Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

— Насчёт тайфуна и цунами я согласен. Имеются у меня такие свойства характера. Что есть, то есть, — печально вздохнул я. — Отсутствием чувства меры грешите не только вы. Но что вы ожидали от Великого и Бессмертного ВЕРШИТЕЛЯ!?

— Сир, а что, — ПОЭТ тоже бессмертен!

— Да…

— Понятно, Государь.

— Ничего вам пока не понятно, мой юный друг. А вообще, пить вам действительно надо меньше. Здоровье превыше всего. Даже превыше Империи! Империи уходят и приходят, а здоровье, если его потеряешь, то уже не вернёшь. Зачем тягаться с нами, Бессмертными? Смысл? Я вам, кажется, уже как-то говорил, что умеренность — есть лучший пир! С сего дня вы должны определить для себя конкретную норму, меру, ну, например, сто пятьдесят-триста грамм, в зависимости от настроения и времени застолья. И не более того!

— Сир, я вообще бросаю пить!

— А вот это вы зря, юноша! Зачем же лишать себя одного из главных удовольствий, существующих на этом скучном и пресном свете?

— Сир, удовольствие на то и удовольствие, что бы быть полным, а в противном случае, какое же это удовольствие? Пить так пить, не пить так не пить!

— Советник, вы заносите в анналы наш диалог?

— Конечно, Сир!

— Обязательно отразите в Летописи, какой антураж сопровождал нашу беседу. Пустынный берег, серый, мёртвый и зловещий круг спёкшейся, таинственной субстанции на поверхности земли. Пять оставшихся на плаву величественных Имперских Галер. Они почти не имеют мачт и парусов, потеряли половину команд, но полны мрачной и грозной решимости, несмотря ни на что, сражаться до конца!

— Всё фиксируется, Сир!

— Прекрасно, прекрасно, — пробормотал я. — А сколько у нас осталось людей на сегодняшний день после этого взрыва? — спросил я, обращаясь к ШЕВАЛЬЕ.

— Сир, после взрыва, как я вам уже докладывал, погибли только Гвардейцы на берегу. Люди на кораблях не пострадали.

— Слава Богу! Это хорошо. Но бойцов у меня не густо, однако.

— Да, не густо, Государь…

— Ну что же, я практически вернулся к тому, с чего начал.

— Сир, сюда идёт БАРОН с войском. Всё не так уж и печально, — сказал ПОЭТ.

— Ах, да. БАРОН, БАРОН… Слушайте, а он точно отошёл от дел?

— Вроде бы… Но, чужая душа — потёмки, Сир.

— Скажите, а ГРАФИНЯ?

— Что ГРАФИНЯ, Сир?

— Она, как я понял, обычный человек. Вернее, обычная жительница этих Островов, правильно?

— Вроде бы, Сир, вроде бы… Она и ШЕВАЛЬЕ — обыкновенные люди. Матриц у них нет.

— А вы кто, сударь? — удивлённо спросил ШЕВАЛЬЕ.

— Я — Глорианин, — холодно и исчерпывающе произнёс ПОЭТ. — Третий Советник!

— Ясно, мне всё предельно ясно! — сморщился юноша так, как будто вот только что разжевал кусок самого кислого лимона на свете.

— Ладно… Вернёмся к теме нашего разговора, ну, к удовольствиям, — весело произнёс я, разливая по бокалам Звизгун. — Барон, я с вами категорически не согласен!

— В каком смысле, Сир? — ШЕВАЛЬЕ с тоской наблюдал за моими манипуляциями.

— А вот в таком… За здоровье! — я строго взглянул на собутыльников.

— За здоровье! — обречённо вздохнули они и выпили.

Мы закусили, посидели молча, лениво созерцая остывающий кусок мяса. Особого аппетита пока не было.

— И так… Я, в принципе, согласен с вами, ШЕВАЛЬЕ, что удовольствие должно быть полным. Желательно полным. Представьте себе интимное свидание с любимой женщиной. Ну, или с желанной женщиной. Вот вы отужинали с нею, пообщались, коснулись её пальчиков, щёчки, а потом всего остального в страстном танце и, конечно же, после этого затащили её в постель! О, какая грудь, о какие бёдра и то, что между ними находится! Ну, окунитесь же в чертоги рая! Сейчас, сейчас, осталось только снять с дамы трусики. А тут — тревога, гудят колокола, враг у ворот! Вы чертыхаетесь, торопливо одеваетесь, хватаете меч и несётесь на стены замка! Понятно, что удовольствие от свидания со страстно желанной вами женщиной в данном случае не полное. Но ведь часть его вы всё-таки получили! И, умирая от шальной неприятельской стрелы, безнадёжно и бессмысленно корчась в луже крови, вы будете с упоением вспоминать и тот чудесный вечер, и ту прекрасную даму, и касание рук и губ, и терпкое красное вино в бокалах, искрящееся в пламени камина и отдающее свою первобытную сущность мерцающим свечам…

ШЕВАЛЬЕ и ПОЭТ смотрели на меня молча, печально, удивлённо и восхищённо.

