Лесли Пирс - Камелия

• Название: Камелия
• Автор: Лесли Пирс
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 966-343-141-5

Вечная как мир история о Золушке — на этот раз о девушке, чья юность пришлась на конец 60-х годов прошлого века, знаменитую эру хиппи…

После загадочной смерти матери Камелия Нортон находит папку со старыми письмами и узнает о том, что вся ее жизнь была построена на лжи. Девушка отправляется в Лондон, надеясь начать новую жизнь. Героиню затягивает беспорядочная жизнь улиц и ночных клубов мегаполиса, но ей удается выжить и даже остепениться. Однако призраки прошлого не отпускают Камелию. Теряя друзей и родных, рискуя жизнью, она пытается узнать правду о своем происхождении и, в конечном итоге, обрести себя и стать счастливой.

Джек посмотрел на грустное милое лицо напротив и почувствовал прилив отцовской нежности. Казалось, Камелия разбередила душевные раны, которые нанесла ему Бонни.

— Можно дать тебе совет? Я ведь тебе почти как дядя, — спросил Джек.

Камелия кивнула.

— Забудь свою мать, детство, забудь обо всем, — сказал он нежно. — Думай о завтрашнем дне, люби и не вспоминай о прошлом. Я так любил Бонни, помоги же мне. Было время, когда я ради нее был готов пойти босиком на край света. Но это уже в прошлом. Даже мертвая, она манипулирует нами, словно марионетками. Не позволяй ей этого делать, Камелия. Подумай о себе…

---

Все оказалось не так страшно, как она ожидала. Ник был прав: здесь были только те люди, которым Хелен была небезразлична. Знакомясь с людьми и общаясь с ними, Мэл наконец начала понимать, кем были все эти люди и какое значение в их жизни сыграла ее мать.

Стройную рыжеволосую женщину, пальцы которой были унизаны кольцами, звали Сюзанна Эшли. Она приехала из Луизианы. В прошлом танцовщица, Сюзанна когда-то работала вместе с Хелен в Голливуде. Она говорила с Мэл с неожиданной теплотой.

— Хелен стала для меня настоящим другом, когда я только приехала в Голливуд, — произнесла она с протяжным южным акцентом. — Я была одной из тех тупых девиц, которых называют старлетками. У меня не было ни намека на талант, только красивое тело и милое личико. Хелен всегда говорила, что я напоминаю ей тетю Марлин. Она любила рассказывать мне истории о любовниках Марлин, которых она называла «Спивс». В этих историях всегда звучал подтекст: «Слушай меня, девочка, или закончишь свою жизнь в каком-нибудь парке трейлеров». Боже, да если бы не Хелен, у меня были бы очень серьезные проблемы! В то время она была одной из самых больших звезд «MGM», но никогда не зазнавалась. Знаешь, когда-то она одолжила мне одно из своих вечерних платьев. Это было прекрасное платье из белого шифона от Мины Лоув, от той самой, у которой одевается Джинджер Роджерс. Тогда я собиралась на большую вечеринку, на которой мне надо было произвести фурор. Так и получилось, но я выпила слишком много мартини и каким-то образом очутилась в бассейне. Платье было безнадежно испорчено. Я думала, что Хелен убьет меня. Отгадай, что она сказала мне, когда я наконец появилась, чтобы отдать платье?

Мэл улыбнулась. Ей понравилась искренность этой женщины.

— Я в последний раз одолжила тебе новое платье?

Сюзанна рассмеялась.

— Черта с два! Она сказала: «Но ты же хорошо провела время?» Я сказала, что да и что мне на самом деле было стыдно из-за платья. На что она ответила: «Это самое главное. Если бы я веселилась столько же времени, сколько у меня платьев, мне не понадобился бы психоаналитик». — Сьюзанна смущенно замолчала. — Мне не надо было это говорить, милая?

— Ничего страшного, — ответила Мэл. — Хелен рассказывала мне об этом, это не было секретом.

— Ну, ей не следовало держать тебя в секрете, — сказала Сюзанна. — Думаю, именно из-за этого она всегда была такой грустной.

У Руперта Хендерсона, молодого партнера Хелен по фильму «Сожженные мосты», не нашлось смешных историй. Когда он говорил о Хелен, то изо всех сил старался не заплакать. У него было ангельское детское лицо, печальные карие глаза и волны светлых волос. Этого было достаточно, чтобы женщине любого возраста захотелось усыновить его.

— Она была прекрасной актрисой, — сказал он, кусая губу и пытаясь улыбнуться. — Кроме того, она была красивой женщиной, щедрой на похвалу, терпеливой и доброй.

Ник много рассказывал Мэл о Руперте. Они много раз пересекались на прослушиваниях. Ник рассказывал, что Руперт был таким же самодовольным, как когда-то был он сам. Но когда Руперт говорил о Хелен, было вовсе не похоже на то, что он был высокомерным. Он действительно был охвачен горем.

— С ней было так легко, — проговорил Руперт задумчиво. — Она объяснила мне все чувства, которые переживает сорокалетняя женщина, влюбленная в парня намного моложе ее. Она описывала мне тот панический страх, испытываемый женщиной, которая старается не потерять контроль над собой или боится быть обманутой; переживания из-за того, что тело утратило былую красоту, и ревность, когда ее любимый смотрит на своих сверстниц.

Мэл догадалась, что Руперт был немного влюблен в Хелен. Она подумала: был ли рядом с ним человек, с которым он мог бы разделить свое горе?

