Джеймс Коззенс - Почетный караул

• Название: Почетный караул
• Автор: Джеймс Коззенс
• Издательство: Радуга
• Жанр: Проза
• Год: 1992
• ISBN: 0-15-637609-1

Роман «Почетный караул» (1948) известного американского писателя Джеймса Гулда Коззенса (1903–1978) в течение долгого времени занимал ведущее место в списке бестселлеров и был удостоен престижной пулитцеровской премии. В романе, рассказывающем о базе ВВС США во Флориде в 1942 году, дается точное подробное описание жизни военных летчиков, их многочисленных проблем, возникающих при общении между собой, между начальством и подчиненными. С другой стороны, в книге имеется и второй план, привлекающий читателей не меньше первого. Военная база предстает своеобразным символом американского общества, оказавшегося в состоянии кризисном, взрывоопасном, чреватом непредсказуемыми последствиями. Рассматривая непростые взаимоотношения личности и общества, Коззенс исходит из идеи разумного компромисса, умения тех, кто волей обстоятельств оказался у власти, соединять разнонаправленные устремления отдельных личностей и групп в тот единый поток, который, по мысли автора, только и может обеспечить обществу необходимую для нормального развития стабильность. Роман этот приобретает особую значимость для нашего читателя в связи с бурными социальными процессами в стране.

---

— Да уж молчал бы, — сказала миссис Бил. — Ты ведь целыми днями валяешь дурака. Когда ты хоть немного проснешься, Хэл? — Из темноты смутно выступало ее бледное лицо с воинственно поднятым подбородком и белое топорщившееся платье. Она так и сыпала колкостями, голос ее дрожал от негодования. Видимо, они давно уже привыкли разговаривать в таком тоне, решил полковник Росс. Быть может, все началось еще в те годы, когда она была ребенком, настоящей «маленькой сестренкой», и Хэл, красивый и самоуверенный, чем-то ее разочаровал, не сумел помочь в какой-то детской беде, преподав тем самым одну из горьких житейских истин: не все то золото, что блестит. И с тех пор к ее любви примешивалась обида. Она снова постаралась поддеть его: — А как насчет того, о чем ты говорил вчера вечером, про какого-то распрекрасного офицера из твоего отдела, который устроит публикацию в журнале? Спорим, ты даже не почесался!

— А вот тут ты ошибаешься, — сказал полковник Култард. — Я исполнил в точности все, что обещал. Сегодня утром я привел капитана Хикса к Нюду, и мы обо всем договорились. Он уже приступил к работе. Так что — нечего…

— Да я уверена, что ты все испортишь, — сказала миссис Бил. Она судорожно вздохнула и повернулась к миссис Росс. — Пойду спать. Устала смертельно. Не стану ждать этих надутых индюков. Нюд с Джо-Джо могут часами языком чесать, уж я их знаю! До сих пор небось перебирают всех знакомых и говорят: «Ну нет, этот никуда не годится»; а все оттого, что тот, видите ли, что-нибудь не так сделал в Академии, или в Келли, или еще где-то. Кора, посмотрите, пожалуйста, мое платье, и я пойду.

Когда они остались вдвоем с Россом, полковник Култард сказал извиняющимся тоном:

— Сэл любит пошуметь, но сердце у нее доброе. — Он отхлебнул из стакана и полыхнул огоньком сигары. Полковник Росс не сомневался, что так оно и есть на самом деле. Полковник Култард защищал не себя, а сестру, ему не хотелось, чтобы у Росса сложилось о ней превратное мнение. Полковник Култард знал, что никто всерьез не считает его ленивым. Он предан армии, усердно трудится, долгое время выполняет непростую для него работу и может похвастаться внушительным списком проектов, завершенных под его руководством. Да и совсем он не толстый! Просто приходится много времени проводить за письменным столом, вот он чуть-чуть и прибавил, да лицо немного округлилось. А для старшего офицера он совсем не стар. Его густая шевелюра поседела еще в тридцать лет, а сейчас ему всего сорок пять. Так что Сэл пошутила — просто она вспыльчивая, у нее характер такой. А насчет аттестации — это, разумеется, наглая ложь, вернее, тоже лишь шутка. Полковник Росс, осведомленный о баллах всех офицеров в гарнизоне, поскольку генерал Бил при аттестации с ним советовался, не мог не знать, что полковник Култард всегда получал только высшую оценку. Так что всякому, кто хорошо знаком с Сэл, ясно, что она просто дурачилась.

Вот что, по мнению полковника Росса, хотел сказать своей извиняющейся репликой полковник Култард, именно эти чувства и мысли были написаны на его добром серьезном лице, белым пятном выделяющемся в темноте.

Полковника Росса сейчас гораздо больше занимало другое: его мучали сомнения — правильное ли решение он принял; может быть, размышлял он, разумнее было бы допросить задержанных сегодня же, или, может, он прав, и пусть лучше посидят до завтра, подумают, что им за это будет. Того офицера — кажется, его зовут Амос Гранджент, — того самого, который поднял руку на заместителя начальника военной полиции, придется, видимо, отдать под трибунал, да и второго лейтенанта, Чарлза Картера, тоже — утверждают, что, пока Гранджент держал Дея, Картер незаконным образом завладел его личным оружием. Он никак не мог решить, стоит или не стоит выдвигать обвинения против остальных офицеров и каковы будут последствия в каждом из этих случаев. Обычно в юридической практике исходят из того, что все, кто с ними пришел, считаются соучастниками уже в силу своего присутствия и в равной степени виновны; но, возможно, здесь такой подход неоправдан или по крайней мере может быть признан неосновательным. