Уильям Тенн - Миры Уильяма Тенна - Том 02

• Название: Миры Уильяма Тенна - Том 02
• Автор: Уильям Тенн
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-88132-303-X

ВО ВТОРОЙ ТОМ ДВУХТОМНИКА УИЛЬЯМА ТЕННА ПОЛНОСТЬЮ ВОШЕЛ АВТОРСКИЙ СБОРНИК РАССКАЗОВ«КОРЕНЬ КВАДРАТНЫЙ ИЗ ЧЕЛОВЕКА», РЯД РАССКАЗОВ ИЗ СБОРНИКОВ«СРОК АВАНСОМ»И«СЕМЬ ПОЛОВ»

УИЛЬЯМ ТЕНН

THE SEVEN SEXES

СБОРНИК, 1968 Г.

РЕЙТИНГ:7.53(17)

, А ТАКЖЕОДИН ИЗ ПОЗДНИХ РАССКАЗОВ АВТОРА.

ИЛЛЮСТРАЦИЯ НА ОБЛОЖКЕМ. УЭЛАНА.

---

Луц подумал с минуту.

— Вы хотите сказать, командир, что они по-другому устроены?

— Они из другого измерения. А именно — из четвертого.

— Но ведь еще в двадцатом веке было доказано, что четвертое измерение — это время и это мы движемся сквозь него.

— Я, Луц, говорю о четвертом измерении пространства. О вселенной, где есть длина, ширина, высота, — и, кроме них, еще одно направление. И время тоже, но ведь даже гипотетические жители двухмерного пространства должны существовать во времени. Вот и думай теперь, кто такие эти малютки: что они могут сделать, а чего нет, что случилось с О’Лири и каковы наши шансы преодолеть шестьдесят ярдов до корабля, чтобы взлететь. Пользуйся аналогией с двухмерными людьми в трехмерном мире.

— То есть когда есть длина и ширина, но без высоты? Ну, я не знаю. Наверное, тогда кожа будет видна тонкой линией вокруг скелета и внутренних органов. И — постойте-ка — он будет двигаться только в одной плоскости и за ее пределами ничего не увидит!

Карлтон мысленно поблагодарил администрацию академии за непрерывную череду экзаменов, выбивших из выпускников последние остатки воображения.

— Очень хорошо. Теперь представь, что мы суем в двухмерный мир палец. Человек в нем увидит палец в виде кружка, — а мы видим эти существа в виде сфер. Когда кончик пальца проходит этот мир насквозь и становится видно основание пальца, ему покажется, что кружок стал больше; а если мы уберем палец, он скажет, что кружок исчез. Если мы хотим его поймать, мы можем смотреть сверху, как он убегает от того места, где он нас видел последний раз. А потом внезапно спрыгнуть перед ним, а он подумает, что мы возникли из ничего. А если мы захотим перенести его в наш мир, в свое пространство...

— Мы поднимем его за края, то есть за кожу, и в том мире будут видны только его внутренности. — Луц невольно вздрогнул. — Ого! Значит, эти шары — срезы четырехмерных пальцев, — или псевдоподий?

— Не знаю. Но подозреваю, что эти твари — всего-навсего четырехмерные эквиваленты наших низших форм жизни, — что-нибудь вроде бактерий или, самое большее, червей, — но все равно они опасны, как сама смерть. Я считаю этих животных низкоорганизованными, потому что у них, похоже, слабо развиты органы чувств. Если мы не двигаемся, они нас не слышат, не чувствуют нашего запаха и никак не ощущают нашего присутствия. Все это свидетельствует о том, что эти организмы довольно примитивны, несмотря на все свои четыре измерения. И тогда понятно, почему на этой планете нет животных, а растения представлены почти всеми возможными формами: животные были подвижны, поэтому их преследовали и ели; а растения обычно ведут прикрепленный образ жизни, поэтому их не замечали.

— Вик, но ведь чтобы вернуться обратно на корабль, нам придется двигаться!

— Да, но мы будем двигаться не по прямой. Не так, как перемещаются туда-обратно эти шары, и не так, как бежал О’Лири. Направляясь к люку, мы все время будем менять направление, неожиданно останавливаться, делать зигзаги, поворачивать обратно и идти по собственным следам. На это уйдет больше времени, но бьюсь об заклад, что рецепторы и анализаторы наших зеленых друзей развиты недостаточно хорошо, чтобы разгадать такую сложную траекторию в короткие сроки.

— Бедный О’Лири! Как же мы полетим без него? Не увидим больше его рыжих волос, не услышим громкого голоса...

— Пока мы не доберемся до корабля и не запустим двигатель, малыш, мы никуда не полетим. А теперь немного поспи, — надо дождаться утра.

Когда молодой разведчик послушно закрыл глаза, Карлтон позволил себе на него взглянуть. Устал, чертовски переволновался, но все равно исправно выполняет приказы, все равно не теряет воли к жизни. «Молодец малыш, — повторил он про себя. — Интересно, он уже начал бриться? Вряд ли, — волосы у него черные, как сопла у ракеты, а кожа белая, — щетина была бы уже заметна.

Интересно, кто дома ждет его возвращения? Наверное, одна мать; непохоже, чтобы он особенно бегал за девушками. Может быть, только одна, та, которую он пригласил на свой выпускной бал в академии...

