Уильям Локк - Друг человечества

• Название: Друг человечества
• Автор: Уильям Локк
• Издательство: Издательский центр «Единорог»
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-900116-16-6

Героиня романа «Друг человечества» — молодая вдова-англичанка, женщина неотразимой красоты и очарования, вырвавшись из провинциального захолустья, устремляется на поиски ярких впечатлений и большой любви. Пройдя через горнило жизненных испытаний, пережив разочарования и неудачи, она и другие герои книги находят свое счастье на родине, среди людей, на первый взгляд незначительных, однако в критических ситуациях обнаруживающих и талант, и душевное величие.

Оба романа не только занимательны по сюжету: их автор блещет эрудицией и, развлекая читателя, обогащает его массой интересных сведений. При этом романы легко и приятно читаются, благодаря своеобразному стилю Локка — доверительному и в то же время ироничному, проникнутому чисто английским юмором.

---

Зора дружески подтрунивала над Септимусом по поводу его нового изобретения.

— Знаете, он его боится, — сказал Сайфер.

— Что это значит: боится, что пушка при нем выстрелит?

— О нет, — отнекивался Септимус. — Точно я не слыхал пушечных выстрелов!

— А где же вы могли их слышать? — удивилась Зора.

Септимус вспыхнул и не сразу придумал один из тех курьезных уклончивых ответов, под которыми он прятал свою застенчивость. Он заерзал на стуле. Зора шутливо приставала к нему:

— Ну так когда же вы слышали пушечные выстрелы? Во время салютов в честь короля в Сент-Джеймском парке?

— Нет.

Септимус сидел спиной к свету, и она не видела его смущенного лица. И ей хотелось, чтобы он рассказал еще о каком-нибудь своем нелепом чудачестве.

— Где же все-таки это было? Почему вы все облекаете такой таинственностью?

— Хорошо, я вам скажу… Я никогда никому не говорил, даже Вигглсвику. Не люблю об этом вспоминать, обидно. Вы вот все удивляетесь, откуда у меня такие познания в артиллерии. Я ведь одно время был артиллерийским офицером.

— Но почему же вам больно об этом вспоминать, милый мой Септимус?

— Они нашли, что я никуда не гожусь, и отстранили меня от должности. Полковник сказал, что я — позор для офицерства и недостоин носить военный мундир.

Клем Сайфер гневно стукнул кулаком по ручке кресла и вскочил на ноги.

— Клянусь вам, я заставлю этого идиота взять свои слова обратно! Я вколочу их ему в глотку шомполом новой пушки! Я добьюсь, чтобы вся армия гордилась тем, что вы когда-то носили военный мундир. Я всю свою жизнь посвящу этому. Пушки Дикса сметут все человечество с лица земли!

— Да я же вовсе не хочу этого, — слабо запротестовал Септимус.

Зора ласково извинилась перед ним за свою неделикатность и, посулив ему всемирную известность и радости в семейной жизни, ушла домой растроганная. Она готова была расцеловать Сайфера за его рыцарственную вспышку. Ее глубоко тронул трагический рассказ Септимуса, но, обладая чувством юмора, она не могла в то же время удержаться от улыбки, представляя себе Септимуса в офицерском мундире, командующего батареей.

21

Кузина Джен уже принялась было за укладку своих чемоданов, но Зора попросила ее не уезжать, пока не прояснятся ее собственные планы на будущее. Как только вернется Эмми, она поедет в Лондон — разыгрывать там роль доброй крестной волшебницы, что может потребовать довольно много времени; зачем же оставлять маму одну? Миссис Олдрив всей душой одобрила намерение старшей дочери примирить супругов и умоляла ее уговорить обоих приехать в Нунсмер, чтобы викарий скрепил их нечестивый гражданский брак венчанием в церкви, как приличествует порядочным и уважающим себя англичанам. Она была твердо убеждена, что после венчания никому из них и в голову не придет жить врозь. Зора обещала сделать все, что в ее силах, но кузина Джен продолжала высказывать свое недовольство. По ее мнению, было бы куда лучше запереть этого юродивого в убежище для безнадежных идиотов, а Эмми привезти в Нунсмер, где ребенок сможет получить приличное воспитание. Зора была совсем иного мнения, но не желала вступать в бесполезный спор.

— Все, о чем я попросила бы вас, дорогая Джен, — сказала она, — это позаботиться о маме еще немножко, пока я сделаю то, что считаю своим долгом.

Она не сообщила кузине Джен, что известная свобода действий нужна была ей еще и для выполнения своего долга по отношению к Клему Сайферу: кузина Джен не отличалась чуткостью, и ее комментарии могли быть неприятными. Когда Зора сообщила Сайферу о том, что намерена ради него и Эмми вести кочевую жизнь, курсируя между Лондоном и Нунсмером, он рассыпался в восхвалениях ее ангельской доброты. Ее присутствие, говорил он, как солнце, озарит его жизнь в трудные дни — близится время, когда придется совсем закрыть бермондсейскую фабрику, и тогда крем Сайфера канет в пропасть забвения.

— А вы подумали о будущем — о том, что предпримете потом? — спрашивала она.

— Нет, но я верю в свою счастливую звезду.

