Алексей Будников - Огниво Рассвета

• Название: Огниво Рассвета
• Автор: Алексей Будников
• Жанр: Фэнтези

Жизнь Феллайи нельзя назвать размеренной. У него нет ни очага, ни домика с садом, ни красавицы жены — все эти мирские блага он променял на степь, арбалет и плащ разбойника. Но после сегодняшнего дела его полнят намерения залечь на дно, тем паче, что устроившийся на опушке обоз должен был стать легкой добычей. Однако кто бы мог подумать, что этот мелкий налет откроет дверь, за которой разбойника ожидает череда странных событий, что заведет его так далеко от родного края, по пути не раз попытавшись бросить в холодные объятия старухи-смерти?

---

Что же, обмыться после стольких дней вне цивилизации, к тому же скитаясь по не самым вычищенным местам, мне бы отнюдь не повредило. Тут Гранмун или кто-либо другой, приказавший наносить воды к чистилищу, попал в самую точку.

Оказавшийся за спиной слуга вдруг похлопал меня по пояснице. В тощей ручонке он сжимал ворсистую мочалку и, призывая меня залезть в ванну, тыкал ею в соответствующую сторону.

— Нет, — поднимая ладонь, сказал я. Но, по всей видимости, Грязные дети не знали общего, и факельщик вновь, кивая, принялся указывать на ванну. Здесь пришлось применить невербальные средства, отрицательно замахав руками и закачав головой. — Не. Надо. Не надо, я сам.

Впрочем, и этому отказу слуга не внял, продолжив стоять на своем месте и призывая меня залезть окунуться, дабы он смог сослужить мне добрую службу. Тогда я подошел к стоявшей рядом с кроватью тумбе, взял из вазы первое попавшееся наливное яблоко и протянул плод слуге, тем самым стараясь показать, что здесь его работа окончена, и он получил от меня благодарность. Существо некоторое время стояло, глупо глядя на плод и не решаясь его принять, все так же сжимая в руках факел и мочалку. Но, когда я поднес фрукт практически к самому его носу, то слуга, подняв на меня полный непонимания взгляд, положил волокнистый пучок на пол и все-таки взял румяный подарок из моей руки, оплетя яблоко своими длинными когтистыми пальцами, точно ползучими ветками. Грязное дитя долго смотрело на фрукт, будто не понимая, что оно должно с ним делать и что, с моей стороны, означал этот жест, однако вскоре вскинул голову, впившись в меня одновременно полным неразумения, благодарности и некой обиды взором. Широко открытые красные зенки словно заблестели — впрочем, это мог быть простой факельный отсвет.

— Ступай, — сказал я слуге, ладонью указывая на дверь.

Существо откланялось и с понурой головой принялось, спиной вперед, отступать из моих покоев. Дверь практически беззвучно закрылась, однако столь ожидаемого мною щелчка замка не последовало. Я, безусловно, понимал, что эльфам ни к чему меня запирать, ведь я — гость, а не пленник. Но с другой стороны мне уже стало настолько привычно оказываться в каком-либо тупиковом помещении, что незамкнутая дверь и полностью открытая лоджия смотрелись как-то… неестественно.

Только я хотел сбросить с себя налипшую, пропахшую и запятнанную одежду, как рука в нагрудном кармане куртки вдруг нащупала неизвестную выпуклость. Недолго думая, я запустил ладонь внутрь, наткнувшись на скопившуюся там горстку колючей холодной пыльцы и спрятавшийся в ее недрах маленький, чуть больше горошины предмет. Жадно схватив его, резким движением выдернул, принявшись оглядывать невесть откуда взявшуюся диковинку. Это оказался кулон: оранжевый, походивший на янтарь камень, размером, как я сказал ранее, с горошину, что сверху, при помощи замысловатого, походившего на драконью лапку крепежа черного метала цеплялся за такого же цвета цепочку с тонкими, почти не заметными звеньями. Изделие было выполнено с неведомой для подобных размеров филигранностью. Я мог различить каждую чешуйку на когтистой конечности, каждую вычерченную на ней мышцу и венку. Сдерживаемый лапой минерал был лишен даже намека на угловатость, выступая ровно отточенным медовым овалом. Также мой глаз приметил, как с изделия осыпаются едва заметные золотистые пылинки-искорки, до боли напоминавшие те, которые сбрасывала с крыльев при полете Путеводная Тень.

Неужели, она оставила мне подарок? Или, вернее сказать, это Ее госпожа, Йеннафоре, распорядилась завещать отмеченному Ею подобный презент? Интересно, и как по мысли Девы Леса я должен был им распорядиться? Никаких пометок ни на самом кулоне, ни в кармане мне обнаружить не удалось. А дары столь… необыкновенных по своей сути существ, как Йеннафоре, по определению нельзя считать лишенными некой изюминки, возможно, даже магической… Что же, видимо, в моей и без того уже разрывающейся копилке загадок произошло пополнение?.. А, к бесам! Все потом. Нынче мне хотелось лишь скинуть с себя одежду и придаться покою в исходившей притягательным жаром воде. Так и поступлю.

