Ануар Алимжанов - Гонец

• Название: Гонец
• Автор: Ануар Алимжанов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1977

В 1723 году объединенная армия казахских батыров отбросила от своих границ джунгарские полчища. Но силы были неравны. Под давлением народных масс казахские ханы обратились к России с просьбой о союзе, и с 10 октября 1731 года началось добровольное присоединение Казахстана к Российскому государству. В романе, полном драматизма, известный казахский писатель рассказывает об этих событиях.

---

— Батыр, скажи нам — к кому из них пристать? Видит аллах, мы будем биться не хуже твоих сарбазов! — Хриплый голос Сеита заставил Малайсары оглянуться.

— А, это вы, ночные гости… Идите, смотрите! — Рядом с Малайсары стояли Мерген, Кетик и еще несколько жигитов. Они не обратили внимания на Кенже и Сеита. Лица их были озабочены.

Холодная дрожь передернула Кенже, когда он подошел к выступу скалы и замер над бездонной пропастью. Сделай лишь один неверный шаг — и полетишь вниз, туда, где громоздятся острые обломки камней. Они лежат почти у самой дороги, которая, извиваясь по долине, втиснутой меж гор, входила в узкое ущелье как раз в том месте, где стоят сарбазы Малайсары. Маленькая речка, несущая свои воды по долине, бежит рядом с дорогой в этом ущелье.

Долина в эти минуты была пустой и безлюдной. Кое-где чернели следы высохших луж. А пройдет час-другой, и скалы вновь накалятся от дневного солнца, и вновь, как вчера, как десять-двадцать дней назад, здесь будет властвовать зной.

Но сейчас люди забыли о том, что было вчера, и не старались угадать, что будет завтра. Взгляды устремлялись в ту сторону, где начинается долина. Оттуда должны появиться те, кого они ждут.

В щемящей тишине даже кони замерли, и не было слышно ни храпа, ни ржания.

— Готовы ли костры? — коротко спросил Малайсары.

— Загорятся вовремя, — ответил Мерген. — Первым — костер Кенеса. Он там, на той горе, — Мерген показал на самую высокую вершину, вздымавшуюся на востоке. — Его жигиты дадут нам знать, когда последняя сотня войдет в долину. Но к этому времени головные сотни могут уже выйти из ущелья на равнину.

— Нет, — возразил Малайсары. — Из ущелья успеет выйти только сотня передовой охраны, а все остальные как раз окажутся здесь. В этой долине. Видишь, длина ее не менее пяти верст, а ширина — еще больше. Есть где разгуляться. Когда-то за тем изгибом речки стояла крепость Бешбалык[29]. Видите развалины? Ну, у кого глаза острее?

Кенже увидел в дальнем конце долины у изгиба речки оплывшие остатки глиняных стен.

— Там была столица Джагатая, был город, который погиб после его смерти… Триста воинов Джагатая могли помериться силой с тысячной конницей врага. А нас — не менее шестисот. Мы готовы не только пожертвовать собой, но и взять дорогую плату за каждого из нас! — Малайсары взглянул на Кетика и приказал: — Ступай, готовь своих найманов!

— Батыр, и нам пора расстаться. Я должен доехать к своим, — обратился Мерген к Малайсары. — Наш костер будет третьим. Встретимся на поле битвы.

— До встречи, брат, — Малайсары и Мерген обнялись. Жигиты подвели коней Кетику и Мергену. Кетик направился к сарбазам, выстроившимся невдалеке от утеса.

А тем временем отряд становился все больше и больше и, если бы не ночной ливень, то пыль, поднятая копытами коней, прикрыла бы задние колонны всадников.

— Отойдем в тень. У них должны быть стекла, в которые они видят далеко… А нам лучше остаться незамеченными. — Малайсары увел друзей в укрытие.

Головной отряд, пройдя долину, уже входил в ущелье, когда на восточной окраине долины показались основные силы джунгар.

Лавина за лавиной конница врага заполняла равнину.

Дорога для нее была тесна. В каждой сотне находилось по нескольку вьючных верблюдов, по две-три тяжело груженных телеги. Наконец, в центре конных порядков показались шатры на колесах. Несколько пар коней были впряжены в каждый из них.

— Шатры тысячника. В них его сокровища и наложницы, — сказал кто-то из жигитов.

— Слава аллаху! Вся тысяча входит в долину. Как говорится, падать — так падать с высокого верблюда, а не с ишака. Битва так битва со всей тысячей, а не с сотней, — проговорил Малайсары.

— Смотрите, вот он, сам мынбаши[30]. Вот его знамя и его телохранители! — Голос Малайсары стал тверд, лицо — холодным, взгляд — жестоким.

Кенже, вцепившись в скалу, вгляделся в темное скопище джунгар и увидел, как, гарцуя на чистокровном белом арабском скакуне в плотном окружении рослых всадников, лица которых были прикрыты надвинутыми на лоб дулыга[31], вперед пробивался грузный всадник. Его одежда сверкала на солнце. С обеих сторон над лесом пик возвышались тяжелые черно-голубые знамена, обвешанные конскими хвостами.

— Коня! — нетерпеливо крикнул Малайсары.

