Алексей Белянинов - Много дней впереди

• Название: Много дней впереди
• Автор: Алексей Белянинов
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Ладно, потороплю кухню, - сказала она и ушла в конец зала, за перегородку...

Смешно: кухню она поторопит, как будто кухня сама готовит обеды!..

И ещё вот что было странно... Раньше мама была просто мама, и всё. Ну, ещё Нина, как называли её подруги в институте. Или Нина Игнатьевна, как её зовут теперь, когда она стала врачом и работает в больнице. А вот Фёдор Григорьевич говорит: ж е н а - это тоже мама. Совсем недавно он про нас и не знал: есть мы или нас вовсе нет... И мы про него не знали...

Что в столовой плохо - приходится ждать, пока тебе не принесут поесть. Мама уже давным-давно поставила бы передо мной тарелку. А если бы её дома не было, я бы и сам двадцать раз успел налить супу!

Нина, мама, Нина Игнатьевна, жена... Если она может называться по-разному, то и я тоже?.. И Фёдор Григорьевич? Как про него Оля сказала, когда в классе затеяла разговор про мои домашние дела? Отчим - вот как. Отчим, мамин муж... Сюда, в столовую, он раньше каждый день ходил по два, по три раза... А теперь не ходит, он теперь завтракает, обедает и ужинает с женой и со мной.

Самое скучное - ждать. Я спросил у него:

- А вы... где вы научились по-якутски?

Он погасил в пепельнице сигарету, и, когда отвечал мне, дым у него шёл изо рта и из носа.

- Я ведь давно уже здесь живу, на Севере. И мотался в таких местах, где слова русского не услышишь. Ни дорогу узнать, ни расспросить ни о чём нельзя. Пришлось научиться... Учителем у меня был проводник, старик один. Мы с ним два года, почти два с половиной, не вылезали из горной тайги в Токко. Будет время, я тебе расскажу, как нас там выручили ребята, сыновья одного охотника. У нас ушли олени. И не представляю, как бы мы добрались... До ближайшего жилья - пятьсот километров. Запасы продовольствия кончались, патроны - на исходе... Плохо бы нам пришлось! А эти двое мальчишек в тайге нашли оленей и по их же следу пригнали обратно к нашему стойбищу. Ты понимаешь: километров сорок они шли с оленями, а если бы понадобилось, и все сто прошли бы! Закон тайги такой: помочь тому, кто попал в беду.

- Только не забудьте подробно рассказать, - попросил я. - Я люблю слушать разные истории. Это как книжку читаешь...

- Я забуду - ты сам напомни мне.

Суп нам принесли, потом и бифштекс. Кусок мяса на тарелке был прикрыт сверху одноглазой яичницей. Я и мясо съел, и ломтики жареной хрустящей картошки.

Фёдор Григорьевич допивал пиво из толстой кружки, а я маленькими глотками тянул лимонад.

Он сказал мне:

- В буфете, как я вижу отсюда, есть пирожные. Вот деньги, пойди возьми сам, какое хочешь, а то официантку опять придётся долго ждать. Только спроси у буфетчицы, свежие пирожные или старые.

Я зажал монетки в кулаке и пошёл к буфетной стойке.

Пока я шёл, в дверях столовой остановился кто-то в коричневом пальто с серым меховым воротником. Беличью шапку он держал в руках, волосы седые, коротко подстриженные, а нос с мороза как спелый помидор. Я его сразу узнал - видел раза два или три в больнице. Это самый главный у них там врач... Он, мама говорила, уже сорок лет живёт здесь. Приехал, когда в Ыйылы не было ни одного врача.

Он поискал кого-то глазами и направился к нашему столику, отодвинул стул, присел. У стойки мне было слышно, как они поздоровались. Конечно, посёлок небольшой, все друг друга знают.

Буфетчица отпускала официантку и не сразу дала мне пирожное, бисквитное.

За нашим столиком первым заговорил седой. До меня долетали только обрывки:

- Звонил вам на работу... что вы пошли сюда обедать... Нужны весьма срочно... Дело в том... Позавчера ещё уехала к больному... больного сегодня привезли к нам в больницу. Час назад. Завтра должна была к вечеру вернуться... А её и вчера утром там не было. Она же...

Я увидел: вдруг лицо у Фёдора Григорьевича стало белым - белее, чем скатерть на столе. Он рывком отодвинулся от стола вместе со стулом, перегнулся к старику.

- Что!.. Вчера ещё не доехала?!

- Да... Надо немедленно... Поиски... Больница уже отправила машину... Может быть, поможете и вы, ваша экспедиция?

Я не помню, как очутился возле столика.

- Мама! - закричал я. - Где мама? Что с моей мамой? Она, она...

Фёдор Григорьевич обнял меня за плечи.

- Как же это мы!.. Женя, подожди, Женя... Этим не поможешь... Сейчас мы выясним. Это какое-то недоразумение... Не может быть... Пойдём!

Мы с Фёдором Григорьевичем - и старик с нами - вышли в раздевалку. И только тут я заметил, что по-прежнему держу в руках пирожное, руки у меня перемазаны кремом. Я выбросил его в урну и стал одеваться. Слёз у меня не было. А было, как будто кто-то сжал мне горло рукой и не отпускает.

