Виталий Севастьянов - Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология)

• Название: Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология)
• Автор: Виталий Севастьянов
• Издательство: Дружба народов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-285-00008-4

В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли произведения современных советских писателей-фантастов так называемой Школы Ефремова, В книге представлены различные жанры и направления, характерные для фантастической прозы 80-х годов: философская проза Е. Гуляковского, фольклорная фантастика О. Корабельникова, космический вестерн М. Пухова, фантастические сказки Ю. Харламова.

---

«Значит, я — Роули...» — задохнулся Хенк.

Он был счастлив.

Теперь он знал: он — человек. Теперь он знал: протозиды не убийцы. Теперь он знал: взрыв квазара, Шансон, если в дело не вмешаются Охотники, никому не грозит. Ведь массы скапливающихся вокруг квазара протозид хватит как раз на то, чтобы Шансон провалился в черную дыру. Надо лишь вовремя вернуть к жизни усыпленного им протозида. Коллапсировав, квазар Шансон вновь начнет расширяться, подобно всплывающему пузырю, но уже в другом, совершенно другом мире. Для него, Хенка-Роули, для обитателей Симмы, для Охотников, прибывших в нетипичную зону, квазар Шансон просто исчезнет, а протозиды, уже в иной Вселенной, увидят вдруг бесконечно большое фиолетовое смещение. Постепенно оно начнет уменьшаться, сходить к нулю; протозиды, дрейфуя в океане раскаленной плазмы, смогут постичь заново всю прошлую историю своей новой, наконец обретенной родины. И они, протозиды, уже никогда и никому угрожать не будут. Память о них останется лишь в мифах Цветочников да в записях Шу, блокированных ею от Хенка.

Хенк был счастлив.

У него в запасе двадцать пять часов. Разбудить протозида и вернуть ему истинную форму он сможет за два. Еще тринадцать потребуются протозиду, чтобы догнать столь нуждающуюся в его массе, уходящую к квазару Шансон расу. При самом худшем раскладе у Хенка оставался кое-какой резерв. Он сможет остановить корабли Арианцев и Цветочников, если они войдут в Крайний сектор раньше назначенного Охотниками срока.

Хенк был счастлив.

— Шу,— приказал он.— Верни меня на борт.

21

«Главное сейчас — разбудить протозида. Разбудить и отправить к квазару Шансон. Возможно, не отвлекись один из протозидов на спасение пилота Роули там, под объектом 5С 16, им удалась бы попытка уйти в иной мир...»

Разбудить...

Часа через два Хенк был вынужден признать тщетность своих попыток.

Протозиду катастрофически не хватало массы. Атомы, выбитые звездным ветром квазара, давно рассеялись в пространстве. Тарап-12 отстоял слишком далеко, некогда было искать и случайную пылевую тучу.

Это была катастрофа.

«Я убил протозида,— сказал себе Хенк.— Один из них спас меня, Роули-Хенка, там, под объектом 5С 16, а я убил протозида и лишил их возможности уйти. Их новая попытка опять закончится взрывом».

Молчание Шу подтверждало его догадку.

— Сколько у нас времени?

— Двадцать один час,— сообщила Шу.— Тринадцать из них потребуется протозиду на путь к квазару.

— Можем мы выйти на связь с Тарапой-12? Где-то там застряли пылевые тучи, перегоняемые Хансом.

— Это ничего не даст, Хенк. Они не успеют.

— А вблизи? Есть что-нибудь вблизи?

— Ничего, Хенк.

— Свяжи меня с Симмой.

Передав Шу новые данные для расчетов, Хенк устало повернулся к экрану. Изображение дергалось, смещалось, но он узнал Челышева.

— Слушаю вас... Роули,— кивнул Челышев.

— Вы связывались с Землей?

— Да... Роули.

— И там, в саду... Там растет белая роза?..

— Да, Роули. Ее вырастил Хенк, ваш брат. Спасая вас у объекта 5С 16...

— Я все это знаю, Петр.

Челышев помолчал, потер лоб ладонью, глаза у него покраснели, видимо, последние сутки он совсем не спал:

— Что вы собираетесь предпринять, Роули? Вернетесь на Симму? «Лайман альфа» может нам здорово помочь. Архив Конечной станции бесценен. Если Охотники не успеют, он погибнет вместе с нами, а на «Лайман альфе»...

— Я не вернусь, Петр,— перебил Охотника Хенк.

— Что ж, я допускал такую возможность,— одними губами выговорил Челышев.— Диспетчер прав, вас, Роули, стоило опасаться.

— Почтовая ракета, она пришла, Петр? — Хенк торопился.

— Как всегда. Вчерашняя.

— А роботы? Они встречали ее с оркестром?

— Традиции неизменны.

— Как вы хотите распорядиться почтовой ракетой?

— Мы загружаем в нее архив.

— Отмените эту операцию, Петр. Ракета понадобится мне.

 «Он сошел с ума! — услышал Хенк голос диспетчера— Эта ракета — наш единственный шанс!»

— Слушайте меня внимательно, Петр, у нас слишком мало времени. Отмените загрузку почтовой ракеты, она нужна мне. Она нужна мне прямо сейчас. Я буду ожидать ее в четвертом квадрате.

— Ну, ну, Роули...— не понял Хенка Охотник.— К чему эта истерика? У вас есть «Лайман альфа».

