Гарри Картрайт - Обвиняется в убийстве

• Название: Обвиняется в убийстве
• Автор: Гарри Картрайт
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 1982

Книга, написанная в стиле судебной хроники, представляет собой очень подробное и юридически точное изложение всех перипетий, связанных с одним из самых громких уголовных дел в США по обвинению мультимиллионера Калена Дэвиса в тяжком убийстве.

---

Хейнс спросил, в чем конкретно выражались его неприятности с Налоговым управлением.

— Все началось с того, что в Амарилло вы и Стив Самнер пообещали мне все устроить, — ответил Маккрори.

— Я вас спрашиваю не об этом! — отрезал Хейнс. — Вам что, кто-нибудь уже дал инструкцию говорить так?

— Ошибаетесь, сэр, — ответил Маккрори.

В течение последующих нескольких дней Маккрори являлся в суд в сопровождении двух внушительного вида полицейских. ФБР включило его как главного свидетеля в специальную "Федеральную программу защиты свидетеля", которая предусматривала также предоставление его жене и другим членам его семьи другого места жительства под другой фамилией.

Защита продолжала подробнейшим образом расспрашивать Маккрори о 5000 долларов, которые, по его собственному признанию, он украл у Каллена, когда тот дал ему 50000 и попросил обменять их в Лас-Вегасе, а также еще об одной сумме в 5000 долларов, которую Каллен якобы дал ему, чтобы он шпионил за Басе, Гаврелом и двумя адвокатами Присциллы. Маккрори заявил, что часть денег отдал своему 17-летнему сыну, сказал ему, что, если со мной что-то случится, пусть у него будут деньги, чтобы заплатить за обучение колледже. Оставшиеся деньги, продолжал Маккрори, отдал своей жене. Защита пыталась доказать, что ли Маккрори действительно держал все эти деньги на ином банковском счете, то получил он их не от Каллена Дэвиса, а от кого-то другого. При этом подразумевалось, что деньги дала ему Присцилла с целью фабрикации дела против Каллена.

Хейнс пытался выяснить у Маккрори, сколько раз Каллен обсуждал с ним вопрос о точной стоимости убийства каждого из "списка смертников".

Вопрос: Сколько раз вы обсуждали вопрос о стоимости устранения того или иного лица?

Ответ: Насколько я помню, каждый раз, когда встречались.

Вопрос: Называвшиеся вами суммы были подсказаны вам властями?

Ответ: Нет, я их сам придумал.

Вопрос: Вы их брали с потолка?

Ответ: Нет, я думал над ними.

Вопрос: Но вы же их выдумали?

Ответ: Я пытался назвать такую сумму, которая была бы ему не по карману.

Вопрос: Но вы же знали, что г-н Дэвис — весьма богатый человек?

Ответ: Да, знал. Но он говорил мне, что испытывает финансовые трудности в связи с разводом.

Хейнс продолжал настойчиво выяснять мельчайшие подробности, мимоходом вскрывая незначительные противоречия и пытаясь выяснить характер взаимоотношений между Маккрори и Присциллой. Казалось, адвокат сознательно пытается внести в протокол допроса не ясность, а путаницу. Его вопросы в несвойственном ему стиле были сформулированы коряво. Он часто останавливался на середине предложения и менял тему. В ходе допроса Хейнс спросил Маккрори о его разговоре с адвокатом Стивом Самнером. Тот ответил, что всего разговора не помнит.

Вопрос: Ну хорошо. Вы говорили с ним, например, о добрачном договоре?

Ответ: Извините, но этого я не помню. И пожалуйста, г-н Хейнс, не злитесь на меня так.

Вопрос: Вы действительно думаете, что я злюсь на вас? Может быть, вы чего-то боитесь? Испытываете какую-то неловкость?

Ответ: Возможно.

Вопрос: Ну, тогда скажите мне, чего вы боитесь и чем вы смущены?

Ответ: Видите ли, если бы вы были на моем месте к на вас насел человек с таким огромным опытом, как у вас, разве вы сами не испугались бы?

На этом Хейнс неожиданно закончил допрос Дэвида Маккрори. Кое-кто в зале подумал, уж не теряет ли тот своей формы, не раскис ли он. Другие же терялись в догадках, пытаясь понять, что же на самом деле задумал адвокат. Маккрори отказался было назвать имя человека, связавшего его с ФБР, но затем по приказу судьи Типпса признался, что это был Пэт Бэрлсон, давнишний друг Присциллы Дэвис. Хейнс выяснил, что Маккрори впервые обо всем рассказал Бэрлсону в среду 16 августа. В тот же день Присцилла отправилась в школу каратэ, которой заведовал Бэрлсон. В четверг Бэрлсон встретился с агентом ФБР Роном Дженнингсом, а затем навестил Присциллу в особняке. Маккрори и Бэрлсон встречались в тот день еще два раза, а позже, вечером, опять виделись с Дженнингсом. В пятницу 18 августа, когда Маккрори вновь встретился с агентами ФБР, Бэрлсон посетил особняк Присциллы еще раз.

Это была знакомая песня, но этого было недостаточно для освобождения Каллена Дэвиса под залог. Если предположить, что и на сей раз он стал жертвой заговора (как это утверждала защита), то следовало сделать вывод, что в этом заговоре были замешаны ФБР, техасские рейнджеры, полицейское управление Форт-Уэрта, окружной прокурор и его сотрудники. В пятницу 2 сентября судья Типпс постановил, что Каллен Дэвис должен оставаться в тюрьме до суда над ним по обвинению в подстрекательстве к убийству. Бледного и явно потрясенного Каллена под конвоем вывели из зала суда.

