Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— А вдруг образуются глубокие снега и ударят сильные морозы? И как человеку там жить? Как добывать эти самые клюкву, морошку и ягель? А как же возможно в таких условиях выкопать землянку? Нехорошо как-то, очень нехорошо…

— Что!? — завопил я. — Да здесь все надо мною издеваются! К чёрту вас всех, к чёрту Империю! Всё! Ухожу! В деревню, в глушь, в Саратов, к ядрёной матери!

— Хватит, прекрати истерику! Сколько можно!? Если снова ещё хоть раз скажешь что-либо о капусте, задушу собственными руками, проткну кинжалом, затопчу Горными Жеребцами! — неожиданно бешено заорала ГРАФИНЯ. — Император мне тут нашёлся! Из тебя Император, — как из меня звездочёт или академик! Иди, ради Бога, — выращивай свою долбанную капусту и вычёсывай блох из шерсти своей вонючей собаки!

— А что, звездочёт из тебя, пожалуй, вышел бы неплохой, — мгновенно успокоившись, усмехнулся я.

В комнате повисла звонкая и тревожная тишина. ГРАФИНЯ и ПОЭТ, раскрыв рты в недоумении воззрились на меня.

— Чего смотрите? Неожиданные перепады настроения и кипение страстей свойственны всем великим личностям. Все гении несносны! Любой неординарный человек немного странен и ненормален, находится не в себе. Ну что, — бывают у меня психические всплески, каюсь. Как говорил Цвейг: «Подходить с мерками морали к одержимому страстью столь же нелепо, как если бы мы вздумали привлечь к ответу вулкан или наложить взыскание на грозу». Вот так…

— И какой же страстью ты одержим? — скептически улыбнулась ГРАФИНЯ.

— Их две, — ухмыльнулся я. — Первая — страсть к тебе. Вторая — страсть к Власти.

Я подошёл к ГРАФИНЕ, обнял её, поцеловал в розовое ушко.

— А ты, однако, в гневе страшна.

— Что, испугался? Знаешь же, что у меня при себе всегда имеется кинжал!

— Да, знаю, знаю, милая… Надо трижды подумать, прежде чем на тебе жениться!

Я с лёгкостью увернулся от пощёчины. Слава Богу, — не от кинжала!!!

— Ах, ты, мерзавец! Куда ты от меня денешься! Зарежу и тебя, и всех твоих шлюх, кем бы они не были! Да и где ты найдёшь такую, как я?! — громко прошипела ГРАФИНЯ, тряхнув каштаном волос.

— Ты же прекрасно знаешь, что я — Бессмертный. И не зарежешь, и найду себе ещё тысячу любовниц!

— Ничего, ничего… Как-нибудь напою тебя, алкоголика и дебила, до умопомрачения, и ночью разрежу на несколько кусков. А потом разбросаю их по округе. Посмотрим мы тогда на твоё бессмертие!

— О, как, ишь ты, ничего себе, однако, ибо?!

— Да, вот так!

— Сир, уж извините, что прерываю Вашу крайне умную и содержательную беседу, но у меня к Вам пара вопросов, — с жадным любопытством и нетерпением обратился ко мне ПОЭТ.

— Боже, ну хоть вы сейчас не перегружайте мой бедный мозг, — устало произнёс я, обессилено плюхаясь на кровать. — Ладно, задавайте ваши вопросы.

— Сир, во-первых, где находится эта глушь, которая в Саратове? Это какая-то конкретная местность или нечто метафизическое, мистическое, сакральное? Во-вторых, кто такой Цвейг. Неужели снова грек?

Я сжал голову руками и зашёлся в безудержном истерическом смехе, который безжалостно сотрясал всё моё бедное израненное тело.

— Дорогой, что с тобой? — тонкие руки ГРАФИНИ обвили мою шею.

— Да ничего страшного, — я поцеловал девушку в шейку. — Странно всё как-то. Сижу вот я здесь, якобы, Бессмертный Император… Сижу непонятно где и непонятно зачем, и отвечаю средневековому поэту на его вопросы о том, где находится Саратов и кто такой Стефан Цвейг! Вот это классическая и абсолютная фантасмагория! Не убавить, не прибавить! Нет, можно ещё добавить тонкого шарма нашей увлекательной беседе: попытаться объяснить вам, как устроен атом и молекула, или рассказать о Чёрных Дырах. А ещё можно поговорить о теории относительности Эйнштейна, или о происхождении видов, или о функциях печени и поджелудочной железы, или о назначении митохондрии в клетке, или о роли эритроцитов, тромбоцитов и лейкоцитов в крови. Столько ещё крайне интересных тем существует на свете. Да… Ибо, однако…

— Успокойся, дорогой. — ГРАФИНЯ прижалась ко мне. — Всё со временем ты нам расскажешь и объяснишь.

— Кстати, соратники мои! А как по вашему, — что собою представляют Острова? — глухо и безнадежно спросил я.