Кенже показалось, что голос батыра эхом отдался в горах. Он вновь посмотрел в сторону джунгар — как бы не услышали, не обнаружили раньше времени?

Нет. Это просто показалось, что крик батыра могут услышать там, внизу. Джунгары двигались по-прежнему спокойно. Их поток был похож на огромного дракона, выползающего из теснин восточных гор в долину.

На вершине солнце больно обжигало лицо — в горах его лучи сильнее. Но все же такой жары, как в долине, здесь не могло быть. Горный ветерок освежал воздух.

Когда Кенже взялся за повод Акбаса, Малайсары уже сидел на коне. Вороной жеребец рыл землю копытами. Он был гораздо выше приземистых коней, привычных к горным тропам, цепких и быстрых. Такие жеребцы на горных пастбищах становятся хозяевами в косяках. И зимой и летом верно и бесшумно охраняют они своих кобылиц. Такой тулпар — хорошая подмога в бою. «Малайсары может на полном скаку сбить любого джунгара, его конь выносливей арабского скакуна», — подумал Кенже. Сеит уже сидел на своем гнедом и коротким шомполом вталкивал жеребе[32] в ствол мултука.

Проверив, не заклинило ли саблю в ножнах, легко ли вынимаются стрелы из колчана, и надев щит, Кенже придерживал нетерпеливого Акбаса, еще не зная, за кем ему следовать. За батыром или же влиться в чью-либо сотню?

Сотня Кетика уже стояла посередине зеленого поля. Неожиданно выскочив откуда-то из прикрытия, появилась другая сотня всадников во главе с верзилой Атаем. Каждый жигит Атая был вооружен стрелами для дальнего боя, семсером и палицей для рукопашной схватки. По знаку Малайсары сотня Атая стала рядом с сотней Кетика.

Батыр в сопровождении двух сарбазов подъехал к жигитам.

Кенже взглянул на Сеита.

— Ну что ты смотришь на меня, сынок? Решай сам.

— Будем в сотне брата Кетика! — решительно сказал Кенже.

— Иншалла, — ответил Сеит. Они освободили поводья, пришпорили коней.

— Мы с тобой, брат, — сказал, подъехав, Кенже.

— Отныне нас разлучит только смерть, — ответил Кетик.

— Час настал, жигиты! — раздался голос Малайсары. — Там на востоке, в тылу у джунгар, наготове стоят две сотни сарбазов Кенесе. Мерген поведет своих охотников-стрелков в обход, к северу… Всего нас — шестьсот жигитов, связанных единой клятвой мести. Шесть сотен, не считая тех, кто готовит каменные обвалы! Священная месть за кровь наших детей и отцов объединила сегодня жигитов албан-суана, найманов, жалаиров, кангалы, уйсуней, дулатов, болатшы и бесентина — все казахские племена и киргизов, живущих в этих горах. Сегодня мы едины, и пусть помогут нам родные горы. Победим или умрем! Иного выхода нет! Дороги в в степь объяты ужасом… Для нас нет и пути к аулам, укрывшимся в горах, ибо по нашим следам туда могут пройти и джунгары. Пусть наша смерть или победа будет песнью во имя единства казахских племен, — так говорил мудрый Тауке-хан. Готовы ли вы выполнить его завет?!

— Смерть наша дорого обойдется джунгарам. Мы не пощадим ни себя, ни врага! Веди нас, батыр! — гремели сарбазы.

— Костер! Костер Кенеса! — закричал дозорный.

Все повернули лица на восток. Там над самой вершиной потянулся ввысь густой столб дыма.

— Дайте огня! — крикнул Малайсары.

Дозорный поднял копье с белой повязкой на острие, и в то же мгновение недалеко от того уступа скалы, у которого недавно стоял Кенже, тоже поднялся вверх густой сизый дым. Загорелся огонь и на вершинах северных и южных гор.

— Кетик, от твоих жигитов не должен уйти ни один из головной сотни, что миновала ущелье и теперь уже выходит в степь! Ты понял? Ни одна стрела джунгар не должна метить нам в спину. Торопись! Пусть слава предков поможет нам! А ты, Атай, веди свою сотню за мной. Мы распорем брюхо отборным палачам джунгар, поднимем на копье голову мынбаши. Готовьте корала! Мы осыплем их стрелами и обнажим мечи! — Он пришпорил коня. Вороной встал на дыбы и рванулся с места.

Грохот копыт прокатился по зеленому полю. Сотня лавиной устремилась за Кетиком. Кенже старался перегнать других сарбазов и скакать рядом с Кетиком. Сеит не отставал от него. На краю поля, там, где начинался крутой спуск в ущелье, всадники налетели друг на друга, не успев придержать начавших горячиться коней. Но это длилось лишь мгновение. Конь Кетика ступил на узкую тропинку и упруго заскользил вниз. Стремена звенели, ударяясь о выступы скал, кони храпели, силясь удержаться на ногах. Спуск был крут. Сарбазы один за другим устремлялись вниз под прикрытием скал, зарослей дикой арчи, боярышника и яблонь. Ветки то и дело норовили ударить по лицу.