Александр Арбеков - О, Путник!

• Название: О, Путник!
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Этот эпический фантастический роман, состоящий из трёх книг, предваряет собой целую серию романов под общим названием «Квинтет. Миры». В неё так же включены романы «Баллада о диване», «Девушка, которая, якобы, не умела любить», «Две ипостаси одной странной жизни» и «Призрак и Леший». Все эти произведения объединены общей идеей, которая заключается в том, что всё вокруг нас, как говорил один умный человек, кажется нам таким, каким оно не является на самом деле. Душа человеческая так же велика и загадочна, как и Космос, а может быть и больше, чем он. Всё в этом мире, вроде бы простом и прозаичном на первый взгляд, скрыто под мистической и загадочной вуалью. Приподними всего лишь её краешек и перед тобою откроются бесконечные и неведомые ранее пространства, полнящиеся тайнами, загадками и гипнотически притягивающие к себе так, что уже невозможно будет не сорвать решительно и бесповоротно вуаль, дабы познать всё скрытое под ней до конца. И так. Настоящий роман, предлагаемый вашему уважаемому вниманию, обо всём. О Земле и о Вселенной. О жестоких и кровавых битвах на тверди и в небе. О стремлении к познанию, о мужестве, о пороках, о трусости, о чести, о долге и совести. Он полон приключений, тайн, необычных поворотов сюжета и, конечно же, он в первую очередь о великой и всепобеждающей любви на фоне грандиозных и невероятных событий. Конец романа очень неожидан. Да, и ещё два момента… Во-первых, автор романа на его страницах неоднократно беседует с Богом в дружеской обстановке. Это несколько необычно, но почему бы и нет? Во-вторых, автор претендует на некоторую философичность своего творения. Прав он или не прав, судить вам.

---

ЗВЕРЬ был явно удивлён такой неожиданной прытью, но уже через несколько мгновений он присоединился ко мне. Пёс преодолевал пространство огромными прыжками, стремительно двигаясь рядом со мною и в унисон мне, легко пронзая тяжёлый и жаркий от полуденного солнца воздух. Его чёрная блестящая шерсть отбрасывала в стороны какие-то странные жгучие, желтые искры, которые, падая на песок, поднимали с него струйки пара, сухо рассеивающегося в пространстве.

— КХА, КХА, КХА…

Этот звук клокотал в моём мозгу, и я, как это было тысячи лет до меня, и будет через тысячу лет после меня, хрипел, сливаясь с бегущей рядом со мною первобытной сущностью:

— КХА, КХА, КХА…

ПОСОХ слился с моей рукой, стал с нею и со мною единым целым. Лёгкие работали мощно и свободно, без малейшего усилия. Песок удивлённо клубился под нашими ногами, касался их на мгновение и безнадёжно отставал, понимая, что уже никогда более не увидит тех, кто взбодрил его дремлющую, тягучую и, якобы, бессмертную и бесконечную сущность. Что нам эта сущность! Всё в мире конечно, иллюзорно и подвластно только тем, кто превращает иллюзию в реальность. А может быть — наоборот!? Кто знает…

— Вперёд, мой Пёс, вперёд!

— КХА, КХА, КХА!!!

Вперёд и только вперёд!!!

ГЛАВА ВТОРАЯ

В весеннее поле
Пришёл я — мне захотелось
Нарвать фиалок,
Но поле вошло в моё сердце,
Ночь целую там провёл я.

До поросших лесом холмов, видневшихся вдалеке, мы добрались довольно быстро. Сначала на пути попадались редкие бледно-зелёные, чахлые кустики и пожухлая под солнцем трава, затем растительный покров стал ярче, сочнее, мощнее и гуще. Скоро мы углубились в настоящие джунгли. Они были переполнены запахами, таинственными и загадочными звуками, бурной внутренней жизнью. Пёс бежал впереди меня, легко и бесстрашно рассекая грудью хаотично переплетающуюся растительность.

Видимо, всякие там шипы и колючки ему были абсолютно безразличны. Я же их явственно и довольно болезненно ощущал всей кожей своего обнажённого тела, к тому же слегка подгоревшего на пляже. Заросли казались бесконечными, но вдруг мы одновременно вырвались на открытое пространство и очутились на огромной поляне, поросшей высокой сочной травой.

Первое, что бросилось мне в глаза, был дом. Он стоял в нескольких десятков шагов от нас. Самый обыкновенный, человеческий, классический жилой дом. Стены из толстых брёвен, черепичная крыша, кирпичная труба, окна в обрамлении пустых деревянных рам, обглоданных ветром и обожжённых солнцем.

Я присел, огляделся вокруг. Лес остался позади. Впереди и по бокам поляны громоздились пологие холмы, переходящие в невысокие горы и скалы. Между ними я заметил длинную и глубокую ложбину. Я тихо свистнул. ЗВЕРЬ, задумчиво и абсолютно неподвижно сидящий неподалёку, вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул ему в сторону дома, в ответ он, поняв меня, мотнул тяжёлой башкой, а затем неторопливо затрусил к нему. Я так же неторопливо пошёл вслед за Псом. Где же я нахожусь? Что это за место? Вопросы, вопросы, вопросы…

Когда я приблизился к дому, ЗВЕРЬ уже обошёл его со всех сторон, старательно и внимательно обнюхал и даже справил естественную нужду прямо перед ступеньками небольшого крыльца, видимо показывая, кто здесь теперь хозяин. Затем он стал осуществлять самую главную для всех собак процедуру, а именно, — пристально и тщательно выискивать и уничтожать блох. Он урчал, кряхтел, с азартом рылся в своей густой чёрной шерсти, смачно щёлкал зубами. Это занятие, видимо, поглотило его целиком. Я не стал отвлекать ЗВЕРЯ от такого жизненно важного и интересного для него времяпровождения. Судя по его спокойному поведению, пока никакая опасность мне не угрожала.