Зора нашла, что это очень красиво, но недостаточно практично.

— Неужели у вас ничего не останется после ликвидации дела?

— Я никогда не думал, что пустые карманы могут быть такими полными.

Сайфер завтракал в доме миссис Олдрив, и Зора пошла проводить его. Проходя через выгон, они набрели на Септимуса, сидящего возле пруда. Он поднялся им навстречу. На нем было застегнутое до самого горла пальто и холщовая шапочка. Зоркий глаз Зоры тотчас заметил отсутствие на нем воротничка.

— Как! Вы еще не одеты? О, вам обязательно нужна жена, чтобы за вами присматривать.

— Я только что встал, а Вигглсвик со своей уборкой перевернул вверх дном мою спальню, и я никак не мог найти запонки. Видите ли, я всю ночь думал, а думать и спать одновременно — это как-то не получается.

— Еще одно изобретение? — смеясь спросила Зора.

— Нет, старые. Я попробовал их сосчитать. Вы знаете, у меня ведь уже с полсотни патентов, в том числе на изобретения, не доведенные до конца, из которых, может быть, и могло бы что-нибудь выйти. И вот я подумал, что если их все передать Сайферу, то он с помощью сведущих людей сумеет найти моим идеям практическое применение, создать компанию с мастерскими для выпуска изделий. По-моему, на этом можно заработать кучу денег.

Он снял шапочку и принялся ерошить волосы.

— Да и мои пушки тоже; я бы хотел, чтобы вы и ими занялись. Наш вчерашний разговор навел меня на эти мысли.

Сайфер похлопал Септимуса по плечу и сказал, что все это очень мило и благородно с его стороны, но как он может принять такое предложение?

— Нет, честное слово, там не один только хлам, — жалобно уверял Септимус. — Там есть, например, один патентованный пробочник, который отлично действует. Вигглсвик всегда им откупоривает бутылки.

Сайфер смеялся.

— Ну хорошо, я вам скажу, что мы можем сделать. Мы втроем можем основать фирму для эксплуатации изобретений Дикса и выплачивать ему львиную долю прибыли.

— Блестящая мысль, — одобрила Зора.

Но Септимуса это не удовлетворило.

— Мне хотелось подарить их Сайферу.

Зора, смеясь, напомнила ему, что нужно позаботиться о средствах к существованию для будущего члена парламента. Поэтому деньги очень даже пригодятся. Она не могла отнестись серьезно к изобретениям Септимуса, но Сайфер, оставшись наедине с ней, заговорил о них с большим энтузиазмом:

— Кто знает? Быть может, у него действительно есть новинки, представляющие огромную коммерческую ценность. Многие из его выдумок нелепы, но некоторые из них очень интересны. Например, изобретенные им новые полевые пушки. Ум, создавший их, способен изобрести что угодно. Почему бы мне и не посвятить свою жизнь распространению изобретений Дикса по всей земле? Идея колоссальная. И не одно изобретение, а целых полсотни — от пробочника до скорострельной пушки. Это будет получше крема Сайфера, не правда ли?

Зора быстро на него взглянула, чтобы убедиться в том, что в его словах нет горечи. Но нет, лицо его сияло, как в те дни, когда он пел хвалы собственному изобретению и вся земля представлялась ему одним сплошным струпом, который он излечит кремом Сайфера.

— Ну скажите же, что вы со мной согласны, — сказал он.

— Да, получше, — согласилась она. — Но все-таки это химера.

— Как и все мечты. И все же, Зора, я не хотел бы отучиться мечтать. Можно отказаться от табака и алкоголя, от чистых воротничков и прислуги — от чего угодно, но только не от мечтаний. Без них земля — какие-то задворки.

— А с ними?

— Дивный цветущий сад.

— Боюсь, вам придется разочароваться в бедном Септимусе, но все же я рада, что вы в него поверили. Мне не хочется, чтобы вы брались за дело, в которое не верите. Для другого это, может быть, и годится, но не для вас.

— Значит, вам бы не хотелось, чтобы я продолжал торговать шарлатанскими средствами?

Зора вся залилась румянцем, но храбро созналась:

— Да, у меня была такая задняя мысль. Но ведь я же высказала ее в виде комплимента.

— Зора, уронив себя в вашем мнении, я утратил бы самую заветную свою мечту.

Вечером в Пентон-Корт пришел Септимус, чтобы обсудить с Сайфером свой новый план. Вигглсвик, до смерти боявшийся Зоры, приготовил хозяину выглаженный вечерний костюм, и тот послушно его надел. Он и обедал теперь по-человечески, так как старый лентяй за свою многоопытную жизнь научился довольно сносно стряпать. И Септимус говорил, что он в неоплатном долгу у Зоры, которой обязан исправлением своего старого слуги.

— Если вы в долгу у нее, то почему же расплачиваетесь со мной?

Сайфер встал, смеясь, заглянул в расстроенное лицо своего гостя и ласково положил обе руки на плечи Септимуса:

— Нет, нет, не возражайте. Я знаю. Я знаю о вас больше, чем вы думаете, и вижу вас насквозь, мой дорогой. Но, поймите же, что я не могу принять в дар ваши патенты — неужели вы не понимаете?