Ануар Алимжанов - Гонец

• Название: Гонец
• Автор: Ануар Алимжанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

В 1723 году объединенная армия казахских батыров отбросила от своих границ джунгарские полчища. Но силы были неравны. Под давлением народных масс казахские ханы обратились к России с просьбой о союзе, и с 10 октября 1731 года началось добровольное присоединение Казахстана к Российскому государству. В романе, полном драматизма, известный казахский писатель рассказывает об этих событиях.

---

«Недаром о ней идет молва, как об умной и властной ханше, советнице Абулхаира», — подумал Кенжебатыр, направляя своего только что полученного в подарок скакуна к сарбазам.

* * *

Поздним вечером, когда утих огромный стан, в белый шатер на Ордабасы были позваны все тысячники и пансады[82]. Связные Абулхаира прямо с постели подняли многих батыров и привели в шатер. Кенже был поблизости. Он встретился с Санией, которая не знала, как теперь ей вырваться из свиты ханши. Не успели они договориться о следующей встрече, как молодой воин из стражи Абулхаира заторопил его к шатру.

На почетном месте сидели владыки всех трех жузов Казахии — ханы Болат, Самеке и Абулхаир. Абулхаир восседал в центре. Среди батыров Кенже впервые увидел Кабанбая, прославившегося в степи не менее, чем Богенбай, своей храбростью и бесстрашием во многих схватках с джунгарами. Кабанбай сидел рядом с Кенже у выхода из шатра. Тут же находились Санырак и Таймаз. Так по традиции полагалось занимать место на приеме у ханов батырам — выходцам из низших сословий. Остальные сели в соответствии со знатностью своего рода.

Богенбай был выходцем из не так уж богатого, но все же знатного рода канжыгалы, что принадлежит к племени аргынов. Абулхаир пригласил его сесть рядом.

— Это верно, что так поступил Абулхаир. Богенбай достоин этой чести, — спокойно проговорил Кабанбай. По тому, как он произнес эти слова, Кенже понял: Кабанбай любит и уважает Богенбая. Кенже и раньше слышал, что эти два батыра — сверстники и друзья. Любят подшучивать друг над другом. Кенже пригляделся к Кабанбаю и слегка улыбнулся. Родители словно в насмешку дали ему имя Кабанбай. Он был долговяз, худощав и, кажется, быстр, стремителен в движениях. Худ-то худ, но плечи широки, плотные мышцы выпирают из коротких рукавов кольчуги. Одет просто, как рядовой сарбаз. Голова обтянута белым платком, поверх которого он обычно надевает шлем. На боку кинжал и сабля без всяких украшений. Кенже показалось, что он как-то странно, не то с превосходством, не то с иронией смотрит на разодетых ханов, на собольи и лисьи шкуры, висящие на стене, на медвежьи и волчьи, лежащие под ногами. Да и вообще у него, кажется, нервный, напряженный взгляд, подумал Кенже. Он с любопытством разглядывал Болат-хана. Как-никак, а владыка Великого жуза, свой хан. Спокойно восседает на троне. Словно не он бежал от джунгар, оставив все свои владения в руках врага. Лицо болезненное, безразличное. Самеке более подтянут, поглаживает редкие усы и, прищурив глаза, осматривает батыров. Собственно его зовут не Самеке, а Шахмухамед. «Самеке» — это прозвище, данное ему народом. Он тоже, как и Болат-хан, один из потомков Тауке-хана и родной дядя султана Абульмамбета, претендующего на его трон. А сам Самеке хотел бы быть на месте Болат-хана…

…На плечи всех трех ханов небрежно наброшены легкие парчовые и шелковые халаты с короткими круглыми горностаевыми воротниками и манжетами. На остроконечных, добротно сшитых золотыми нитками шапках с лихо завернутыми краями сверкает по большому бриллианту. На ногах мягкие красные сапожки. Походные троны обиты кожей. Оруженосцы и телохранители стоят сзади, не смея шелохнуться.

— Все в сборе, — объявил Богенбай, нарушив тишину.

— Начинай Абеке, время позднее, — нехотя произнес Болат-хан.

Чуть скривив губы, Абулхаир сделал еле заметный кивок головой и посмотрел в сторону Самеке.

— Сегодня слово за тобой, — как-то отчужденно, с притворной улыбкой сказал Самеке.

От тысячников и пансадов, от всех, кто собрался в шатре, ничто не ускользало. Каждый напряженно следил за поведением трех владык. Шутка ли — все трое собрались в одном шатре и сидят смирно, на время забыв свою спесь, как будто никогда не было между ними яростных споров и взаимных злобных угроз.

Да, страх перед джунгарами и цинями примирил их. Но надолго ли? Не готовят ли они друг другу ловушки, не точат ли свои ножи за спиной друг друга даже в эти дни, когда воля народа, требование батыров и мудрость великих биев заставили их вместе восседать в этом шатре и обмениваться любезностями?