Интересно, что подумала бы о Луце Кэй, — поняла бы она его?

Интересно, кто ждет О’Лири...

Зеленые сферы над кораблем висели совершенно спокойно, их гладкие тела не тревожил даже холодный ветер с гор. Спят ли они на свой странный лад? Или просто ждут?

Вот, Кэй, было со мной два славных парня: Луц и О’Лири. Это они-то — незрелые юнцы? Вот уж неправда!»

Вик разбудил Луца почти через три часа, позволив ему поспать подольше. Дальнейшие действия требовали их совместных усилий, и он хотел, чтобы нервы молодого человека по возможности успокоились.

— После того что я пережил на Сириусе примерно пять лет тому назад, меня уже ничем не проймешь, — объяснил он.

— Все равно, Вик, все равно, зачем же так себя наказывать? Ведь осталось уже меньше часа.

— Мне этого хватит. А ты стой на карауле, если что-нибудь произойдет, — один раз громко свистни. Когда пройдет час, тоже свисти.

Он заснул сразу и без сновидений, с легкостью опытного разведчика, который привык спать в скафандре. Проснулся за секунду до того, как истек час, — сработала многолетняя привычка просыпаться по внутренним часам.

Луц, коротая время, тихонько напевал. Он пел почти беззвучно, но по звукам, доносившимся из радиофона, Вик узнал знакомый мотив. Карлтон различил в голосе Луца нотки беспредельного одиночества, — он пел так, будто остался последним человеком на планете.

— Для начала, — весело прервал его голос командира, — тебе требуются «ласки льстивые девы», малыш. Чтобы «смять твои дни». Но вряд ли ты можешь прочувствовать эти строчки.

— Простите, Вик, что разбудил вас. Я как раз собирался свистнуть. А что касается льстивых ласк, то тут я не хуже других. Улетать на это задание, признаюсь вам честно, мне было нелегко.

— Кто она — сестра? Или просто подружка? — Он подзадоривал его, чтобы поднять настроение.

— Сестра! — Луц по-мальчишески засмеялся. — Если бы. Жена.

Карлтон был изумлен.

— Так ты женат?

— Женат ли я? Во имя блага моих детей, смиренно надеюсь, что это так.

— Да? Я бы... И сколько у тебя их?

— Двое. Обе девочки. Младшей, Джанет, всего три месяца. Она светловолосая, как и ее мать.

— Вот как, — задумался Вик. — Кэй тоже блондинка. У ее дочери, наверное...

— Кэй? Это ваша жена, командир?

— Нет, невеста, — неохотно ответил ему Вик. — Да, Луц, лучше быть женатым: тогда о твоей семье позаботятся. Помолвок финансовый отдел разведки не признает. Должно быть, это большое утешение для мужа и отца, если он гибнет где-нибудь в космической пустыне.

Молодой разведчик посмотрел вниз, на корабль.

— Они еще там, командир, — все пять. Я готов идти, как только скажете.

Наступило молчание.

— Знаешь, Луц, — начал Карлтон, испытывая чувство неловкости, — ты меня прости, если... ну, если...

— Вы ведь не хотели меня обидеть, Вик. Просто когда я учился на втором курсе в академии, я понял, что хочу жениться, хочу иметь семью, — и хочу стать разведчиком. И все одновременно. Так что сами видите. Оказалось, это трудно совместить.

— Ну ладно; давай подумаем о том, что делать дальше. По моему сигналу прыгаем в разные стороны и спускаемся к кораблю по сходящимся дугам. С помощью управляющей клавиатуры можно бежать в два раза быстрее, чем лошадь. Нельзя делать больше двух шагов по прямой линии, — об этом все время надо помнить. Тот, кто добежит первым, сразу запускает двигатели. Если кого-то из нас не будет на корабле в момент старта, надо лететь одному. Не медлить ни

секунды. Никаких вторых попыток. Не оглядываться. Думаю, если мы все сделаем как надо, мы собьем их с толку и улетим вместе, но если нет, — помни, что у нас нет права помогать друг другу, ибо наши записи и объяснения очень нужны в Сандсторме. Все ясно?

— Ясно. Удачи тебе, Вик.

— Удачи, Гарри. Желаю хорошо побегать.

Командир в последний раз огляделся, оценивая

местность, по которой ему предстояло бежать. Его пальцы нащупали внутри перчатки клавиатуру и приготовились пустить скафандр бежать сломя голову.

— Вперед! — заорал он, прыгая влево.

Пока Вик грузно скакал вниз по склону, — он был так тяжел и бежал так быстро, что выдирал с корнем молодые деревца на своем извилистом пути, — справа ему был виден Луц, бежавший поодаль зигзагами, как и он. У них может получиться. Может...

Когда зеленые шары заметили их, до корабля оставалось двадцать ярдов. И, не колеблясь ни секунды, понеслись, как молнии, прямо к ним.

Карлтон остановился, прыгнул назад, потом в сторону и стал огибать по широкой кривой корму корабля. Луц спускался с другой стороны, — он был похож на пьяного, передвигающегося при помощи реактивной тяги. Между ними зиял открытый входной люк. Огромные шары хищно пронеслись мимо, почти задев его, почти... Еще одиннадцать ярдов. Он вернулся по своим следам и снова прыгнул вперед. Девять ярдов. Отпрыгнул назад от корабля, а потом под острым углом обратно. Семь.