Дом, очевидно, был нежилым. Об этом свидетельствовала и давно некошеная трава вокруг, и дверь, висящая на одной петле, и пустые окна. Лишь одно из них было закрыто двумя полусгнившими и покосившимися ставнями. Я ещё раз внимательно посмотрел на стоящее передо мною сооружение. Дом, как дом. Обычный дом. Брёвна, кирпич, раствор, гвозди, черепица…

Я поймал себя на мысли о том, что абсолютно свободно оперирую этими понятиями, моментально адаптируюсь к любым явлениям и предметам, встречающимся на моём пути, но до сих пор не имею ни малейшего представления о том, кто я такой, где же я нахожусь, зачем я здесь, как сюда попал? Странно все как-то, непонятно, запутанно и немного жутко.

Я, очевидно, достаточно долгое время пребывал в глубокой задумчивости. Из неё меня вывело глухое урчание ЗВЕРЯ. Он закончил безуспешные попытки справиться с неистребимыми полчищами блох, и в данный момент сидел на задних лапах, внимательно и пронзительно глядя на меня.

Я вдруг каким-то боковым зрением уловил лёгкое движение в районе холма, расположенного в шагах пятидесяти от нас. Двигалось явно что-то живое и крупное. Пёс то же, очевидно, что-то заметил, так как насторожился, хищно оскалился и стал подозрительно, внимательно и пристально вглядываться в то место. Мы некоторое время рассматривали его. Движение не повторилось.

Мне вдруг остро захотелось хоть как-то прояснить ситуацию, в которой я оказался, увидеть хоть какое-то живое существо, разумное или неразумное, опасное или безобидное, всё равно. Бог с ним, с домом, осмотрим потом. Я вдруг неожиданно для самого себя на едином дыхании продекламировал:

Пора мой друг, пора!
Оставим замки, хижины, приюты.
Расправим плечи веселей, и, не найдя нигде уюта,
Восславим солнечность полей!

Я поперхнулся, закашлялся, застыл в полном недоумении. Что это было? К чему? Зачем? Откуда? Каждый раз что-то новенькое!

— Вперёд мой ЗВЕРЬ, вперёд! — гаркнул я бодро и возбуждённо и, не торопясь, направился в сторону холма.

По пути я непонятно зачем, инстинктивно, совершенно непроизвольно, весело, но крайне нервно, лихо и с достаточной силой ударил ПОСОХОМ о землю. Эффект оказался неожиданным и потрясающим. ПОСОХ как-то странно загудел и завибрировал. До сих пор голубое небо вдруг стало серым и мутным, солнце исчезло, воздух явственно сгустился, превратился в тягучий плотный туман, мир трансформировался в нечто непонятное, тяжёлое, зыбкое и неподвластное разуму.

— У, У, У, У… — дико завыл Пёс, прижавшись ко мне, как комнатная собачка, заметившая смертельную опасность.

Я сосредоточился, закрыл глаза, еще крепче сжал ПОСОХ, буквально влился в него руками и лбом и попытался снять овладевшее мною так неожиданно явившееся нервное напряжение, привести себя в состояние покоя. Как ни странно, мне это сразу удалось. Я перестал ощущать мир таковым, каким он был минуту назад. Какая-то всеобъемлющая пустота заполнила меня, в ушах сначала зашумело, затем зазвенело, а потом всё кончилось. Я медленно открыл глаза.

Вокруг почти ничего не изменилось, почти… Всё так же голубело небо, но какой-то необычный, странный и необъяснимый оттенок присутствовал в нём. Всё так же шумела высокая трава, но была она уже не такой зеленой, как прежде. Всё так же, якобы, надёжно стоял на земле дом, но казался он мрачнее, серее, грузнее, старее и суровее, чем раньше.

Я с опаской посмотрел на ПОСОХ, не торопясь, вернулся к дому, медленно и осторожно прислонился к стене, потом сел на ступеньки, взглянул на Пса, неподвижно и спокойно стоящего рядом со мною. Потом я перевёл взгляд на бездонное небо.

— Что это было? — задал я ему вслух совершенно риторический вопрос и нервно вытер пот со лба.

Небо бездонно и грустно молчало. Я поморщился, нахмурился. Ладно, со всем этими неразберихами разберёмся потом, а сейчас не стоит торопиться, следует всё-таки сделать привал, передохнуть, осмотреть дом, спокойно оценить ситуацию, подумать, поразмышлять. Мне вдруг снова остро захотелось есть. Я задумчиво посмотрел на открытую дверь, потом без малейшей опаски вошёл в её распахнутое чрево, и погрузился в сумеречное и прохладное нутро дома, как в бездну.

Прохлада, прохлада… Тишина. Полумрак, едва уловимый запах плесени, пыли, мирный покой. Деревянные полы, стены, потолок. Кирпичная печь, грубо сколоченный стол, на нём посуда из глины и из какого-то тусклого металла, большой кухонный нож, керамический кувшин и, о, чудо! Я увидел кусок хлеба, несколько луковиц, нечто, похожее на вяленое мясо! Всё это лежало на большом глиняном блюде. Я, повинуясь вечному и естественному порыву, быстро приблизился к столу, схватил с него хлеб, мясо, стал жадно их поглощать, заедая горьким сочным луком.

Да, конечно, не самое изысканное из блюд, но сейчас оно казалось мне намного изысканнее всех тех, которые существуют на этом свете! Я припал губами к кувшину, внутри оказалась прохладная вода. Неплохо, неплохо! Очень неплохо!