— Я буду краток, — сказал Абулхаир, будто по глазам прочитав мысли собравшихся и стремясь скорее распустить людей и разрядить обстановку. — Наши провидцы из стана джунгар сообщают: на помощь объединенной армии джунгар прибыла конница циней и чургутов. Теперь их более сорока тысяч собралось у Туркестана и у Чимкала. Конница джунгар, захватившая Шаш, покинула город и, обойдя наш стан стороной, приближается к своим основным силам. Их основные отряды приступили к сооружению укреплений близ Чимкала.

Сарбазы Великого жуза вместе с объединенной конницей батыров, принявших бой на Буланты и Боленты, пойдут в наступление с Келес-Бадамского хребта. Одним словом, отсюда они двинутся прямо к стану джунгар. Такова воля нашего почтеннейшего брата Болат-хана! Поведет сарбазов батыр Богенбай.

Сарбазы Среднего жуза, совершив круг, сделают заход к стану джунгар с северной стороны. Такова воля нашего почтеннейшего брата Самеке! Во главе войска встанет султан Абульмамбет. Сарбазы Младшего жуза, которых поведу я сам, будут наступать с западных склонов Каратау!

Выступать в поход сегодня же, как только взойдет звезда Шолпан, еще до предутреннего намаза. С мест сниматься тихо, бесшумно. Не беспокоить народ. Мой приказ держать в тайне.

О нашем местопребывании узнаете через гонцов. Пушки и обоз пойдут под охраной сарбазов Великого жуза. Им выступать немедленно, как только уснет народ.

Всем тысячникам и пансадам, всем батырам повелеваю: не мешкать в пути, двигаться быстро, не жалеть коней, брать запасных из любого табуна, кому бы он ни принадлежал! Проверить запасы стрел и пороха. Пополнить из обоза, но не отяжелять себя! — Абулхаир помедлил немного, вертя в руках короткую камчу с золотой рукояткой, затем добавил: — Двигаться лавинами, по тысяче или две, на расстоянии нескольких верст друг от друга. Всем быть в назначенных местах и принять боевой строй не позднее послезавтрашней ночи, — Абулхаир умолк и поочередно посмотрел в сторону Болат-хана и Самеке.

Болат-хан сидел с заплывшим лицом, полузакрыв глаза. Он дремал. Ощутив на себе взгляд Абулхаира, он удивленно раскрыл глаза и на всякий случай произнес:

— Дурыс![83]

— Срок достаточный, успеют, — ответил Самеке, поглаживая редкие усы указательным пальцем, на котором, отражая пламя светильников, сверкал перстень.

— Я все сказал! — закончил Абулхаир.

— А где будет это «назначенное место», мой господин? — вдруг раздался голос Кабанбая. Богенбай укоризненно взглянул на друга.

— Об этом предводители сарбазов узнают в пути, завтра! — холодно ответил Абулхаир.

— Дурыс, — умышленно подделываясь под тон Болат-хана ответил Кабанбай. Но Болат-хан не расслышал его, он вновь дремал…

* * *

Когда сарбазы бесшумно покидали уже обжитые за эти дни места, Сании все же удалось через одного из туленгутов ханши сообщить Кенже о том, что они тоже поедут вслед за ставкой Абулхаира к месту будущей битвы.

Сарбазы собрались быстро. Они уже давно были готовы к походу и теперь радовались — наконец-то кончились мучительные дни ожидания. А к тому же уже обеднели пастбища и луга вокруг, они выедены и вытоптаны табунами боевых коней и табунами богачей, которые пригнали их сюда в страхе, что джунгары похитят их. Теперь богачи проклинают себя и молча скрежещут зубами, видя, как воины бесцеремонно, без спроса ловят их лучших скакунов и седлают их.

«Мы идем защищать ваши богатства, так пусть ваш конь погуляет под нашим седлом», — говорят эти наглецы. Что делать? Осмелела чернь в войну.

Жигиты привели крепкого запасного коня и Кенжебатыру: когда головная сотня была уже верст за двадцать от Ордабасы, по дороге попались табуны богачей Среднего жуза.

Сарбазы объединенной конницы не очень торопились. Они шли напрямик, их дорога была намного короче чем у других. Вперед и на фланги были посланы отряды охраны, которым надлежало сообщать обо всем увиденном, проверять всех встречных и немедленно вступать в бой, если будут замечены разъезды джунгар.

Но все было спокойно в степи. На следующую ночь устроили привал на склонах двух холмов близ степной реки. Костров не зажигали, довольствуясь холодным вареным мясом, лепешками и водой из родника да кумысом. По приказу Богенбая, отдыхали всю ночь и почти полдня и лишь потом стремительно пошли вперед.

Мчались без отдыха, меняя коней на ходу, и к полуночи, одолев более ста верст, вышли в широкую долину, окаймленную холмами. А к исходу следующего дня, пройдя еще верст тридцать, вплотную подойдя к стану джунгар, где размещалось огромное войско, прямо на глазах у противников, демонстративно начали занимать боевые позиции.

Подоспел и обоз. Егорка и Таймаз начали искать место для пушек. Выбрав удобные позиции и разместив свои сотни, Лаубай и Томан нашли Кенжебатыра.