Дмитрий Вересов - Белое танго

• Название: Белое танго
• Автор: Дмитрий Вересов
• Издательство: Нева
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1998
• ISBN: 5-224-00058-0

Новый авантюрно — приключенческий роман «Белое танго» безусловно станет национальным бестселлером. Многие герои романа, знакомые читателям по книге Дмитрия Вересова «Черный ворон!», предстают перед нами в совершенно новом свете. Но «Белое танго», полный неожиданностей и приключений, мастерски написанный роман, является самостоятельным произведением, главная героиня которого — неординарная женщина, неуклонно добивающаяся своей цели.

---

Переехав короткий каменный мостик, коричневый кабриолет завернул налево и остановился на узкой улице плотной старой застройки возле двухэтажного белого домика с крутой черепичной крышей, с обеих сторон стиснутого домиками побольше.

— Приехали! — с облегчением сказал Дарлинг.

Пока он расплачивался с кэбменом и надзирал за тем, как тот вытаскивает чемоданы, Таня вышла и огляделась. Здесь воздух был потяжелее, уже не пахло лаврами и морским прибоем — скорее, речной грязью и торфом. Над двойной входной дверью с красной рамой и широким узорным стеклом, сквозь которое пробивался яркий свет, красовалась вывеска, освещенная затейливым фонариком в виде драконьей головы: «Ма Poppie's Adults Rest Club».

— Нравится? — спросил подошедший Дарлинг.

— Пока не знаю, — почти честно призналась Таня.

Первое впечатление было не очень благоприятным.

Дарлинг взялся за бронзовый молоточек, приделанный сбоку от двери, и трижды стукнул им по вогнутой бронзовой пластине. Дверь моментально отворилась, и показался огромного роста чернущий негр в ослепительно белом фраке. Он широко улыбался.

— О, мистер Дарлинг, сэр! — Интересно, Тане только почудилась издевка в его хорошо поставленном, дикторском голосе? — Давненько, давненько… — Тут взгляд темнокожего гиганта упал на Таню. Он закатил глаза, изображая полный восторг. — С удачной обновкой вас!

— Заткни хлебало, Джулиан, — мрачно посоветовал Дарлинг. — Лучше подбери наши бебехи и оттащи к боковому входу — не к чему тревожить гостей.

— Слушаюсь, сэр!

Слова Джулиана прозвучали как изощреннейшее оскорбление. Дарлинг, похоже, этого не почувствовал. Зато очень хорошо почувствовала Таня.

Джулиан вышел на улицу, с легкостью поднял два больших чемодана и скрылся с ними в арке соседнего дома. Дарлинг взял чемодан поменьше, а Таня — сумку. Они направились следом за негром.

А тот, отворив серую неприметную дверь, выходящую в небольшой глухой дворик, занес чемоданы в дом.

— Подними в третий или седьмой — который свободен, — крикнул вслед ему Дарлинг.

Он остановился перед дверью, повернулся к Тане и приглашающим жестом указал внутрь.

— Входи, дарлинг.

Она оказалась в узком и длинном вестибюле. Верхняя часть стен и потолок оклеены темно-зеленым линкрустом с блестками, нижняя — лакированное дерево, выкрашенное в черный цвет. Пол покрыт желтым ковролином. Слева от входа — огороженная барьером конторка, за которой никто не сидел. Прямо за конторкой небольшая сплошная дверь. Такие же двери слева и в дальнем торце, за начинающейся в левой дальней четверти лестницей — черные перила, на ступеньках желтая дорожка, в конце первого пролета — еще одна дверь. Все двери закрыты, кроме одной, двойной, с красной рамой и большими стеклами в белых цветочных узорах, расположенной справа, позади конторки и прямо напротив подножия лестницы. Та распахнута, оттуда льется яркий свет, нетрезвый гвалт, табачный дым и переливы отчетливо кабацкой, совсем не английской, а скорее цыганско-румынской скрипки. Все эти подробности цепкий Танин взгляд охватил и на всякий случай отпечатал в мозгу за те секунды, пока она, не отставая от Джулиана и Дарлинга, прошла по вестибюлю и поднялась по лакированной черной лестнице.

На втором этаже после небольшой площадки, украшенной пальмой в прямоугольной кадке, начался коридор, исполненный в той же манере, что и вестибюль, и освещенный тремя яркими, равномерно расположенными лампами. Он напоминал коридор небольшой гостиницы. Все двери, за исключением торцовой, были снабжены номерами и покрашены в тот же черный цвет. На круглой бронзовой ручке одной из дверей висела стандартная табличка «Do Not Disturb», из узенькой щелки над полом лился свет и слышались невнятные голоса — глуховатый мужской и женский, визгливо-кокетливый. За остальными дверями было тихо.

Джулиан остановился возле двери с номером 3, извлек откуда-то с пояса длинный желтоватый ключ и, раскрыв дверь, подхватил чемоданы и внес их внутрь.

Дарлинг вошел вслед за ним. Тане оставалось лишь последовать их примеру.