Хенк повторил координаты.

— Я записываю их, Роули,— сказал Челышев.— Но вряд ли мы сможем ими воспользоваться. Боюсь, Роули, пространство с такими координатами скоро вообще перестанет существовать.

 — Ну, ну, Петр...— передразнил Хенк.— Разгружайте ракету. Мой защитный костюм не рассчитан на мощность квазара, хотя десяток часов я выдержу. «Лайман альфа», Петр, пойдет на компенсацию массы протозида. В этом есть и ваша вина, Петр. Все сейчас зависит от того, успеет ли протозид догнать свою расу.

— Вы отпускаете его, Роули?.. Но ведь этим вы предаете наши миры!

— Нет, Петр, я их спасаю. Потеря даже одного протозида приведет к взрыву квазара. Если протозиды соберутся вместе и все — они его просто коллапси-руют.

— Вот как?! — Охотник схватывал проблему мгновенно.— Этот шанс... Он реален?

— Он единствен. Это все, что я могу сказать, Петр.

Не оборачиваясь, он ткнул клавиши операторов.

Цифры его утешили. Пожалуй, можно было обойтись массой и чуть меньшей, чем масса «Лайман альфы», но не тащить же на Симму штурманское кресло или опреснитель.

— Готово, Шу?

— Да.— Голос Шу был сух.

— Мне очень жаль, Шу,— сказал Хенк.— Поверь, мне, правда, жаль. Будь у меня выбор, я отправил бы в огонь себя.

— Я знаю, Хенк,— сказала Шу уже другим голосом.

Хенк готов был заплакать.

— Я возвращаю тебя протозидам, но, видит Космос, мне не хочется этого!

— Я знаю, Хенк.

Экраны почти погасли. Почти всю энергию забирал сейчас Преобразователь.

— Сними шляпу, Хенк,— напомнила Шу.

Хенк вздрогнул. Наверное, впервые Шу употребила это слово впопад. Но на улыбку у него уже не хватило сил.

— Нас разделит Стена, Шу...

«Стены не всегда разделяют, Роули...»

Впрочем, это сказала не Шу, это сказал Охотник. Он все еще был на связи.

— Отключайтесь, Петр!

Но прежде, чем связь прервалась, Хенк услышал: «Роули! Роули! Держитесь Стены! Мы найдем вас по тени!»

Перед самой вспышкой, перед тем как катапульта выбросила его в пространство, Хенк успел подумать: «Челышев ошибся. Квазар Шансон исчезнет. Они не увидят тени».

Его развернуло лицом к Вселенной. Он видел мириады миров, он облегченно вздохнул: «Дело не в квазаре... Звезды продолжают светить...»

Он попытался рассмотреть протозида, но там, где минуту назад неслось над пылевым облаком длинное серебристое веретено «Лайман альфы» с рогоподобным выступом на носу, уже ничего не было.

«Шу дала полную мощность. Их отбросило от меня на много световых лет. Они, наверное, уже вблизи квазара. Они должны успеть, они придут вовремя».

Он подумал — о н и, а следовало подумать — он, потому что протозид и то, что раньше он называл Шу, были сейчас единым организмом. Полумертвый, окоченевший, изнемогающий от непосильной усталости, он вслепую плыл по следам своей столь же уставшей за миллиарды лет расы. Зато теперь Хенк был уверен: протозид придет вовремя, трагедия объекта 5С 16 не повторится. Теперь он был уверен: новый мир для протозид состоится, и он, этот новый мир, состоится не в ущерб существующим.

Он заставил себя развернуться лицом к Стене.

Он увидел свою тень.

Благодаря какому-то странному эффекту, собственная тень напомнила ему силуэт розы. Т о л ь к о  т а  р о з а  в  с а д у  б ы л а  б е л а я.

Он увидел квазар Шансон.

Грандиозный голубой выброс квазара упирался прямо в стену тьмы. Пульсирующий свет жестоко бил в фильтры защитного костюма, яростно преломлялся в отражателях. Но теперь Хенк ничего не боялся. Исчезнет квазар Шансон, исчезнут протозиды, он, Роули-Хенк, останется.

И останутся Арианцы, останутся Цветочники, останется океан Бюрге. Останется весь этот необъятный, но, в сущности, столь хрупкий мир.

Владимир Рыбин Гипотеза о сотворении Повесть

Сорен Алазян оказался невысоким, худощавым, очень подвижным армянином с небольшими усиками на тонком напряженном лице. Такой образ возник в глубине экрана. Алазян сказал что-то неслышное, заразительно засмеялся и исчез.

Гостев сунул в карман овальную пластинку с округлыми зубчиками — ключ от своей квартиры, который машинально крутил в руках, недовольно оглянулся на оператора — молодого парня с короткой, старящей его бородкой.

— Что случилось?

— Дело новое, не сразу получается, — проворчал оператор и защелкал в углу какими-то тумблерами, заторопился.

А Гостев ждал. Сидел перед экраном во всю стену, как перед открытым окном, и ждал. За окном-экраном поблескивала матово-белесая глубина, словно висел там густой туман, насквозь пронизанный солнцем. Шлем с датчиками был чуточку тесноват, сдавливал голову, но Гостев терпел: совсем ненадолго собирался он погрузиться в свой «сон>, можно было и потерпеть.