Рэй Каммингз - Девушка из золотого атома (сборник)

• Название: Девушка из золотого атома (сборник)
• Автор: Рэй Каммингз
• Издательство: ЭксКИЗ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7815-1823-1

В настоящий сборник вошли рассказы американских писателей-фантастов. Читатели вместе с героями посетят необычные планеты, задумаются над тайнами и загадками человеческой психики. И, конечно, встретят на страницах этой книги романтическую любовь, которой нам так не хватаете в наше время.

Содержание:

1. Рэй Каммингс: Девушка из золотого атома (Перевод: А. Баранов)

2. Хьюго Гернсбек: Смертельный разряд (Перевод: А. Баранов)

3. Филипп Баршофски: Доисторическая ночь (Перевод: А. Баранов)

4. Лесли Ф. Стоун: Завоевание Голы (Перевод: А. Баранов)

5. Джоанна Расс: Больше никаких сказок (Перевод: А. Баранов)

6. Кларк Эштон Смит: Город поющего пламени (Перевод: А. Баранов)

7. Абрахам Меррит: Три строки на старофранцузском

8. Стенли Вейнбаум: Марсианская одиссея

9. Стенли Вейнбаум: Лихорадка (Перевод: А. Баранов)

10. Стенли Вейнбаум: Очки Пигмалиона (Перевод: А. Баранов)

11. Френсис Стивенс: Остров-друг (Перевод: А. Баранов)

12. Фрэнсис Флагг: Супермен доктора Джукса (Перевод: А. Баранов)

13. Эдгар Райс Берроуз: Большой Джим (Перевод: А. Баранов)

14. Эдмунд Гамильтон: Остров безумия (Перевод: А. Баранов)

15. Говард Филипс Лавкрафт: Ночь кошмаров (Перевод: А. Баранов)

16. Роберт Силверберг: Оседланные (Перевод: А. Баранов)

17. Мюррей Лейнстер: Вот что неприятно (Перевод: А. Баранов)

18. Пол Андерсон: Царица небес (Перевод: А. Баранов)

19. Джордж Аллан Энгланд: Мрак и рассвет (Перевод: А. Баранов)

Оформление художника А. Г. Звонарева

---

— Нет!.. — Барбро вскочила с кресла. Кулаки ее были сжаты, слезы катились по скулам. — Вы не можете… не притворяйтесь! Они украли Джимми!

Она выбежала из гостиной и помчалась наверх, в свою комнату.

И все же она сама допела эту песню. Случилось это семьдесят часов спустя, на привале в тех равнинах, куда не забредали еще даже рейнджеры.

Она и Шерринфорд ничего не ответили семейству Айронсов на их мольбы оставить в покое запретные земли. Отправившись на север, они поначалу мало разговаривали. Однако вскоре он стал расспрашивать ее о том, как она живет. Она почти повеселела, вспоминая о семье и друзьях-соседях. Это привело и к другим открытиям: оказалось, что он, несмотря на свою профессиональную сдержанность, лакомка, любитель оперы и вполне может оценить женскую привлекательность, а она все еще может смеяться и находить очарование в дикой природе вокруг. С долей раскаяния она поняла, что в жизни остались еще надежды, кроме надежды отыскать сына, которого ей дал Тим…

— Я убедил себя, что он жив, — сказал детектив. Он помрачнел. — Честно говоря, я жалею, что взял вас. Мне казалось, что это будет лишь поездка за фактами… но оборачивается все это большим. Если мы имеем дело с реальными существами, похитившими его, они могут нанести и реальный ущерб. Мне следовало бы вернуться к ближайшему посту и вызвать для вас самолет…

— Черта с два это вам удастся, мистер, — сказала она. Вам нужен кто-то, кто знает отселенцев и здешние условия, а уж я в этом разбираюсь.

— М-мм… да ведь это и задержит нас, правда? Кроме того, мы не сможем соединиться с аэропортом, пока не утихнет солнечный шторм…

На следующую «ночь» Шерринфорд устанавливал оставшееся оборудование. Кое-что она узнала, например термодетектор. Другое было ей незнакомо: по его заказу эти приборы скопировали с совершеннейшей аппаратуры его родного мира. Он мало что объяснял ей.

— Подозреваю, что те, кого мы ищем, имеют телепатические способности… — сказал он, словно извиняясь. Глаза ее расширились:

— То есть это может быть правдой — что Царица и ее народ могут читать мысли?..

— Это часть ужаса, окружающего легенду о них, не так ли? Ничего необычного в этом явлении нет. Оно было изучено и определено века назад, еще на Земле. Есть даже материалы в ваших микрофильмах. Вы, роландцы, просто не сумели их отыскать…

— А как оно действует?

Шерринфорд подумал, что она спрашивает, чтобы успокоиться, поэтому ответил намеренно сухо:

— Организм генерирует очень длинные волны, которые в принципе может промодулировать нервная система. На практике слабость сигнала и низкий уровень передачи информации не позволяют зафиксировать их и расшифровать. Наши предки полагались на более надежные чувства — зрение и слух. Телепатические способности у людей — пока исключение. Но исследователи обнаруживали внеземные расы, которым эволюция дала возможность развиться в этом отношении. Они вполне могут улавливать слабые излучения человека и заставлять примитивные наши органы чувств резонировать в ответ на свое сильное излучение.

— Ведь это многое объясняет, правда? — прошептала Барбро.