Комната напоминала одиночный номер в гостинице средней руки. Небольшая прихожая — слева встроенный шкаф, справа белая дверь, очевидно в ванную, сама комната вытянутая, завершающаяся окном, прикрытым плотной темно-вишневой портьерой. Слева от окна — высокий столик с телевизором, белым электрическим чайником и телефоном без циферблата. Справа — низенький журнальный столик с пепельницей и двумя стаканами на стеклянном блюде и два кресла. Прямо у входа — маленький холодильник. В противоположном переднем углу — треугольное угловое трюмо с высоким двойным зеркалом и пуфиком. Главенствующей частью обстановки была кровать — длинная, широкая, покрытая ярким, пестрым покрывалом, она стояла поперек комнаты и занимала весь центр, оставляя лишь узкий проход к телевизору и столику. У нее была одна спинка — в головах, а над ней — ночное бра с красным китайским абажуром. Комната была оклеена розовыми обоями в цветочках, бородатых гномиках и Красных Шапочках. Все имело вид слегка потертый, но вполне гигиеничный.

Джулиан водрузил оба чемодана на кровать и, пролавировав между Дарлингом и Таней, вышел, отвесив на прощание преувеличенно-церемонный поклон. Дарлинг свой чемодан из рук не выпустил.

— Располагайся, — бросил он через плечо остановившейся у входа Тане. — Можешь пока освежиться, принять душ. Через полчаса зайду за тобой. Представлю тебя тете Поппи и поужинаем. Разреши.

Свободной рукой он чуть отодвинул Таню и вышел, прикрыв дверь.

Таня посмотрела ему вслед, подошла к кровати, сняла сумку с плеча, положила поверх чемоданов и сама села рядом. Под ней мягко спружинил эластичный матрас.

Устала. Разбираться в ситуации начнем завтра. А сегодня — сегодня плыть по течению. Но, конечно, смотреть во все глаза.

Скинув сумку, она раскрыла верхний чемодан, черный, кожаный, и стала вынимать оттуда и раскладывать барахлишко, попутно прикидывая, что же надеть к ужину.

После душа, переодевшись во все свежее, она принялась за второй чемодан и сумку. Очень скоро все ее принадлежности были разложены по местам, опустевшие чемоданы перекочевали в приемистое верхнее отделение шкафа, а в большой сумке остались только прозрачная папка с разными необходимыми бумагами и ручная сумочка, в которой, за исключением сигарет и обычных дамских мелочей, лежали ее советский загранпаспорт с постоянной британской визой и почти вся наличность, кроме сотни, отданной Дарлингу, и оставшейся в кармане мелочевки. Восемьсот тридцать пять долларов.

Таня стояла возле кровати — впрочем, здесь, где ни встанешь, все будет возле кровати — с деньгами в руках и задумчиво оглядывала комнату. Решение пришло только секунд через пятнадцать. Видно, перелет и вправду утомил ее.

Тетя Поппи — мисс Пенелопа Семипопулос — оказалась толстой приземистой бабой в красном брючном костюме, с крашеной черной стрижкой под бобика и нечистой кожей. Она встретила Таню с Дарлингом в уютной прихожей, притулившейся за Дверью без номера в начале коридора, всплеснула руками, провизжала что-то темпераментное и кинулась обнимать и целовать Таню, обдавая ее кислым пивным перегаром и пятная багровой помадой.

— Рада, рада! Ты красивая, — с рыдающими придыханиями прохрипела она.

— Я тоже очень рада познакомиться с вами, мисс Семипопулос, — ответила Таня, деликатно высвобождаясь из потных объятий новой родственницы.

— Называй ее тетя Поппи, иначе она обидится, — ~ сказал Дарлинг. — И, пожалуйста, говори помедленнее. Тетя не очень хорошо понимает по-английски.

— Да, да! — оживленно кивая, подтвердила тетя Поппи и совершенно ошарашила Таню, добавив по-русски:

— Английски плехо. Русски корошо. Русски совсем корошо… Ортодокс гуд.

— Ну вот, совсем в языках запуталась, — с усмешкой заметил Дарлинг. — Тетя Поппи отродясь церковь не заглядывала, но, как все греки, питает слабость к единоверцам.

Таня улыбнулась, а тетя Поппи состроила кривую рожу и обрушила на племянника какую-то греческую тираду, при этом от души размахивая руками. Тот что-то ответил, и тетя мгновенно успокоилась, схватила Таню под локоток и втащила в гостиную, где на круглом столе, покрытом синей клеенчатой скатертью, был накрыт ужин.

— Совсем худая, — сказала тетя Поппи по-английски, видимо, исчерпав запас русских слов, и посадила Таню на мягкий, обтянутый серым бархатом стул. — Надо кушать, много кушать. Здесь все много кушать!

Для начала она навалила Тане большую глубокую тарелку салата из огурцов, помидоров, оливок брынзы, щедро заправленного уксусом и растительным маслом.

— Греческий салат, — пояснил Дарлинг, наклонил заранее откупоренную высокую бутылку и налил себе и Тане. — А это белое кипрское вино.

— А тете? — спросила Таня.

— Она пьет только «Гиннес», — сказал Дарлинг.