Александр Арбеков - Две ипостаси одной странной жизни

• Название: Две ипостаси одной странной жизни
• Автор: Александр Арбеков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Настоящее произведение, самое малое по формату, является четвёртым из серии, состоящей из пяти отдельных и независимых друг от друга фантастических романов, связанных между собой только единой идеей и собранных в одно целое под общим названием «Квинтет. Миры». Данная книга имеет не так фантастический, как мистический характер. Автор пытается отразить в ней сложную тему творчества, духовных переживаний на фоне приземлённых и жестоких реалий. Вроде бы этот роман совершенно не похож на предыдущие, но он родственен им по духу и смыслу. Миры не обязательно должны отличаться друг от друга из-за несовпадения времени и пространства. Всё едино во Вселенной, всё взаимосвязано, и как ранее неоднократно утверждал автор, миры внутри нас, а не вовне. Но самое главное в другом. Кто знает, переборет ли человека ангел или бес? Да, и самое важное! Этот роман как всегда и прежде всего о любви.

---

— Ну, вы и сказанули! — рассмеялся я. — Кстати, Сократ как-то произнёс следующее: «Если человек сам следит за своим здоровьем, то трудно найти врача, который лучше, чем он сам, знал бы то, что полезно для его здоровья».

— А к чему это вы произнесли именно сегодня и сейчас, в сей момент!? — недоумённо спросил мой собеседник.

— Ну, во-первых, я знаю, что в моей ситуации очень полезно для здоровья. Ну, психического.

— И, что?!

— Водка…

— Понятно…

— Ничего вам непонятно! Водку закажите, пожалуйста, и немедленно.

— Да без проблем. А, во-вторых?

— А во-вторых, — вздохнул я. — Всё так иллюзорно, бессмысленно и вздорно на определённом полустанке бытия… И не вижу теперь я с некоторого момента смысла ни в чём, а тем более, ни в ком!

— Да, согласен. Сам такой…

Мы посидели молча, тоскливо думая каждый о своём, затаённом и наболевшем.

— Вы знаете… — вздохнул я. — А я вот иду в больницу. Вернее, в онкологическую клинику.

— Что?!

— Рак…

— Жаль. Сочувствую, — охнул мой собеседник и побледнел. — И что вас ждёт?

— Чёрт его знает, — снова тяжело вздохнул я. — Путь в небытие прописан нам судьбой. Предварительный диагноз, вроде бы, ясен. Но остаётся определённая надежда.

— И в чём она заключается?

— Надежда никогда ни в чём не заключается. Она или есть, или её нет! — возмутился я. — Надежда, — это та дама, которая значительно или незначительно продлевает или оттягивает осуществление наших грядущих несчастий на определённое время! Всего лишь!

— Понятно… Успехов вам и здоровья.

— Благодарю. Давайте выпьем ещё по сто грамм, — глухо и безнадёжно произнёс я.

— До больницы вы можете не дойти, — осторожно сказал мой негаданный собеседник.

— Ну, и хрен с нею! Вы что, не понимаете, что я туда особенно и не стремлюсь, и не горю желанием её посетить!?

— Понимаю, понимаю… — суетливо произнёс мужчина. — Я сам таков. Всё и всегда вечно оттягиваю, переношу и замедляю.

— Вот как?

— Официант! Нам ещё по сто грамм водки! Нет, по сто пятьдесят! — крикнул мой собеседник в сторону барной стойки.

— Жёстко, однако.

— Ничего, ничего… В нашем состоянии то, что надо. У вас всего лишь призрачная онкология, а у меня мрачный смрад, безнадёжное, безжалостное и беспощадное гниение в душе, что намного и намного хуже! — пригорюнился мужчина.

— Благодарю за поддержку и сочувствие. Как, однако, вы меня приободрили! Спасибо!

— Да не за что меня благодарить, — криво усмехнулся мой собеседник и тяжело вздохнул. — Не следует благодарить того, кто благодарности абсолютно не заслуживает.

— Почему?

— Дело в том, что всего два часа назад я убил свою любимую и молодую жену, — тяжело вздохнул мой новоявленный приятель.

— Что!? Где?! Как?! — ужаснулся я.

— А вот так! — горько усмехнулся мой собеседник. — Убил и всё!

— За что!?

— За всё!

— Да, ситуация, однако…

— Так что теперь жду я ареста и закономерного приговора, который предполагает очень серьёзное наказание в виде многих лет лишения свободы, или, скорее всего, будет очень жестокое пожизненное заключение, — вздохнул незнакомец. — Дело в том, что жена моя была мировой судьёй.

— Ничего себе! — охнул я.

— О, я вижу, вы взбодрились! Конечно, что такое предполагаемый рак со сравнительно быстрой смертью в результате самоубийства по сравнению с гниением в камере смертника на многие и многие годы! Теперь я вам завидую!

— Но, ведь и вы можете совершить самоубийство.

— Слишком слаб я для этого. Увы… Признаюсь. Слаб. — печально сказал мой собеседник. — Всё-таки лучше сидеть в тюрьме и думать, писать, читать и медитировать, чем заканчивать жизнь самоубийством. А вдруг амнистия, восстание какое-нибудь или атомная война?

— Ну, в случае атомной войны вообще-то мы все, того… — неуверенно произнёс я.

