Дмитрий Хоменко - Единственный принцип - 1

• Название: Единственный принцип - 1
• Автор: Дмитрий Хоменко
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2010

Очень сложно найти Истину в мире, который сотворен Клоуном…

---

— Тебе бы радоваться, Гаврила, а ты все бегаешь как неприкаянный. Хороши все–таки цацки. Так, глядишь, и до ста лет дотянешь, а то и больше. Предыдущий хранитель до ста четырнадцати дожил, — заговорил с ним шут. Потом скептически посмотрел на него и сам себе возразил. — Нет, ты, пожалуй, долго не протянешь. Тот побрякушками лишь в особых случаях пользовался, а ты вон какую бурную деятельность развил. Хорошо–то страждущие благодарят, не обижают? Только вот над кочевниками грязными зачем так поизмывался? Ну решил на тот свет отправить, так отправляй. А страх такой, что они все перед смертью с ума сходили, зачем нагнал? Вот теперь и сам побегаешь.

Смысл сказанного шутом начал постепенно доходить до Гавриила, и он снова ощутил боль от ожога на груди, последнего из многих оставленных кулоном и кольцом, висевшими на цепочке у него на шее. Каждый раз, когда монах обращался к скрытой в них непостижимой для простого человека силе, они выжигали очередное тавро на его теле. Но творимые при этом чудеса были способны заглушить самую нестерпимую боль. И вот наступила расплата за то, что он возомнил себя всесильным вместо того, чтобы просто хранить древние реликвии, много веков назад украденные его предшественниками и передаваемые избранным.

Гавриил накрыл рукой скрытые под одеждой предметы и, забыв о присутствии шута, снова начал подниматься по ступеням. Вдруг пропасть разверзлась у него под ногами, и он провалился в черную пустоту. Все что осталось монаху, это безучастно дожидаться смертельного удара.

Гавриил медленно приходил в сознание, лежа на холодных камнях у монастырской стены. Лишь почувствовав падающие на него капли дождя, он открыл глаза и уставился на хмурое небо. Потом он увидел человека, стоявшего возле него и холодным взглядом смотревшего ему в лицо. Древние реликвии снова дали о себе знать, только в этот раз монах почувствовал еще не ведомый ему ледяной холод, исходивший от них. Гавриил понял, что наступил тот момент, который всеми силами оттягивали многие поколения посвященных. Монах с трудом приподнялся и прислонился спиной к стене. Человек продолжал молча наблюдать за ним.

— Ты все–таки нашел нас, — обратился к нему Гавриил, сопроводив свои слова тихим стоном. — Вот и все.

Человек продолжал молча смотреть на него, а монах в свою очередь стал с интересом разглядывать его самого. Ничего необычного, кроме глаз, он в нем не увидел. Но Гавриил знал, что перед ним стоит именно тот, от кого тайное братство так долго прятало принадлежащие ему по праву реликвии. Монах окоченевшими руками с трудом снял цепочку с шеи и молча протянул ее законному владельцу. Тот взял ее и повернулся, чтобы уйти.

— Я не хочу умирать, — срывающимся голосом сказал ему в спину Гавриил, но человек, похоже, его даже не услышал.

Лишь сделав еще несколько шагов, он остановился и, повернувшись, посмотрел в глаза монаху.

«Ты будешь жить, — услышал тот его голос в своей голове, — до тех пор, пока не исполнишь то, что я тебе скажу. Теперь у тебя нет выбора».

ВРАГ

Весть о разгроме монастыря быстро разлетелась по Рутении и с новой силой распалила ненависть догматиков к каноникам, доведя ее до той черты, когда смерть врага становится превыше собственной жизни. Религиозные погромы достигли даже самых отдаленных окраин, где местные жители предпочитали до сих пор не замечать происходящего вдали от них кровопролития. Каноников убивали сотнями и поодиночке, не щадя ни детей, ни женщин, ни стариков. Те, кто еще вчера разделял с ними нищету и страдания, сегодня врывался в их дом, чтобы отнять жизнь. Даже самые ярые сторонники Лиги были потрясены и растеряны, перейдя от нападения к защите и пытаясь всего лишь сохранить собственную жизнь и жизнь своих близких. Но разрушительная ненависть захлестывала один город за другим, оставляя за собой сожженные дома и горы трупов, которые просто некому было предать земле. Те, кому посчастливилось выжить, множеством ручейков стали стекаться в неприступный Голан, надеясь за его стенами дождаться спасения. Залеский одним из первых привел свой отряд в город и теперь со стороны невозмутимо наблюдал за последствиями своего варварского поступка, не обращая внимания на ненавистные взгляды прибывающих каждый день беженцев. Вскоре, как только стало понятно, что осады города повстанцами не миновать, руководители Лиги назначили его командиром гарнизона, посчитав, что раз он спровоцировал весь этот ужас, то ему за все и отвечать. В пику всеобщему возмущению они резонно заметили, что Залеский должен больше остальных бояться расправы, так как, попади он в руки догматикам, ему вряд ли стоит рассчитывать на легкую смерть. Ян в ответ только цинично ухмылялся. Его план осуществлялся, как и было задумано. Он с нетерпением ждал подхода повстанцев. Начав осаду, они неминуемо попадут в заготовленную Залеским западню. Все, что после этого нужно будет сделать каноникам, это продержаться до подхода войск Слэйвии. Глядя на мощные городские укрепления, Ян нисколько не сомневался в успешной обороне, ровно как и в том, чью сторону примет корпус фон Верхоффа. А наградой для него лично должен был стать ненавистный Захарий. Залеский очень надеялся, что тот попадет в его руки живым.