— Красавец, умница, поэт… — отчётливо и грустно прошелестело вдруг откуда-то с небес, словно блёклый лист воспарил над мёртвой землёй под внезапным порывом ветра и вознамерился вернуться на покинутую им вроде бы навсегда ветвь родного древа, и произнёс эти слова, полный надежды.

Мы все вскочили, подняли головы вверх, поражённо застыли, созерцая бездонную голубизну, царящую над нами.

— Господа! — я первым пришёл в себя. — Если нам это не послышалось, то предлагаю выпить за дам! Кавалеры пьют стоя.

— Если и послышалось, то всё равно за дам! — улыбнулся ПОЭТ.

Мы дружно и решительно выпили. Лица у всех порозовели, как по мановению волшебной палочки отринули от себя утреннюю бледность. Появился аппетит. Было произнесено ещё два неплохих тоста.

— Шевалье, я думаю, что вам пока хватит, — ухмыльнулся я, когда увидел, что юноша снова наполняет бокалы.

— Слушаюсь, Сир.

— Полковник, как вы думаете, кто покушался на меня в этот раз? — я тяжело и устало вздохнул. — Агентство по Контактам, Особый Отряд, Арктуриане, Альтаиряне, Глориане или существуют какие-то третьи или четвёртые силы? Кому я мешаю? Почему меня все хотят убить, чёрт возьми!? Вроде бы никого особо не трогаю, кружусь в безумном лилипутском танце по этим несчастным Островам, воюю чисто из-за интереса или из-за скуки. Я в этом вопросе ещё не определился. Маюсь, трахаюсь, пьянствую, ем, раздаю направо и налево титулы, звания и награды, цитирую, декламирую, пою, плюю на всё и вся вокруг, в том числе и на ваши эти Галактики и Параллельные Миры. Кто меня хочет поиметь!? Зачем, почему, к чему?! Не пойму!!!

— Все хотят, Сир…

— Почему?

— Потому что Вы — ПОСЛЕДНИЙ из МАРСИАН!

— В этой Вселенной? Ну, как я понимаю, Миров в ней много?

— Чёрт подери, Государь! Извините, извините… Возможно, Вы самый последний из последних МАРСИАН! — нервно вскочил Советник. — Ещё раз извините за резкость высказываний, но тема очень актуальная и болезненная!

— Извиняю, ничего страшного. Я сам такой. Психопат, бываю резок и груб. — усмехнулся я. — И почему же, и на основании чего вы, сударь, делаете сей категоричный вывод?

— ВЕРШИТЕЛЕЙ нигде нет, Сир, — горестно ответил ПОЭТ.

— Но вы сами сказали, что они закрыли какой-то Портал и отбыли куда-то восвояси. Лежат сейчас ребята где-то на зелёной шёлковой траве, смотрят благостно в тихое голубое небо, купаются в самом синем из синих морей, кушают лобстеров и трепангов, или что-нибудь подобное, пьют холодное пиво и ни о чём не думают. И пошёл куда подальше весь Космос с его Вселенными и Параллельными Мирами. Представляете такую пасторальную картину?!

— Сир, нам удалось открыть Главный Портал. Мы раньше Вам об этом не говорили по некоторым соображениям.

— Ну и что?

— Марсиан нигде нет, Сир.

— Дружище! — засмеялся я. — Как поведала недавно мне по страшному секрету Седьмой Советник, — Бога нет! Представляете, какое грандиозное открытие!?

— И на чём эта прекрасная дама основывает данное умозаключение!? — возмутился ШЕВАЛЬЕ.

— На том, что Бог нигде не обнаружен!

Мы с ШЕВАЛЬЕ посмотрели друг на друга и бешено захохотали. ПОЭТ сначала смотрел на нас мрачно, напряжённо и сурово, без тени улыбки, но потом его лицо расслабилось, уголки губ, до этого трагически опущенные, приподнялись, и Полковник загоготал так, что полностью перекрыл наш смех.

Через некоторое время мы успокоились, посидели молча, потыкали вилками в стремительно остывающее мясо, задумчиво посмотрели на бочонок со Звизгуном.

— Господа, предлагаю выпить ещё по одной, а потом поразмышляем над сложившейся ситуацией, проанализируем её, подумаем, что делать дальше. Вам, ШЕВАЛЬЕ, наливаем чисто символически.

— Сир, предлагаю выпить за Вас, но не за Императора, а за Красавца, Умницу, Поэта! — торжественно и совершенно искренне произнёс Советник.

— За Вас, Сир, — восторженно присоединился к нему ШЕВАЛЬЕ.

— Ну что же, не возражаю, господа — улыбнулся я. — Спасибо, друзья мои. Неискренность я распознаю за миллион парсек, лесть за тысячу, а искренность и распознавать не надо. Она в этом не нуждается!

Мы выпили, закусили, все одновременно посмотрели на небо, ожидая от него чего-нибудь такого, этакого, особенного, но оно ясно, светло и высоко молчало. Ну что же, на то оно и небо, чтобы молчать…