— Сейчас я поместил наш вездеход в экранизирующее поле, — сказал Шерринфорд, — но оно составляет лишь несколько метров. За ним их разведчик может получить из ваших мыслей представление о моик намерениях, если вы будете точно знать, чего я хочу. Моя подкорка натренирована и проследит, чтобы я думал только по-французски. Ведь чтобы общаться, нужно знать струкуру языка, а у этого языка совершенно иная структура, чем у английского. Английский — единственный язык людей на Роланде. И если Древний Народ существует, он его знает…

Он рассказал ей об общем плане, который был вполне очевиден и не стоил того, чтобы его скрывать. Задачей было установить контакт с чужими, если они существуют. Если же они обладают способностью вызвать галлюцинации, им очень легко скрыться от любой большой и хорошо оснащенной экспедиции, проходящей по их территории. Но два человека, нарушившие все запреты, имеют шанс. Они выглядят не настолько опасными, чтобы не приблизиться к аборигенам. И… тогда это будет первая экспедиция людей, не только исходящая из уверенности, что аутлинги есть, но и снабженная новейшей, инопланетной полицейской техникой.

В эту «ночь» ничего не произошло. Шерринфорд сказал, что и не надеялся на что-либо. Древний Народ до сих пор был осторожен. Но в своих собственных владениях должен быть храбрее.

Следующей «ночью» машина стояла уже в низине. Они вышли. Барбро приготовила еду на походной печке, пока он собирал хворост — хотел порадовать себя костром. Он часто поглядывал на свое запястье. Часов там не было — вместо них был надет датчик, показывающий то, что регистрировали приборы внутри вездехода.

— Здесь чудесно, — сказал Шерринфорд. Они закончили ужин и еще не успели разжечь свой костер.

— И странно… — тихо ответила Барбро. — Интересно: вдруг все это и в самом деле только для нас… Если бы можно было надеяться…

— Человек попадал в места куда более странные.

— Да? Наверно, это просто что-то, оставшееся от моего детства, но вы поймете. Стоя под звездами, я не могу думать только о шарах раскаленного газа, чью энергию можно измерить, по чьим планетам ходят обычные ноги.

Нет… они маленькие, холодные и волшебные: когда мы умрем, они будут шептать над нашими могилами. — Барбро взглянула на него. — Понятно, все это чушь… В сумерках ей было видно, как отвердело его лицо.

— Ничуть, — сказал он. — С точки зрения эмоций физика не меньшая чушь. В сердце своем человек не рационален. Он может перестать верить в науку, если почувствует, что она неверна.

Он помедлил.

— Та баллада, что не допел мальчик… — сказал он, не глядя на нее. — Почему она вас так задела?

— Не могла слышать, как их, этих… восхваляют. Или так мне показалось. Извините.

— Думаю, что эта баллада — одна из очень многих.

— Я никогда их не считала. Антропология культуры — это то, чем у нас на Роланде нет времени заняться, или, точнее, нам это не приходило в голову при всех наших делах… Но сейчас, когда вы сказали… да, удивительно, что очень многие песни и истории несут этот сюжет, об Арвиде.

— Вам не тяжело будет продекламировать ее?

— Я могу и спеть, если хотите. Позвольте мне достать литару и подготовиться…

Она опустила на этот раз гипнотизирующую строку, оставив ее лишь в самом конце.

…Арвиду говорит:
«Скорей отбрось, мой Арвид,
Цепь человечьих уз,
Тебе они без нужды,
Ведь это тяжкий груз».

А он посмел ответить:
«Ведь должен я бежать:
Под солнцем деве милой
Пришлось так долго ждать.

Друзья меня заждались,
И много разных дел.
Я дал вернуться слово,
Сдержать же не сумел.

Сними свое заклятье
Или обрушь свой гром.
Убить меня ты можешь,
Не сделаешь рабом».

Царица Тьмы и Ветра
Стояла перед ним,
А он глаза не поднял,
Ее красой томим.

И зазвенел, как арфа,
Ее чудесный смех:
«И без моих заклятий
Ты стал несчастней всех…

Тебя я отпускаю,
Но помни о луне,
О музыке волшебной,
Росе и обо мне…

И будет тенью память
Днем за тобой бежать,
А кончен день — в кровати
Вблизи тебя лежать.

В досуге ли, в работе
Скорбь ранит, как кинжал:
Ты вдруг поймешь, чем мог ты
Стать нынче, — и не стал.

А глупую девчонку,
Смотри, не обижай.
Ступай домой, мой Арвид;
Ты — человек, прощай».

И в щебете и в смехе
Пропал Чужой Народ…
И до рассвета Арвид
Рыдает и зовет.

Но медленный танец льется…

Она отложила литару. Ветер зашелестел в листьях. После долгого молчания Шерринфорд сказал:

— Эти песни стали частью жизни отселенцев?

— Можно сказать и так, — ответила Барбро. — Хотя не все они полны сверхъестественного. Некоторые о любви или о подвигах. Традиционные темы.

— Не думаю, что эти традиции возникли сами по себе. Большинство ваших песен и историй вряд ли сочинены человеческими существами.

Они рано легли спать.

Несколько часов спустя их разбудил сигнал тревоги.

Жужжание было тихим, но оно мгновенно подняло их. Они спали в комбинезонах, чтобы быть готовыми к неожиданностям. Шерринфорд вылез из своего мешка, надел ботинки и пристегнул к поясу пистолет.