Сам Захарий тем временем со своими людьми находился в монастыре, куда он прибыл одним из первых, оказавшись поблизости. Похоронив погибших, повстанец не спешил покидать это место, дожидаясь возвращения посланных к другим отрядам гонцов. Как только он узнал, куда направился Залеский, сразу же принял решение, но без объединения всех восставших невозможно было осуществить задуманное. Но даже в этом случае задуманное им казалось остальным трудновыполнимой задачей. Остальным, но не ему. Каждый день возвращались гонцы, сообщая о том, что повстанческие отряды начали один за другим выдвигаться в сторону Голана, но сам Захарий не спешил отправляться в путь. В то время как сотворенное злодеяние у других вызывало лишь желание отмщения, он с хладнокровием змеи готовил ответный удар, так, чтобы он наверняка оказался смертельным.

— Он согласился, — коротко уведомил его только что прибывший человек, пользовавшийся безграничным доверием главаря. И тот сразу же отдал приказ собираться в дорогу.

Перед отбытием Захарий с Кранцом зашли попрощаться с настоятелем Гавриилом, которого они нашли едва живым. Но старик быстро возвращался к жизни, только все время молчал, будто онемев от пережитого потрясения.

— Мы уходим. Я оставлю вам двоих людей. Думаю, этого хватит. Ни один каноник сейчас не рискнет показаться в этих краях, — сказал настоятелю Захарий, но тот будто и не слышал его. Взгляд старика застыл на стоявшем у него за спиной Карле.

— Я сделаю все, чего ты хочешь, лишь бы ты оставил этих несчастных людей в покое, — вдруг заговорил монах. Захарий посмотрел на него с удивлением, не понимая смысл его слов, а на лице Кранца появилась горькая усмешка. Он по прежнему не испытывал к Гавриилу ни малейшего сочувствия. Что–то, оставленное им в Алемании, снова возвращалось к нему, вырубая на корню все его чувства. И глядя на окружающий его мир, Карл не мог заставить себя сопротивляться этому.

— Пройдет немного времени, и все уляжется. Монастырь восстановится, и люди снова придут сюда, — начал успокаивать старика Захарий, увязав, наконец, его странные слова с пережитым им тяжелым ударом.

Но настоятелю после его слов стало только хуже. Он издал хриплый стон и закрыл глаза. Губы его были крепко сжаты, а по виску скатилась одинокая слеза. Не в силах больше смотреть на страдания старика и, будучи бессильным ему помочь, Захарий в мрачном настроении покинул келью. Карл еще несколько мгновений стоял у постели монаха, как будто хотел ему что–то сказать, но потом последовал за повстанцем.

Отдав распоряжения двум остающимся повстанцам, Захарий последним, не оглядываясь, покинул монастырь. Впереди его ждало нечто похуже, чем увиденное здесь. Он понимал, что бессмысленная кровавая резня не может длиться вечно. Рано или поздно этой необузданной жестокости должен наступить конец. И судя по всему, именно под стенами Голана наступит развязка. Смерть не пугала его, — скорее, Захарий даже желал ее, не представляя себе, как сможет жить дальше и ради чего. Но, вспомнив своего злейшего врага, повстанец отбросил мысли о смерти. Он не покинет этот мир, не прихватив с собой Залеского. И не отстанет от него даже на том свете, пока не удостоверится, что тот горит в аду, пускай и вместе с ним самим. Но до этого предстояло пройти еще длинный путь, и главарь повстанцев вернулся к насущным делам.

— Возьмешь с собой четыре человека и отправишься с ними в замок Полонских. Он передаст вам бочки с порохом. Берите их и ни о чем не спрашивайте. Оттуда следуйте прямо к Голану. К тому времени мы уже будем там, — приказал Захарий Святому, подозвав его к себе. Если не считать Карла, тот был единственным среди его людей, кто мог бы на равных общаться с князем. Хотя особого доверия он по–прежнему не вызывал.