Кевин Милн - Девять уроков

• Название: Девять уроков
• Автор: Кевин Милн
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88262-5

Новость о беременности жены приводит Огаста в ужас. Ведь больше всего на свете он боится, что никогда не сможет стать хорошим родителем. В отчаянии мужчина обращается за советом к отцу. Но тот вместо поддержки предлагает сыну странную сделку. На каждый месяц беременности по одному уроку… Уроку гольфа. Но то, что Огаста получает взамен, навсегда меняет не только его жизнь, но и жизнь его семьи.

---

– Идиллический свуш Nike лучше всего дополнит вашу незабываемую улыбку, – решился я помочь ей с выбором.

– Правда? – По ответной улыбке я понял, что ей пришелся по душе мой комплимент. – А что, если я нахмурюсь? И как я буду выглядеть тогда?

– Неужели ангелы хмурятся? – поспешил я с ответом. – В жизни не поверю!

Когда я наконец-то представился как Освальд Уитт, Джессалин неожиданно расхохоталась. Оказывается, так же звали ее отца, поэтому она наотрез отказалась обращаться ко мне, используя имя Освальд. Одно это сходство, заявила Джессалин, лишает меня надежд на ее расположение. Она поинтересовалась, откуда я родом, и я с гордостью сообщил, что всего лишь четыре месяца назад приехал в Америку из Лондона.

– Чудесно, – улыбнулась Джессалин. – Мне нравится, как это звучит. Я буду называть тебя Лондоном. Лондон Уитт! По-моему, неплохо. А тебе как?

Я заявил, что она может называть меня как угодно, если только согласится поужинать со мной завтра вечером в «Торри Пайнс». И она согласилась!

8 января 1973 года. Сегодня у нас с Джессалин было незабываемое свидание! Я объяснял ей особенности удара при игре в гольф, а она, в свою очередь, рассказала о том, каким образом притяжение луны способно повлиять на скорость клюшки. Эта крохотная, но все же измеримая разница зависит от стадий лунного цикла (ладно… готов признать, что понял все через два слова; но звучало это ОЧЕНЬ внушительно). Весь вечер Джессалин упорно называла меня Лондоном. Знаю, что опережаю события, но я бы ничуть не возражал, если бы она обращалась так ко мне каждый день, до конца моей жизни.

Глава 5

Мне потребовалось семнадцать лет, чтобы сделать три тысячи бросков.

На поле для гольфа я добился того же результата за один день.

Хэнк Аарон[8]

Солнце уже поднималось над Зелеными горами, когда я очнулся, наконец, от дремы. Разбудил меня запах жареного бекона. Позевывая, я побрел на кухню. Эрин колдовала над едой, внося последние штрихи в поистине роскошный завтрак. Там были булочки и копченая лососина, пирог с заварным кремом, свежие фрукты и ароматный бекон, который и вытащил меня из постели.

– Что все это значит? – поинтересовался я.

Эрин не ответила. Даже не удостоив меня взглядом, она продолжала методично нарезать фрукты.

А-а, наказание молчанием. Что ж, я его заслужил. Правда, было пока не ясно, собирается ли она съесть все приготовленное сама, или мне разрешат присоединиться к аппетитной трапезе. Я, если честно, надеялся на последнее, даже если завтрак должен был пройти в полном молчании.

– Пахнет… восхитительно, – кинул я пробный шар.

Выдавив на ягоды горку взбитых сливок, Эрин поставила блюдо к остальным деликатесам.

– А ты… как ты себя чувствуешь? Я могу чем-нибудь помочь?

Подойдя к шкафу, Эрин достала оттуда чашки и тарелки, после чего вынула из ящичка вилки и ножи. Все это она аккуратно расставила на столе. Меня она по-прежнему не замечала. Последним штрихом в приготовлении стали свежевыжатый сок и новые салфетки. Только тут Эрин повернулась ко мне. Меня в буквальном смысле подтащили к столу и силком усадили на место. Сама она уселась напротив и вперилась в меня взглядом.

– Выглядит все просто фантастически, Шатци, – промямлил я. – Но ты вовсе не должна была…

– Я знаю, – оборвала она меня. Сказано это было сухо, но без презрения. – Я вовсе не должна была этого делать.

– Тогда почему?..

– Потому что… я так решила. – Голос ее немного смягчился. – Ты узнаешь еду?

Я окинул взглядом стоявшие перед нами тарелки.

– Завтрак?

– Типичный мужчина, – вздохнула она. – Это то, чем мы завтракали в первое утро нашего медового месяца. Я уже простила тебя однажды за подобной трапезой и намерена, так или иначе, сделать это еще раз.

У меня просто не было слов. Своим поступком Эрин напомнила, что я не заслуживал такой замечательной супруги.

– Ты… даже не знаю… ты лучшая из жен!