Полностью оголившись и налив из вазы фужер рубиново-красного вина, я, положив кулон на кровать, уже готовился заступить в ванну, как входная дверь вдруг бесцеремонно распахнулась. Внутрь быстрым шагом вошел эльф с собранными в хвост и заколотыми на затылке недлинными соломенного оттенка волосами. Его одеждой служил легкий ванильный зипун, справа налево застегнутый на бронзовый крючок. На ногах — не издающие шума открытые шелковые туфли светло-желтого оттенка с игривым узором из темно-синего атласа по ранту. В руках эльф растянул размеченную по дюймам тканевую ленту. Во рту же мой нежданный визитер сжимал чадившую бледно-сизым дымом маленькую трубку.

— Я безмерно извиняюсь, — заговорил эльф на чистом общем, вольно подступив ко мне и принявшись, прикладывая линейку практически вплотную, измерять мои плечи, затем быстро перекинулся на руки, обхватил талию.

Я попытался машинально оттолкнуть его, отступить, но эльф какими-то мягкими, практически не заметными останавливающими касаниями пресекал все мои потуги, попутно шикая, вынуждая меня стоять смирно.

— Как-то рановато ко мне могильщика прислали, — попробовал отшутиться я, не находя иных слов, пока гость крутился вокруг меня.

Он усмехнулся.

— Меня называли по-всякому, но чтобы могильщиком… Такое впервые. Хотя пахнешь ты действительно сродни трупу.

— Для чего это? — краем глаза наблюдая за тем, как эльф измеряет охват моей шеи, спросил я.

— Подарок Владыки. Не спрашивай, — не отрываясь от работы, быстро проговорил гость, выдыхая в сторону дым.

— Я думал, ваша раса не курит.

— Ну, табак не курит. — Эльф, видно, сняв меру со всего, что его интересовало, в том числе стоп, выпрямился в нескольких шагах от меня. — Скажи мне, — он задумчиво прищурил глаза, вслед за словами выделывая в воздухе изящные мановения: — угольно-камелопардовый или болотисто-папоротниковый?

— Эм… — замялся я, истово не зная, что ответить.

— Папоротниковый, — чмокнув губами и выдув кольцо дыма, заключил визитер, даже не дав мне толком осмыслить вопрос. — Под цвет глаз.

Бросив эту фразу, он развернулся, принявшись, держа осанку, живо удаляться из опочивальни.

— Ты… — едва собравшись с мыслями, но по-прежнему пребывая в некотором потрясении от развернувшегося сейчас действа, успел я остановить эльфа в самом проеме. — Кто такой?

— Я, милорд, Зоэльенор из дома Звенольона, — щеголевато поклонился он. — Лучший лицовщик Лансфронора и один из лучших во всем Мара-Дуле.

— Это кто же тебя нарек подобным чином?

— Судьба, — коротко ответствовал эльф, взявшись за ручку распахнутой двери. — Да осветит Готта ваш сон.

Не успев услышать встречного пожелания доброй ночи, лицовщик захлопнул бесшумную створку с другой стороны.

— Ну и ну, — только и смог сказать я, отпивая из фужера. Впрочем, едва виноградная жидкость коснулась моего языка, как мне сразу захотелось ее сплюнуть. Благо, рвотный позыв сдержать все-таки удалось, и я нехотя-таки проглотил напиток. Это вино, оно было… разбавленным, что ли. Причем сильно, по ощущениям едва ли не наполовину, так, что терпкость еще прослеживалась, а вот горечь и сладость отступали на задний план, почти не ощущаясь из-за вяжущего десны кисляка.

Скривившись, я поставил сосуд на пол, подбирая лежавшую рядом мочалку и, поежившись от пробежавших по телу мурашек, окунул ногу в теплую ванну.

Глава одиннадцатая

Меня окружила суровая метель. Снег мчался, ударял по носу и щекам, едва не рассекая кожу, лепил глаза. Прикрыться от жестокого ветра было нечем — ни рук, ни ног, ни какой бы то ни было иной части своего тела я не видел и не ощущал. Разбушевавшаяся вьюга вкупе с поднявшимся плотным туманом не позволяли мне нормально зреть даже на шаг впереди себя, оттого хотя бы предположить, где очутился, я был не в состоянии.

Впрочем, это неведение вскоре развеялось. В паре дюймов от меня из-под земли вдруг вырвался шпиль уже знакомой мне белокаменной, безоконной башни, с гулом устремившейся вверх. Она росла, ширилась, проносились разделявшие этажи едва различимые бегунки. Я наблюдал за этим резким подъемом лишь считанные секунды, а после, словно схватив незримым силком, меня потянуло следом, ввысь.

И метель, и молочный туман вмиг исчезли, позволяя мне без проблем наблюдать все удалявшуюся от меня, укрытую снежным, сверкающим мириадами кристалликов ковром землю, видеть появлявшиеся у горизонта и вскоре тонувшие за ним исполины-деревья, острые горные хребты. С каждым мгновением мой подъем все убыстрялся — и вот я уже пролетаю сквозь облачную перину, ненадолго увязая в неосязаемых белых кустах, и возношусь над ними. Теперь не видно ни земли, ни привычного лазурного неба — только чернейшая ночная тьма, с которой пытаются бороться лишь четыре крупные голубые звезды над моей головой.