Галуст Баксиян - Vita cyclus [СИ]

• Название: Vita cyclus [СИ]
• Автор: Галуст Баксиян
• Жанр: Научная Фантастика

В начале XXI века эксцентричный миллиардер Гарри Смит, при участии русского ученого Сергея Абрамяна, и с помощью инопланетных технологий, создают первый межзвездный корабль, предназначенный для эвакуации с Земли, в случае неминуемой ядерной войны, лучших представителей человечества…

---

Когда Гарри Смит оказался на палубе, все заметили рану у него на лице и кровь, которая запеклась на его голове, лице и руках. Когда капитана провели в его каюту, помощник Гарри Смита попросил всех выйти и, пытаясь сдерживать волнение и смягчая свой голос, сказал:

— Капитан, у вас на лице рана, ее нужно обработать.

— Я и думать об этом забыл, — сказал Гарри Смит, восстанавливая в памяти причину своего состояния. — Что-то сильно ударило меня в лицо, когда я собирался забраться в шлюпку.

Только сейчас он почувствовал сильную боль в ране. Когда же капитан умылся, и рану на его лице обработали медицинским раствором, стало возможно оценить ее размеры и серьезность. Зрелище было не для слабонервных, но таких на «Бесстрашном» не водилось. От правого виска на щеку спускалась глубокая рваная рана, местами оголилась кость. Запекшаяся по всей длине кровь остановила кровотечение, однако после того, как рану обработали, кровь снова стала сочиться из мелких сосудов. Но помощник капитана сделал тугую перевязку с мазью, которая обладала противобактериальным, противовоспалительным и кровоостанавливающим эффектом. Повязка впитала немного крови, после чего кровотечение окончательно остановилось. Если бы удар тем самым бревном, принесенным ветром и волнами неизвестно откуда, пришлось бы испытать на себе кому-то другому, то этот человек мог погибнуть либо от перелома черепа, либо от потери крови. Но Гарри Смит был чрезвычайно силен и вынослив, его тело, видимо, могло выдержать и более жестокое испытание. Боль в ране прошла уже к вечеру следующего дня. Что особенно поразило всех после того, как они увидели эту ужасную рану, так это то, что зажила она быстрее, чем у некоторых людей заживают царапины. Удивительно сильное тело капитана, казалось, было специально создано природой и Богом для какой-то особенной, высшей цели.

Вот как появился шрам на лице Гарри Смита — благородного и отважного капитана надежного парусника «Бесстрашный».

Находка

Настоящее же, третье путешествие не было легким, но оно прошло в запланированном режиме, без каких-либо форс-мажорных обстоятельств. Команда корабля доказала свою сплоченность, храбрость и надежность во время предыдущих кругосветных плаваний, как и сам парусник. К каждому путешествию корабль тщательно готовили все те месяцы, когда он стоял у причала, вынужденно бездействуя, довольствуясь мирным покачиванием на легких волнах в родной гавани. Не было ни единого дня, чтобы на корабле не шла какая-нибудь работа, члены экипажа, включая капитана, прикладывали много сил для поддержания «Бесстрашного» в идеальном состоянии. С тех пор как он был построен, парусник совершенно не изменился внешне и все его оборудование работало безупречно.

Идя под всеми парусами, сейчас «Бесстрашный» нес свою команду домой, в теплые южные широты, к берегам Южной Америки.

Супруги Смит стояли на палубе, наслаждаясь безупречно чистым и свежим морским воздухом, обладающим, как известно, оздоравливающим свойством, оказывающим благоприятное воздействие на организм в целом.

— Поразительная красота, — сказала Лилия, обращаясь к мужу.

— Действительно! Просто потрясающе, как здесь хорошо! — ответил тот.

— Но бывает и не очень или даже совсем нехорошо, — вдруг с явной грустью и озабоченностью сказала Лилия, прикасаясь своими нежными пальцами к шраму на лице мужа.

— Да уж, что верно, то верно, всякое бывает, — с едва уловимой улыбкой сказал Гарри, беря в свою руку руку Лилии и целуя ее, вспомнив при этом тот страшный день, когда он и молодой матрос находились на волоске от смерти.

— Как хорошо, что меня тогда не было на корабле. Я бы умерла от страха за тебя или бросилась бы за тобой в море! — уверенно произнесла Лилия, давая понять супругу, что в ее словах не следует сомневаться. Да он и не сомневался, ведь знал ее как самого себя.

— Первый исход оказался бы трагичен для меня, родная, — сказал на это Гарри, — ведь я бы не вынес утраты!.. Ты это прекрасно знаешь! — прибавил он, и лицо его стало хмурым и помрачнело.

— Конечно знаю, Гарри, — нежно ответила Лилия, понимая, что муж серьезно отнесся к ее словам.

