Марина Снежная - Игра с огнем

• Название: Игра с огнем
• Автор: Марина Снежная
• Жанр: Эротика

Она – роковая женщина, стерва, манипуляторша. Для нее не существует препятствий и норм морали. Она идет по жизни, оставляя за собой разбитые сердца и разрушенные судьбы. В ее жизни нет запретных удовольствий и табу. Мужчины мечтают заполучить ее и готовы бросить к ее ногам все. Женщины ненавидят и проклинают за то, что рядом с ней кажутся блеклыми и неинтересными. Но что творится в душе королевы, есть ли в ее жизни место слабостям? Стоит ли завидовать ее судьбе? Что она выберет в итоге: раскаяние и искупление или продолжит и дальше безумный фееричный полет в огненную бездну?

Предупреждение: 18+, есть сцены насилия, ЖЖ, групповые сцены

---

– Только тетка по отцу… Но она живет в другом городе.

– Дай ее координаты, мы свяжемся с ней. Может, захочет взять тебя к себе на первое время. А потом разберемся, что делать.

Я кивнула и продиктовала адрес тети Светы. Когда отец был жив, мы часто виделись. Она была одинокой: ни мужа, ни детей. Любила меня, как родную. Летом меня часто отправляли к ней в Москву. После смерти папы тетя Света первое время пыталась поддерживать отношения с нами, но когда мать вышла замуж, больше не писала и не звонила. Ее позиция импонировала мне. Она также восприняла этот брак как предательство. Кто, как не тетя Света, сможет понять меня. Мысль о том, чтобы и правда пожить с ней, вызвала во мне живой отклик. Да и оставшись в полном одиночестве, матери будет еще труднее. Обожаемый Пуделек окажется в тюрьме, я уйду из ее жизни. Она расплатится за все сполна!

Следователь, который просил называть его Евгением Михайловичем, при мне набрал номер тети Светы. Проговорив минут пять, он ободряюще мне улыбнулся и повесил трубку.

– Она сегодня же выезжает. Сказала, что с удовольствием заберет тебя. Очень переживает. Я ей не стал в деталях говорить, что случилось, но она все равно встревожилась. Думаю, на сегодня тебя можем определить к кому-то из моих коллег-женщин. Судя по тому, что ты рассказала о матери, возвращаться тебе туда не стоит.

– Спасибо вам большое…

– Ей я все же позвоню и скажу, что происходит.

– Да, конечно, позвоните… Хотя, думаю, ей плевать, где я и что со мной. – Мое лицо скривилось от нового приступа слез.

– Ну-ну, девочка, не плачь. Все будет хорошо…

Он поднялся и подошел к тумбочке у стены, где стоял графин с водой. Налил мне воды в граненый стакан и подал в руки. Я жадно стала пить, всхлипывая и икая. Следователь погладил меня по голове и сдавленным голосом сказал:

– И откуда только берутся такие сволочи?.. У меня самого дочка растет. Всего на год тебя младше… Не переживай, девочка, я тебя в обиду не дам.

– Спасибо, – снова поблагодарила я и робко улыбнулась.

– Сейчас я позову одну из сотрудниц. Она отведет тебя, куда нужно. Сначала снимут следы побоев, возьмут на экспертизу следы… – он замялся. – В общем, сделают экспертизу. Потом с тобой поговорит психолог. Тебе нужно быть сильной. Надеюсь, на суде тебе не придется присутствовать лично.

– Я хочу быть на суде! – Я вскинула подбородок. – Хочу видеть, как он поплатится за все.

– Хорошо. – По лицу следователя пробежала тень. – Я понимаю…

***

Тетя приехала за мной прямо в участок. В старомодном сером костюме и потертых коричневых туфлях, с жуткой химией на каштановых волосах. Одеваться и следить за собой она никогда не умела. Может, потому и осталась старой девой. Внешне она была очень похожа на отца. Только, как часто бывает, те черты, которые у мужчин смотрятся выигрышно, женщину нещадно уродуют. Широкая нижняя челюсть и суровое резковатое лицо, нос с горбинкой. Разве что к глазам при всем желании нельзя было предъявить претензий. Очень выразительные, серые и лучистые. Глаза папы… Посмотрев в них, я едва сдержала накатившую тоску. Я до сих пор мучительно скучала по отцу и все бы отдала, лишь бы он снова оказался рядом.

При виде меня тетя Света всплеснула руками и бросилась обнимать.

– Девочка моя бедная! Как же так?! Куда мать смотрела?

Я стоически выдержала ее объятия, уткнулась носом в плечо и пробормотала:

– Тетя, ты заберешь меня? Я не хочу возвращаться домой.

– Конечно, заберу, дорогая. Сейчас поедем соберем твои вещи и я увезу тебя. Следователь сказал, что если понадобится твое присутствие, сообщит.

– А если мать не отпустит?

– Пусть только попробует! – воинственно воскликнула тетя, отстраняясь. – Пойдем.

Она потащила меня за руку, я едва успела помахать на прощанье следователю и сотруднице, у которой ночевала вчера.

***

Я открыла дверь своим ключом и неуверенно шагнула за порог. Тетя тут же отодвинула меня и тараном ринулась внутрь. Я едва успевала за ней.