— Что будет с фильмом? — спросила она.

Руперт пожал плечами.

— Я не знаю, еще ничего не решили. История наших отношений уже на пленке, но все равно еще много работы. Нужно снять эпизод, когда героиня Хелен обнаруживает, что у ее любовника есть молодая подруга, и ее месть. Были разговоры о том, чтобы изменить сюжет, что-то вроде того, что она погибла в автокатастрофе. Мы также смогли бы взять замену, но мне это не нравится. — Он замолчал и покраснел, осознав свою бестактность.

— Я думаю, Хелен не возражала бы против этого, — успокоила его Мэл. — Наверное, она даже нашла бы в этой истории повод для улыбки.

— Ты вылитая Хелен! — Руперт оценивающим взглядом посмотрел на Мэл. — Не внешне, скорее в манере общения. Я очень рад, что познакомился с тобой. Может быть, мы могли бы как-нибудь встретиться и поговорить о ней?

Мэл подумала, что Нику это не понравится, хотя Руперт и не приглашал ее на свидание.

— Может быть, — ответила она. — Я еще не знаю, вернусь ли я в Лондон или останусь здесь. Но, думаю, для тебя это не имеет значения.

День близился к вечеру. Мэл почувствовала, как, разговаривая с людьми, она постепенно выходит из депрессии, в которой находилась целую неделю. Многие из присутствующих работали с Хелен. Некоторые, как Сюзанна, чувствовали себя в долгу перед ней, другие рассказывали смешные истории, в которых характер матери представал в ином свете, чем когда рассказывали Маелз и Магнус.

В комнате воцарилась спокойная расслабленная атмосфера, возможно, благодаря напиткам, которые поставлял Магнус, и теплому огню в камине. Женщины сняли шляпы. Одна дама, сидевшая рядом с Маелзом, подогнула под себя ноги. Конрад раскачивался на стуле рядом с пожилой женщиной, которая, по всей видимости, была ассистенткой фокусника и гастролировала вместе с Хелен и Бонни в 1940 году.

Маелз и Ник помогали Магнусу. Они подавали напитки, приглашали людей к столу и заботились о том, чтобы никто не чувствовал себя одиноким. Они то и дело подходили к Мэл, следя за тем, чтобы она не переутомилась. Но в основном они держались подальше от нее, наверное, догадавшись, что ей самой надо было выслушать все эти истории.

У Хелен был твердый характер. Она могла снять сцену за один дубль, в то время как другим актрисам понадобилось бы девять или десять дублей, чтобы сделать ее правильно. У нее была прекрасная мимика, она всегда поражала актеров своим умением пародировать всех, от старлеток до режиссеров. У нее всегда находилось время для поклонников, она никогда не отказывалась дать автограф. Было много актеров и актрис, которые, если бы не Хелен, давно уже распрощались бы со своей карьерой.

Но все же Мэл снова и снова слышала о том, что Эдвард манипулировал Хелен.

— Мне никогда не нравился этот человек, — резко проговорил Стенли Кубрик, режиссер фильма «Сожженные мосты». — Когда Хелен впервые приехала в Голливуд, я еще не был режиссером. Тогда я был оператором, но меня раздражало то, что Хелен взяла себе в менеджеры какого-то парня из Англии, который ничего не знал о киноиндустрии. С самого начала он подавлял ее, убеждая в том, что ей нельзя никому доверять.

— Но у нее же были друзья? — Мэл слышала, как сегодня упоминали человек десять, с которыми Хелен дружила.

— У нее было много друзей на съемочной площадке, — сказал Стенли с грустью в голосе. — Ей нравилось общаться со съемочной группой, с танцовщицами, ей было легко с ними, но вскоре Эдвард позаботился о том, чтобы она не встречалась с ними вне съемочной площадки. Видите ли, в нас не было «класса». Он полностью организовывал ее личную жизнь, принимал приглашения для нее только тогда, когда был уверен, что это поможет ее карьере. Но тебе надо понять, милая, что в те времена такие парни, как я, боялись и слово сказать из-за страха потерять работу. Эдвард был безжалостен. Понимаешь, что я хочу сказать?

Мэл кивнула. Без сомнения, перед Эдвардом в Голливуде открывались многие двери из-за его изысканных манер английского джентльмена и тайной гомосексуальной жизни. Он наслаждался своей властью.

— Наверное, он думал, что если не будет держать Хелен на коротком поводке, то она его бросит, и тогда он снова станет никем, — вздохнула Мэл. — Но, зная Хелен, я могу с уверенностью сказать, что она не бросила бы его ни при каких обстоятельствах. Почему же он просто не наслаждался ее обществом?

— Ему было незнакомо слово «наслаждаться», — ухмыльнулся Стенли, — по крайней мере, он понимал значение этого слова не так, как мы с тобой. Мы называли его «Батлер».

Мэл улыбнулась.

— Я назвала его «нацист»! Все еще не могу понять, почему Хелен так близко подпустила его к себе, — он был у нее на первом месте.

— Я где-то читал, что наши друзья дополняют нас, — проговорил Стенли. — Хелен была необходима семья, и Эдвард стал для нее братом, сестрой, матерью и отцом. Он был симпатичным парнем и, честно говоря, заботился о Хелен, когда у нее были проблемы. Но он всегда меня беспокоил, милая. Пошли слухи о том, что Эдвард стал посещать бары. Мы слышали такое, о чем и говорить не хочется. Ну, ты понимаешь, о чем я?