тогда Сет наклонился к окну машины и извиняющимся тоном сказал:

— Понимаете, вашего прапрапрадедушку тут все знали, а у миссис Джайлз есть картинка с него, кто-то его нарисовал, а вы ну вылитый он, точно вам говорю. А у нас все так и говорили: вот подождите, придет время, и кто-нибудь из Биллингтонов вернется и снова будет жить в своем доме в лесу.

Этим Дьюарту и пришлось довольствоваться; он чувствовал, что старики ему не доверяют, и все же поехал так, как они ему велели. Без труда найдя поворот к ущелью, он миновал холмы и в полумраке под сгустившимися тучами выехал к ручью, протекавшему до дну ущелья, которому он и дал свое имя. Где-то здесь должен был стоять домик Бишопов. Немного поколесив по окрестностям, Дьюарт наконец подъехал к низенькому, обшарпанному строению грязно-белого цвета, которое сначала показалось постройкой в неогреческом стиле[5] девятнадцатого века, но потом он понял, что на самом деле она гораздо старше. Здесь и жили Бишопы, как можно было понять из коряво нацарапанной, полустертой надписи на воротах. Пройдя по заросшей сорняками дорожке, Дьюарт поднялся на низкое ветхое крыльцо и постучал в дверь, чувствуя себя отвратно, ибо даже воздух в этом месте был пропитан атмосферой такой нищеты и запустения, что здесь, казалось, не могли жить люди. И все же ему ответили — из дома послышался скрипучий старческий голос, приглашавший войти и сообщить цель визита.

Дьюарт открыл дверь и едва не задохнулся от страшной вони; более того, в комнате, куда он вошел, царил полный мрак, и не столько из-за пасмурной погоды, сколько из-за наглухо закрытых ставней; никакого освещения в комнате не было. Только благодаря неплотно прикрытой двери в этой кромешной тьме можно было различить фигуру древней старухи, скрючившейся в кресле-качалке; во мраке белели ее седые волосы.

— Садись, незнакомец, — произнесла она.

— Миссис Бишоп? — осведомился Дьюарт.

Женщина кивнула, и тогда он несколько поспешно начал излагать ей цель своей поездки — поиск старинных семейств с индейскими корнями. Ему сказали, что по этому вопросу можно обратиться к Бишопам.

— Все верно, сэр. В моих жилах течет кровь наррагансетов, а еще вампанугов, которые были больше чем просто индейцы, — хихикнула старуха. — А вы похожи на Биллингтона, очень похожи.

— Это мне уже говорили, — сухо сказал Дьюарт. — Он мой родственник.

— Родственник Биллингтона ищет индейцев. Вам что, нужен Квамис?

— Квамис! — изумленно воскликнул Дьюарт.

Значит, эта женщина каким-то образом знала историю Биллингтона и его слуги Квамиса.