— Ну, Ваше Величество, какой, однако, детский вопрос?! Острова плавают в Океане, который составляет основу нашего мира. Всё вокруг нас Океан, — с улыбкой ответила ГРАФИНЯ.

— Так, понятно… А Солнце и Луна?

— Что Солнце и Луна?

— Ну, что это такое!?

— Сир, это два небесных тела, воплощающие в себе два основополагающих начала — Лёд и Пламень, — бодро пояснил ПОЭТ. — Они вращаются вокруг Океана, попеременно сменяя друг друга.

— А что находится внутри Океана? Он сам на чём-то располагается, зиждется? Имеется ли под ним какая-то основа, платформа, или он представляет собой просто кусок воды в подвешенном состоянии? — устало спросил я. — Если Солнце и Луна вращаются вокруг Океана и Островов, то значит вокруг Океана, над ним и под ним существует какое-то свободное пространство, иначе каким образом эти два небесных тела могут осуществлять своё вращение?

— Сир, вообще-то Океан находится в огромной чёрной ПУСТОТЕ, — мягко, словно обращаясь к ребёнку, сказала ГРАФИНЯ. — Океан — это большая капля воды, на поверхности которой и плавают наши Острова. Он висит в холодном безвоздушном пространстве, а вокруг него вращаются Солнце и Луна.

— А звёзды на ночном небе, это что такое? — вкрадчиво спросил я с иезуитской улыбкой.

— Это такие же миры, как наш, Сир, — ответил ПОЭТ. — Миллиарды миров, Солнц и Лун, вращающихся вокруг неисчислимого множества таких же Океанов, как наш. ПУСТОТА бесконечна. Как-то Вы упомянули такое название э, э, э… Вселенная! Да, да, именно, — Вселенная, какое точное определение ПУСТОТЫ!

Я открыл рот и некоторое время тупо, глупо и удивлённо смотрел на своих собеседников. Я был потрясён, поражён и раздавлен! Такое представление о мироустройстве в раннем средневековье!? Или в среднем!? Чёрт его знает! Невозможно, невероятно, потрясающе! Ведь их представление о Вселенной почти ни чем не отличается от современного взгляда на мироздание!

Ну, вкралась небольшая ошибка по поводу того, что вращается вокруг чего. Ну, какая разница, что собою представляет их мир? Капля, так капля… Ну, пускай будет твёрдый шар, покрытый преимущественно водой. Планета Земля… Суть же не в этом! Главное, что они правы в основных вопросах космологии! Пустота, безвоздушное пространство, множество миров, солнц и лун. Вот это да!!! Что-то здесь не чисто. Не может этого быть! Так ли прост данный мир, как я полагал вначале? Где же он всё-таки находится!? То, что на планете Земля, — это понятно. А вот где конкретно, в какой части света? Кто же я такой, как сюда попал!?

Я встал, прошёлся по комнате, искоса поглядывая на собеседников. Ладно, все мои терзания и размышления яйца выеденного не стоят! Надо взять себя в руки и двигаться дальше. Главное, что я с каждым днём вспоминаю всё больше и больше. Это хорошо, очень хорошо… Ничего, скоро моя бедная память придёт в норму, превратится из чумазой затурканной Золушки в великолепную и прекрасную Принцессу, и вот тогда уж я развернусь в полную силу, по полной программе! Дайте время!

— И так! Вернёмся к нашим баранам, — бодро сказал я, и, увидев недоумение на лицах моих собеседников, пояснил. — Это образное выражение такое, не удивляйтесь, потом подробно объясню. Так, вот… Саратов — это город в стране под названием Россия. Находится на реке Волге. Уехать в глушь, в Саратов, — это означает бросить всё к чёртовой матери, покинуть жён и любовниц. А, возможно, даже и детей, и друзей, и любимых собак и кошек. Устав и вымотавшись, плюнуть на всех и на всё! Послать их всех куда подальше! Подумать в одиночестве в серой глуши о судьбе и о смысле бытия. Подумать о том, как всё начать сначала. Подумать о предназначении. В Саратове можно изменить, улучшить свою жизнь, или загубить её окончательно и бесповоротно… Понятно?

— Понятно, Сир, вполне понятно!!!

— Далее… Что касается Цвейга. Был такой новеллист, романист, поэт. Родился в Вене, путешествовал по свету, писал, страдал, как и все мы. Плохо кончил. Вот и всё.

— Сир, а где находится Вена, это город такой, что ли? — жадно поинтересовался ПОЭТ. — Неужели в Греции? А как Цвейг кончил свою жизнь, насколько плохо?

— Вы меня достали этой Грецией! — рявкнул я. — Ещё раз услышу о Греции, возьму у ГРАФИНИ взаймы кинжал и зарежу вас, как турок грека или армянина.

— А кто такие турки, Сир? Они, очевидно, живут рядом с Грецией, если способны зарезать греков? А кто такие армяне?

— О, о, о… Дорогая, я больше не могу!

— Ну что же вы, сударь, буквально затуркали Его Величество своими бесконечными вопросами! — строго сказала девушка. — Не забывайте, что он ранен, болен, весь на нервах!