— Второй исход стал бы трагичен для матроса, — продолжил Гарри, — ведь я, поспешив на помощь к нему и увидев, что ты бросилась в море, повернул бы и бросился бы к тебе, оставив беднягу погибать страшной смертью. Либо, если бы не успел спасти тебя, учитывая огромное количество трудностей, — его лицо вновь стало хмурым, — я бы сам как камень пошел на дно, не желая более сопротивляться. При таких обстоятельствах никому из нас троих не суждено было бы спастись.

— Гарри, не говори так, — испуганно проговорила Лилия, понимая, что зря вообще упомянула о том, что бросилась бы в море.

— А теперь скажи — было бы лучше, если бы ты прыгнула в воду?

— Ну, конечно же, нет, — быстро ответила она, показывая всем видом мужу, что поняла свою ошибку.

— Я говорю это к тому, Лилия, что в нашей жизни, дай Бог, будет еще множество путешествий, следовательно, произойти может самое непредвиденное и опасное… — Гарри сделал паузу, потом продолжил: — Поэтому я прошу тебя о полном самообладании в любой ситуации, пусть даже самой тяжелой! Пообещай, что если мне придется в будущем поспешить кому-то на помощь, то ты не станешь впадать в отчаяние и не предпримешь ничего такого, о чем впоследствии придется сожалеть!

Лилия не отвечала. Она не могла пообещать, что не станет спасать мужа, когда в этом, по ее мнению, будет необходимость.

— Я понимаю, что в ряде случаев мне, возможно, потребуется помощь, но ты должна пообещать, что обдумаешь свой поступок и не станешь делать глупости, — продолжал настаивать Гарри. — Ты при необходимости должна помочь мне, а не спасать. В случае с матросом помощь, благодаря которой мы спаслись, заключалась в незамедлительном развороте корабля и быстроте, с которой нас нашли по сигналу моего маячка. Представь теперь, что вся команда прыгнула бы в воду, желая нас спасать! Погибли бы все! Не прыгнуть за борт за мной и матросом — это были не трусость и не слабость. Лишь расчетливые, трезвые действия команды единственно верным способом гарантировали нам с матросом спасение.

Лилия продолжала молчать. В ее сознании противоборствовали нравственный долг и долг перед мужем с целесообразностью и холодным расчетом.

— Я не сойду с этого места, Лилия, пока не получу ответ, единственный ответ, который хочу сейчас услышать! — более настойчиво и уже совершенно серьезно сказал Гарри.

Наконец, действительно осознав, что муж прав, она покорно, но с полной ответственностью сказала:

— Обещаю тебе, Гарри, что сделаю то, о чем ты просишь.

— Я верю твоим словам, Лилия, и знай, что я надеюсь на тебя.

Убедившись, что жена не нарушит данного ему слова, Гарри обнял ее, и они продолжили всматриваться в даль, желая как можно скорее увидеть родные края.

Несколько часов спустя, после обеда, Смиты по-прежнему находились на палубе, наслаждаясь солнечными лучами и свежим воздухом, наполняющими их сердца сладкой безмятежностью, когда тело полно силы, а душа — спокойствия. Они сидели в удобных креслах возле стола, поставленных на носу корабля. Это было самое подходящее место для наблюдателя, и каждый член экипажа, не занятый в данный момент делами, стремился сюда, где можно было насладиться простором и чувством полной свободы. И хотя посреди океана на протяжении многих десятков и сотен миль не было ничего, кроме воды и неба, ничего, на что бы мог упасть взгляд, но именно этой картиной, меняющейся с каждой секундой благодаря течению воды и игре солнечных лучей, извлекающих из океана палитру цветов от глубокого синего в полдень до багрового на закате, с наслаждением любуется каждый морской путешественник. Легкий соленый ветер гладил загорелые лица супругов, словно желая ублажить их своей нежностью.

На столике, у которого сидели Смиты, стояла открытая бутылка шампанского, часть содержимого которой пузырилась в бокале, искрящемся веселыми солнечными бликами в руке Лилии, и бутылка рома любимой марки Гарри.

Гарри налил в стакан рома и отхлебнул немного.

— Как странно… — тихо сказал он, затянувшись и вдыхая дым ароматного табака, которым несколько минут назад набил трубку.

— О чем ты? — сказала Лилия, посмотрев на мужа в тот момент, когда он произнес эти слова, и заметила его устремленный в бесконечность взгляд — у Гарри иногда так непроизвольно получалось, когда он погружался в свои мысли.

Гарри не ответил. Он молчал, и это была еще одна особенность такого погружения в себя: он мог несколько секунд не отвлекаться, когда его звали, совершенно не замечал ничего и никого вокруг.

— Гаааррриииии, — протянула Лилия, нежно улыбаясь, любуясь глубоко задумавшимся мужем.