Дмитрий Старицкий - Вверх по течению

• Название: Вверх по течению
• Автор: Дмитрий Старицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9922-2046-9

Бывает и так… Нагнулся, чтобы гриб срезать, разогнулся, и все… ты уже совсем в другом месте. И не в Подмосковье, а вообще в каких-то неведомых горах. Не судьба, а просто анекдот: спустился с гор за солью, а тебя в армию забрали. На чужую войну в чужом мире, где нет двигателей внутреннего сгорания и даже дирижабли летают на паровых машинах. В этих условиях и приходится выживать студенту Тимирязевской сельхозакадемии Савве Кобчику. По местным меркам неграмотному, необученному солдату со странными идеями.

---

Кузнец забрался под кепи всей пятерней.

— М-да… Не рассматривал я этот вопрос с такой стороны.

И мы впряглись в починку. Раскалить, выпрямить, конец расплющить, сформовать и закалить. И так двадцать три раза до сигнала горниста, который созывал на обед. Нормальная работа, никакого показного усердия. Глянули на кучу покореженного инструмента, которая и не подумала уменьшаться, махнули рукой, сняли кожаные фартуки, умылись и пошли трапезничать. Святое дело для солдата срочной службы.

Питались мы в батальонной столовой вместе со штабными унтерами. Юнкера с офицерами вкушали отдельно для них приготовленную пищу в палатке комбата. Остальные в ротах, каждая отдельно. Впрочем, кормили неплохо, хотя гороховый суп был не со свежей убоиной, а с отмоченной солониной. Повар батальонный призывался из пафосного ресторана во Втуце, где, несмотря на молодость, трудился уже помощником шефа на кухне. Видать, ушедшие боги отпустили мне и здесь толику везения. Но только на год, потому как гражданство этому талантливому работнику общепита было до одной дверцы, а почти год он уже отслужил.

Ну вот, сглазил.

На третий день приперся в кузню унтер-офицер Прёмзель с претензией. Конкретно ко мне.

— Это ты, что ль, у меня во взводе подснежником числишься?

— Может, и я, — пожал плечами. — Откуда мне знать штабные заморочки, когда работы навал. Только в столовую и в сортир сходить есть свободное время.

— Бросай работу и иди за мной, — сказал унтер. — Тебя командир роты требует поставить пред его ясные очи. И это… в порядок свой внешний вид приведи, а то ротный неаккуратных солдат не любит.

— А он чё, большой начальник? — запустил я русский армейский прикол. С него обычно хохлы офигевали. Наши, российские. С украинскими хохлами послужить мне как-то не довелось.

Но Прёмзель оказался стрессоустойчивым унтером.

— Щас он тебе сам разъяснит, кто тут большой начальник, а кто маленький, — усмехнулся он. — Дам только один совет. Называй его не «господин капитан», а «ваша милость». Он это любит, потому как барон.

— Это с какого такого бодуна? Я ему не крепостной, а такой же слуга императора, как и он, — набычился я.

И очень удивился. Встреченные мною в стройбате инженеры и инженерные юнкера из аристократов снобизмом не отличались.

— Ну, мое дело предупредить, а там как сам захочешь, — осклабился унтер. — Умылся? Пошли… Хотя нет. Сапоги еще раз почисть. Особенно задники. Чтоб блестели, как у кота яйца.

Командир первой роты капитан барон Тортфорт, низкорослый, рано лысеющий толстяк лет тридцати пяти, начал наше знакомство с того, что обозвал меня дезертиром. И минут пять разорялся на недисциплинированность так называемых добровольцев с гор, которые сбегают при первом удобном случае куда полегче, а на линии работать некому.

— Прёмзель, это твой солдат, — заключил капитан, — тебе его и воспитывать. Поставь его на самый трудный участок и дай кайло в руки. Нечего ему при штабе «придурком» околачиваться, раз он у нас в списочном составе.

Так я оказался в стройбате на общих работах, поработав батальонным «придурком» всего-то три дня.

— Тебе все ясно? — ткнул ротный мне в грудь волосатым пальцем, напоминающим сардельку.

— Так точно, господин капитан! — рявкнул я, приняв четкую уставную стойку, как в лагерях учили.

— Ко мне обращаются не «господин капитан», а «ваша милость», — нажал на меня ротный, но ласково так, как на ребенка.

— Никак нет, — изобразил я собой солдата Швейка. — Осмелюсь доложить, что согласно Устава внутренней службы имперской армии младший военнослужащий обращается к старшему военнослужащему исключительно по воинскому званию или чину с прибавлением эпитета «господин».

Капитан обошел меня со всех сторон, как бы разглядывая, потом повернулся к унтеру и заявил:

— Устрой ему жизнь по уставу, Прёмзель. Раз так ему этого хочется.

И лениво так махнул нам рукой на выход.

— Будет исполнено, ваша милость! — гаркнул унтер. И уже мне: — За мной. Шагом марш.