Мать мы обнаружили в гостиной. Рядом, на столике, полупустая бутылка водки. Еще одна, уже оприходованная, валялась у книжного шкафа. Нехитрая закусь – колбасная и сырная нарезки – лежали на тарелке рядом с бутылкой. Мать держала в руке стакан и пьяно ухмылялась.

– О, какие люди! Ты чего приперлась, Светка?

– Гадина ты, Ларка, – процедила тетя. – Как ты могла так с дочкой-то?

– Как так? – хохотнула мать. – Не я ж ее трахала.

– Ты поняла, о чем я, – поморщилась тетя Света. – Привела в дом незнамо кого. Головой думать надо было, а не… – она осеклась и покосилась на меня. – Как ты могла оставить девочку с этим уродом моральным?

– А ты лучше расспроси свою обожаемую девочку, как все на самом деле было, – прищурилась мать. – Она добилась того, чего хотела. Только вот непонятно, чего… Что, доча?

Ее налитые кровью глаза отыскали меня за тетиной спиной.

– За что ты так со мной, а?

Я молчала, изо всех сил стискивая сумочку, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Заставила себя пролепетать:

– Мамочка, почему ты меня во всем винишь? Я не хотела… Правда, не хотела… Прости меня, мамочка…

– Совести у тебя нет! – взорвалась тетя Света, сверкая на мать глазами. – В общем, Клавку я забираю. Ей у меня лучше будет.

– Черта лысого ты ее заберешь!

Мать швырнула стакан, метя в тетю, но та увернулась. Стекло разлетелось, соприкоснувшись со шкафом. Во все стороны брызнула водка.

– Она – моя дочь, понятно?! И будет со мной жить!

– Если не уймешься, я в суд обращусь. Расскажу, какая ты никчемная мать! – выдвинула тяжелую артиллерию тетя. – Все вспомню. И то, как ты Виталечке изменяла на глазах у ребенка. И как этого кобеля проклятого в дом привела. Страшно представить, через что моей девочке пройти пришлось.

– Твоей девочке? – прошипела мать. – У тебя отродясь своих-то не было. Это моя девочка, понятно? Злобная сука! Старая дева!

– Можешь оскорблять меня, сколько хочешь… – Ноздри тети раздувались, выдавая, в какой она ярости. Но держалась она на пять с плюсом. Я даже восхитилась. – Все равно я заберу Клаву. Ей нельзя оставаться с такой никчемной матерью, как ты.

– Значит, я никчемная мать? – Мать откинулась на спинку кресла и вдруг разразилась рыданиями. – Да я из кожи вон лезла, чтобы у нее все было, как у людей. Пока твой Виталенька тетрадки проверял, получая за это гроши, я тянула все на себе! Магазин открыла с нуля, пахала как проклятая от зари до зари. Приходила домой и еще поесть им готовила, обстирывала, обслуживала. И что в итоге, а? Да Клавка ж меня ни в грош не ставила! Когда я что-то просила сделать, смотрела, словно на врага народа. Признавала всегда только папочку своего блаженного. А кто он такой был? Неудачник! Ни на что не способный мечтатель!

– Не смей так об отце! – не выдержала я, выскакивая из-за спины тети.

Кинулась на мать, затрясла ее за плечи.

– Он – самый лучший был, понятно? Ты и мизинца его не стоишь!

– Неблагодарная тварь! – выплюнула мне в лицо мать. – Ну и катись! Убирайся!

– С большим удовольствием! – откликнулась я и отпрянула от нее, как от прокаженной.

Ощутив влагу на щеках, только сейчас заметила, что рыдаю как белуга. Махнув рукой, бросилась в свою комнату. Не могу сейчас видеть мать. Иначе не сдержусь и глаза выцарапаю. Ее слова об отце то и дело всплывали в памяти, причиняя саднящую боль. Как она может?! Это она неудачница! Она, а не папа! Никто не смеет так о нем говорить!

Я побросала в спортивную сумку вещи и потащила к двери. Тетя Света ждала в прихожей, кусая губы. Мать возникла в проеме комнаты, едва держась на ногах.

– А ничего, что эти шмотки на мои деньги куплены, а, Клавка? Я же мать никчемная.

– Да подавись ты своими шмотками! – Я с силой отпихнула сумку и ринулась к двери. – Тетя Света, пойдем. Я ничего не буду забирать. Пусть подавится!

Не дожидаясь ответа, выскочила из квартиры и прислонилась к стене. Меня трясло, слезы градом катились из глаз. Вскоре вышла тетя Света, таща мою сумку.

– Возьми. Она не соображает, что говорит. Совсем с катушек слетела.

– Не возьму! – с ненавистью процедила я, глядя на сумку, как на злейшего врага.

– Ладно, дорогая, – не стала спорить тетя и швырнула сумку обратно. – Мы все тебе купим. Я, конечно, зарабатываю немного, но проживем как-нибудь. Не плачь, родная. Только не плачь.

– Спасибо, тетя.

Всю дорогу до вокзала я молчала. Тетя Света пыталась завести разговор, но вскоре прекратила. Поняла, что мне сейчас ничего не хочется.

Глядя в окно поезда, уносящего меня из родного Ильинска, я думала о том, что никогда сюда не вернусь. Вернее, не стану здесь больше жить. Меня ждет Москва и новые перспективы. О матери пыталась не думать. Она теперь никто для меня. Но против воли ее искаженное страданиями лицо вновь и вновь всплывало перед глазами. Каждое слово врезалось в память, словно выжженное в мозгу клеймо.