- Скорей! Скорей! - повторял Фёдор Григорьевич, хотя он и главный врач шли так быстро, что мне пришлось бежать до самой экспедиции.

Фёдор Григорьевич не раздеваясь сел за стол в кабинете и начал крутить ручку телефона.

- Дайте гараж экспедиции... Гараж? Гараж?.. Говорит Маковский.

Он приказывал, чтобы немедленно снарядили в дальний рейс по трудным, самым труднопроходимым дорогам вездеход. "ГАЗ-63", тот, что недавно получили. И пусть полностью заправят его и с собой возьмут две бочки бензина. А в кузов надо кинуть спальные мешки, дохи... Пусть механик сам проверит машину, но долго пусть не возится. Через час, самое позднее, она должна стоять у конторы, готовая к поездке.

Он повесил трубку и спросил у врача:

- А в сельсовет вы звонили? Нет?.. Что же так! Надо же и им дать знать, чтобы они выслали в тайгу людей и упряжки... Звоните отсюда.

Он уступил ему место у телефона, и тот стал добиваться у дежурной, чтобы его как можно быстрее, без промедления, без всякой очереди соединили с этим сельсоветом. Я не мог разобрать, как он называется. А я сидел на том же ящике с землёй у стены, и тёр липкие руки, и думал, что нет, не может этого быть! Чтобы мне больше никогда не ждать маму с работы? Чтобы она никогда не узнала про четвёрку по арифметике? Чтобы не увидела в новой меховой куртке? Всегда обо мне... "Женя, будешь переходить улицу, посмотри сперва налево, потом направо... Женя, не сиди возле открытого окна - ты простудишься... Женя, пойдёте с Кристепом гулять, не уходите далеко..." А сама, а сама! Нет, нет, нет, нет, нет!.. Это невозможно, чтобы я больше никогда не увидел маму!

- Я не хочу, не хочу! - закричал я. - Дядя Федя! Надо быстрей! Где она, где?..

Он ладонью потёр лоб:

- Да, где?.. Быстрей!.. Машину уже готовят. Ты слышал, я звонил. Из больницы машина уже ушла. И там, на месте, тоже направляют людей. Но ты подожди минутку, я сейчас...

Он вышел, а потом вместе с ним в комнате появилась та самая тётка, у которой я спрашивал, как мне найти Маковского, когда первый раз пришёл к нему в экспедицию. Недавно это было, и тогда я не думал, что такое может случиться...

- Женя, Женя... - тронул меня Фёдор Григорьевич за рукав. - Через час, даже раньше, я уезжаю. За мамой. Я её найду, я тебе обещаю! Всю тайгу, шаг за шагом, пройду! А ты...

- Пойдём к нам, Женя? - сказала эта женщина. - Ты у нас побудешь, пока мама и дядя Федя не вернутся... Ты же с Олечкой в одном классе учишься, верно? А это моя дочка. Так пойдём, хорошо?

Я сказал: хорошо, я пойду, но сперва мне обязательно надо заглянуть в школу. А потом вернусь сюда и пойду к ним, раз они так хотят... К ним, к себе домой, в школу, в контору - мне всё равно.

Дядя Федя посмотрел на Олину мать.

- Пусть в школу сходит? - спросил он у неё.

- Пусть сходит... Там его ребята. Ты с ними сюда вернёшься, Женя?

- Можно с ними, - сказал я.

6

Шёл я медленно, у меня совсем не стало сил.

Мне не очень уж и обязательно было в школу, но не мог я сидеть на одном месте и смотреть, как все что-то делают, чтобы искать маму, а я ничем не могу помочь.

В школе кончился первый урок, была перемена. В большом коридоре, у той двери, что ведёт во двор, стояли Кристеп, Оля и Костя Макаров и показывали друг другу какие-то бумажки, сверяли ответы.

Кристеп первым увидел меня и махнул, чтобы я подошёл к ним.

Я подошёл.

- Ты контрольной по арифметике испугался, да?.. - начала Оля. - Вера Петровна сказала: завтра будешь писать отдельно... - Но тут она, должно быть, повнимательней посмотрела на меня. - Что такое, Женя, случилось? Что с тобой, Женька?

Я не сразу смог ответить - горло у меня снова перехватило.

- Мама... у меня... мама потерялась в тайге, - выговорил я кое-как. Поехала на вызов к больному, далеко, и пропала. Никто не знает, где она, где искать её...

Так я им всё рассказал, что знал сам, и они тоже перепугались, тоже ничего не могли сказать, но больше не проверяли по своим бумажкам сходятся у них ответы или нет.

Оля первой в себя пришла:

- Ты подожди, Женя... А мы пойдём к Вере Петровне, чтобы она отпустила нас всех троих с уроков. И мы побудем с тобой, чтоб не один ты... Пойдём к нам или к тебе. Правильно я говорю, ребята?

- А то нет? - сказал Костя. - Мы все будем с тобой, Женька, не бросим...

Мы оба и не вспомнили, что дрались, что с тех пор не разговариваем.

У Оли всегда так: сказала что-нибудь и сейчас же ей надо это сделать.