Каблуки Прёмзель стаптывал внутрь. Отец как-то давно мне сказал, что это признак вредного человека.

Указал мне унтер место в палатке, дал время до обеда на перетаскивание вещей и обустройство и ушел.

Гоц встретил меня в кузне с разведенными в стороны руками и весьма удрученной мордой. Он уже успел сбегать с жалобой к батальонному инженеру, но тот сказал ему, что это распоряжение комбата по жалобе командира первой роты и что он тут поделать ничего уже не может.

— Одна беда с этой интеллигенцией, Савва. Дал инженер распоряжение о тебе и забыл, что надо его через штаб проводить, — сокрушался кузнец. — Вот тебя и раскидали со всем пополнением по списку… в первую роту. Не глядя.

Когда я собрал свой ранец, Гоц участливо посоветовал самому отобрать себе инвентарь получше и обязательно его пометить.

— А то что, сопрут? — вот ни на столечко не удивился я такому совету.

— Нет. Спереть не сопрут, но поменяют на плохой или ломаный легко.

Пользуясь дружеским советом, отобрал я себе из отремонтированного шанцевого инвентаря нормальную кирку-мотыгу, штыковую и совковую лопаты. И на каждой ручке нарисовал красивую такую кнопку — отличительный знак. Не думаю, что у других такой же может быть.

На обеде унтер заставил весь взвод три раза заходить в столовую палатку и снова выходить из нее строиться, пока не добился правильного поведения подчиненных согласно Устава.

Солдаты глухо бухтели, но Прёмзель перевел все стрелки на меня.

— Этот крендель по фамилии Кобчик сегодня отказался нашего ротного величать «его милостью», да еще капитану уставом в нос ткнул, что так не положено. Вот теперь мы все вместе с ним и живем по уставу. Приказ его милости. А ты, Кобчик, вон туда садись, за третий стол, в отделение старшего сапера по фамилии Ноль.

— Унтер, он теперь с нами работает? — спросил старший сапер Ноль.

— Нет, — усмехнулся унтер-офицер. — У военного строителя Кобчика, пока он не дорос еще до высокого звания имперского сапера, особое задание будет на правом фланге. Индивидуальный, так сказать, подряд. Особо важный объект от господина инженер-капитана.

Взвод дружно заржал. А я в непонятках остался, только догадался, что взводный мне все же подложил какую-то подлянку.

— Ну и напоследок хорошая новость для вас, — продолжил унтер. — Савва Кобчик — кузнец. И с этого дня он еще и ответственный за рабочее состояние шанцевого инвентаря во всем взводе.

Одобрительный гул был ему ответом.

— А теперь сесть и приступить к приему пищи. Кстати, Кобчик, а зачем ты на своих черенках дырку нарисовал, уже соскучился по домашней лохматке?

Все опять гаденько заухмылялись.

— Нет, господин унтер-офицер, — ответил я, — это обозначение малой механизации.

Народ безмолвствовал. С одной стороны, какая такая механизация может быть в насквозь знакомой лопате, а с другой — кузнец же… колдун по определению…

— Это как? — не выдержал первым мой новый отделенный.

— Каком кверху… Очень просто, господа-товарищи, кнопку нажал — вся спина мокрая, — заявил я с полной серьезностью морды.

— А кнопка где?

— Да на черенке нарисованная, чтобы не промахнуться по месту, — ответил я и заржал.

Вот так вот. Мы-то дураки, а вы-то нет?

Ночью я ждал «темной». Все же весь взвод из-за меня наказали, что «уставщина» хуже «дедовщины». Но пронесло. Как оказалось, если бы я работал с ними рядом и их постоянно из-за меня дрючили, то, наверное, несдобровать было бы моим бокам. А так… только на прием пищи ходили строем перед ротным. И все…

Особое задание для особо борзых военных состояло в обустройстве позиции для пулемета. Охудеть не встать. Магазинных винтовок тут нет, а пулеметы уже есть. Ну и времечко мне досталось в этом мире. Сплошняком сюрпризы поперли, стоило только в армию загреметь.

Техник-фельдъюнкер нашей роты по фамилии Або, худой и мосластый студиозус откуда-то с севера, чуть ли не с островов холодного моря, на которых живут только рыбаки, в маленьких кругленьких очочках-велосипедах и с жиденьким рыжим пухом над верхней губой, привел меня на правый фланг строящихся укреплений и показал вбитые в землю колышки.

— А почему позиция круглая? — искренне удивился я.

— Это чтобы лафет было удобнее поворачивать, — пояснил мне юнкер.

— Лафет у пулемета?! — воскликнул я и подумал, что Штирлиц никогда не был так близок к провалу. — Сколько же он весит?

— Чуть меньше тонны. Это с бронещитом. Расчет восемь человек, — не заметил студент моих оговорок. — Только одна загвоздка для такой позиции: площадка должна быть выровнена если не идеально, то приближенно к тому.

— Тогда нивелир нужен, — ляпнул я.