— Кто его знает, как всё сложится. Возможно, глобальной катастрофы не случится. Неизвестно, куда упадёт одна из прорвавшихся боеголовок. Если сравнительно недалеко от тюрьмы, то заключённых будут эвакуировать или просто выпускать на волю. Я не думаю, что произойдут массовые взрывы. Наша противоракетная оборона — лучшая в мире!

— Ну, вы и даёте! — восхищённо рассмеялся я.

— А что? Мыслю я вполне разумно.

— Ладно, тему эту оставим в покое. Вернёмся к началу.

— В чём оно заключается?

— Как вы могли совершить убийство судьи?! Ну, убили бы кого-либо иного!

— Мог и могу! Водки нам ещё!

— Извините, но может быть хватит? — теперь уже я робко и нерешительно произнёс.

— Что такое «хватит»?! — возмутился мой собеседник. — Это нарушение прямого пути в то состояние, которое уже почти наступило, но, увы, ещё не завершено. Вы знаете, — то, что не завершено, не имеет никакого смысла. Завершённость необходима во всём. И в жизни, и в смерти, и в любви, в добре и даже в ненависти, в преступлениях и в ином зле! Любой путь должен иметь свой конец.

— Согласен. Ну, а поводу убийства вашей бывшей жены, честно говоря, у меня имеется особое мнение.

— Какое?

— Судей, — этих прощелыг, безжалостных взяточников, порочных, холодных, расчетливых и почти не имеющих души индивидуумов, развратников и пьяниц, паразитирующих на наших бедах, можно убивать без зазрения совести и до бесконечности.

— О, как?!

— Именно так, и никак иначе! — мрачно произнёс я. — Ладно, поехали далее. Но не верю я, что вы вот так просто убили свою жену, тем более, всё-таки, судью. Наверняка был какой-то серьёзный повод? Ну, колитесь же по полной программе! Ну, смелее, смелее! Давайте, как на духу. Ну! Слушаю ваши откровения!

— Был, конечно же, был повод. Как же без него, — желчно усмехнулся мой собеседник после слегка затянувшейся, но довольно непродолжительной паузы.

— И!?

— Переспала эта подлая и гнусная шлюха, дрянь, конченная и циничная проститутка с моим лучшим и якобы надёжным и верным другом, соратником, компаньоном по бизнесу, — хмуро произнёс мой новый знакомый. — Вот так.

— Понятно…

— Что вам может быть понятно?! — взорвался мужчина и всплакнул. — Мне это абсолютно не понятно! Бред! Абсурд! Что за подлость! Нонсенс! Маразм! Вы не представляете, какая боль царит в моей душе! Сердце разрывается! Шлюха конченная! Всё испортила и испоганила! А этот идиот! Всё коту под хвост! Нет, не коту, а бегемоту! Самому вонючему и жирному в этом мире! Нет, носорогу под хвост! Нет, слону! Нет, кашалоту! Нет, сотне кашалотов!

— Значит, всё-таки был конкретный повод для убийства. Была обида и со стороны жены и с вашей стороны, — задумчиво произнёс я. — А, вообще-то, женщины редко просто так изменяют.

— Да, обида была и всё остальное, и прочее, — снова горько усмехнулся мой собеседник и решительно приложился к рюмке.

— Вот видите…

— Так, ладно. Не пора ли нам расстаться раз и навсегда? — глухо буркнул мужчина. — Где находится эта ваша чёртова клиника? Я вас провожу до неё, ибо мне пока очень плохо быть одному. На этом этапе жизни мне нужно простое человеческое общение, элементарное понимание. И, вообще-то, у вас есть хоть какой-то малейший шанс, а у меня нет абсолютно никаких!

— Неужели всё так плохо и безнадёжно? — сочувственно произнёс я, а потом насторожился, подобрался и крайне сосредоточился. — Так, так, так… А какие-либо свидетели данного трагического происшествия присутствовали на месте преступления? На месте предполагаемого преступления?

— Были. Вернее, была. Тёща… Эта чёртовая старая мымра так лихо выпрыгнула в балконную дверь. Не ожидал от неё такой прыти. Переместилась на соседний балкон и бесследно исчезла.

— Ну, слава Богу, что не произошло двойное убийство. И, вообще, я вижу в вашем деле определённые и крайне обнадёживающие перспективы, — усмехнулся я.

— Какие? Вы кто?

— Я, вообще-то, адвокат, — грустно промолвил я. — Но, правда, практику забросил. Знаете, надоело мне всё! Ужас, маразм! Все эти тупые и бездарные полицейские, вонючие следственные изоляторы, скучные суды с не менее скучными судьями, мрачные колонии. Все эти бесконечные взятки. Всё куплено, перекуплено и закуплено на веки вперёд. А я это не терплю. Ненавижу! Я жажду только одного!

— Чего?

— Справедливости жажду! Да, и ещё полной беспристрастности и гуманности!

— Ну, их жаждут все, — тяжело вздохнул мой собеседник. — Но, какие могут быть справедливость, гуманность и беспристрастность в России? Дыбы, только дыбы! Колы и колодцы! И ещё сдирание кожи живьём! И соли побольше! Ни в коем случае её не жалеть!

— Что?! — ужаснулся я.

— Соль никогда не бывает лишней!

— Да, вы правы… — на всякий случай согласился я.

— Вообще-то этих трёх дам, ну, которые зовутся беспристрастностью, справедливостью и гуманностью на Руси всегда жаждали все, но они умели ускользать самыми чудодейственными способами во все века от миллионов похотливых и потных лап наших соотечественников.