Напряжение между нами рассеялось не сразу, но мне, по крайней мере, выпала возможность вернуть ее расположение. За завтраком я рассказал Эрин о своей поездке к отцу: выложил ей про лося, про дневник на карточках и про свое согласие на девять уроков гольфа. Эрин сочла мое решение повидаться с отцом позитивным знаком. Она решила, должно быть, что я с большей готовностью отнесусь к предстоящему отцовству, если смогу забыть о разочарованиях детства. Однако я заверил ее, что вчерашний визит лишь укрепил мои страхи стать однажды похожим на Лондона Уитта.

К тому моменту, когда с едой было покончено, мы с женой заключили соглашение. Мне требовалось время, чтобы приспособиться к новой ситуации, поэтому Эрин обещала проявить терпение и снисходительность. От меня, в свою очередь, ожидали, что я буду держать при себе негативные мысли об отцовстве. Разумеется, она рассчитывала на большее, но для начала и это было неплохо.

Как и договаривались, Лондон заехал за мной ровно в половине второго, и мы отправились вызволять мою машину. По дороге мы обменялись от силы парой слов. На месте нас уже поджидал грузовик, который в два счета справился со своей работой. Таким грязным я свой автомобиль еще не видел, но жижа, к счастью, не затекла в мотор. Завелся он с первого раза, и я без труда доехал до поля.

Когда я добрался до парковки, Лондон стоял возле своей машины, рассеянно почесывая щетину на лице. Он неспешно вытащил из багажника новую сумку для гольфа, после чего обратился ко мне в своей привычно-ворчливой манере:

– Твои старые клюшки сойдут, а вот сумку пришлось заменить.

– Ты спятил, – простонал я. – У меня и в мыслях не было вновь браться за гольф. Девять уроков, и точка. Так зачем мне новая сумка?

На лице у отца, как и накануне, не дрогнул ни один мускул. Голос тоже прозвучал на удивление ровно.

– Кто знает? Не исключено, что на этот раз гольф пробудит в тебе куда более приятные ощущения. В любом случае, я купил сумку не для тебя. Считай, что берешь ее взаймы на девять месяцев. Мне она пригодится потом, когда я буду обучать игре твоего ребенка.

– Ха! – фыркнул я. – Можешь забыть об этом раз и навсегда. Тебе повезет, если я вообще подпущу тебя к нему.

Сказано это было не в качестве оскорбления, а для того, чтобы расставить все по своим местам. Лондон в ответ промолчал, хотя на губах у него мелькнуло что-то вроде улыбки.

Я тяжело вздохнул.

– Знаешь что, давай-ка поскорее покончим с этим. Чем раньше начнем игру, тем быстрее сможем уехать домой.

Лондон кивнул.

«Во что я только ввязался?» – пробормотал я себе под нос, направляясь к полю.

Игровой сезон в Вермонте еще не начался, так что на площадке было пусто. Земля здесь в конце апреля еще слишком вязкая, и только чокнутые, вроде моего отца, решаются приезжать сюда с мячом. Для начала я слегка размялся, сделав несколько пробных замахов драйвером. Стоило мне взять в руки клюшку, и я вновь ощутил себя не в своей тарелке.

– Ну как, тренер, что будем отрабатывать сегодня? – нетерпеливо поинтересовался я.

Лондон вновь почесал небритый подбородок.

– Зависит от тебя, – кратко ответил он.

– И что все это значит? – с подозрением спросил я.

– Я не знаю, чему учить тебя сегодня, поскольку не представляю, что именно тебе требуется. Скажи мне, Огаста, чего конкретно ты испугался, когда услышал, что станешь отцом?

– Какое это имеет отношение к гольфу?

– Поверь мне на слово.

У меня вырвался смешок, однако отец не отступал:

– Серьезно, Огаста, доверься мне. К тому же я не начну урока, пока ты не ответишь на мой вопрос. Так что давай, не тяни. Что испугало тебя больше всего, когда ты узнал, что Эрин беременна?

– Не вижу тут никакой связи, но раз уж ты так хочешь… и это поможет нам начать, то я, конечно, отвечу.

Я немного поразмыслил, пытаясь подобрать нужные слова.

– Больше всего, думаю, меня испугал фактор «а что, если». Что, если во мне нет и намека на отцовские чувства? Что, если я просто не создан для семьи? Что, если я недостаточно хорош для роли отца, которого заслуживает всякий ребенок?

Лондон не сводил с меня взгляда, внимательно обдумывая каждое мое слово.

– Пожалуй, я знаю, что тебе нужно, – встав со скамьи, он приказал мне отложить драйвер[9]. – Во всяком случае, для первой пары лунок[10]. Я хочу, чтобы ты бил паттером[11] – от стартовой площадки и до конца. Не исключено, что позже мы вновь поменяем клюшки.

В первый момент я решил, что ослышался. Никто из игроков, находясь в здравом уме, не станет использовать паттер не для паттинга. Впрочем, я и без того знал, что Лондон не в ладах со здравым смыслом. Мне потребовалось шестнадцать ударов, чтобы загнать мяч в первую лунку, и еще пятнадцать, чтобы добраться до второй. Что и говорить, плохой результат – даже для меня. Я двигался, будто в замедленной съемке, перемещаясь за удар на двадцать-тридцать ярдов по этому топкому полю.