Сразу же после этого Джо Эйдсон дал себе отвод и отказался от дальнейшего ведения судебного дела о разводе. Судья Том Кейв принял аналогичное решение, хотя и не говорил об этом в течение нескольких недель. Было совершенно очевидно, что Кейв не мог председательствовать на суде по делу, в котором фигурировал как возможная жертва. И все же сначала он решил добиться перенесения процесса в какой-нибудь другой город и лично председательствовать на судебном разбирательстве, связанном с решением этого вопроса. Он уже вошел в контакт с судьями из других городов. Как и следовало ожидать, адвокаты Каллена упорно не желали переносить суд в другой город, поэтому связанное с этим разбирательство длилось так же долго, как и рассмотрение вопроса об освобождении обвиняемого под залог. В самую последнюю минуту Кейв вдруг заявил о своем отводе и пригласил вместо себя судью Артура Типпса. Тот решил, что в родном городе Каллена Дэвиса справедливый и беспристрастный суд над ним невозможен, и поэтому постановил перенести слушание дела в Хьюстон.

Судья Типпс направил дело на рассмотрение своему старому другу Питу Муру — судье округа Харрис. Хотя тот и водил дружбу с Ричардом Хейнсом, его считали жестким и бескомпромиссным судьей, не склонным проявлять личные симпатии к кому бы то ни было. Пит Мур квалифицировал это дело как "обычную фелонию" и заявил, что с Калленом Дэвисом будут обращаться точно так же, как с любым другим лицом, обвиненным в совершении такого преступления. Так получилось, что в день своего 45-летия Каллен был доставлен в Хьюстон и помещен в маленькую и душную камеру, где ему предстояло дожидаться начала нового судебного процесса.

* * *

Судья Пит Мур имел репутацию человека сурового, и шутить с ним было опасно. В течение почти десяти лет он председательствовал в суде 184-го округа в Хьюстоне, и за все это время ни разу не проявил себя ни мягкотелым, ни малодушным.

С самого начала он дал понять, что не позволит превращать суд под его председательством в подобие инквизиции или балаган. Заявив, что с Калленом Дэвисом будут обращаться как с обыкновенным заключенным, он не собирался отступаться от своих слов. Заключенным разрешалось иметь при себе лишь одну пару белья, поэтому каждый день рано утром Карин Мастер приносила Каллену в местную тюрьму округа Харрис чистую смену. Всякий раз, когда он появлялся в зале суда или покидал его, его неизменно сопровождал конвой. Разговаривать он мог лишь со своими адвокатами и судебными чиновниками. Представителей прессы заранее предупредили о том, чтобы они не пытались вступать с ним в разговор и не покидали специально отведенные для них места. Никому не делалось никаких поблажек. Живописная стайка группи, присутствовавшая на всех судебных заседаниях в Амарилло, на сей раз либо затерялась где-то на полпути в Хьюстон, либо отказалась от попыток помочь Каллену, поняв их безнадежность. По соображениям безопасности обвиняемого поместили в одиночную камеру, которая ничем не отличалась от других таких же. Это была мрачная, душная комнатушка без телефона и без телевизора. Количество личных вещей было сведено до минимума. В замкнутом пространстве, окруженном толстыми зеленоватыми стенами, была та же обстановка, что и в других камерах: нары, а рядом с ними крохотный умывальник и унитаз. Там была еще полка для бумаг Каллена и газетных вырезок. Чтобы хоть как-то уединиться, Каллен закрыл решетку наволочкой. Ел он то же, что и все другие заключенные, а после каждого судебного заседания снимал с себя дорогие костюмы и облачался в арестантскую одежду.

Хьюстон не был Амарилло или Форт-Уэртом, а судья Пит Мур не был судьей Джорджем Доуленом. Еще до начала отбора присяжных Мур вынес несколько постановлений, которые буквально потрясли защиту. Он запретил снимать какие бы то ни было показания с целью опорочить или очернить свидетеля. Чтобы доказать свою версию о наличии заговора, защите, казалось бы, нужно было допросить Присциллу. Однако защита попыталась отказаться от своей привилегии, позволяющей ей возражать против допроса жены, если она дает показания против собственного мужа. Мур не принял этот отказ во внимание. Обвинение не собиралось вызывать Присциллу в качестве свидетельницы. Поэтому, как отметил судья, если бы он удовлетворил ходатайство защиты, то адвокаты Каллена на более позднем этапе судебного разбирательства "воспользовались бы этим, для того чтобы спросить, Почему обвинение, если ему действительно нечего скрывать, не вызвало Присциллу в суд". Закон не запрещал защите вызывать Присциллу в качестве собственного свидетеля, но, если она будет выступать в качестве свидетельницы не обвинения, а защиты, адвокаты Каллена уже не смогут ставить под сомнение правдивость ее показаний или задавать ей компрометирующие вопросы. Защита надеялась, что Мур позволит ей опросить каждого кандидата в присяжные лично и только после этого 12 отобранных кандидатур будут изолированы. Мур, однако, отказался предоставить ей это право и распорядился, чтобы обе стороны закончили отбор присяжных как можно быстрее. Мур предупредил всех 50 кандидатов в присяжные, чтобы те не распространяли за пределами суда информацию о предстоящем процессе и выполняли все распоряжения суда, как если бы это были 10 заповедей. "Если вы будете следовать моим указаниям, — предупредил их Мур, — мы все будем дома уже вечером".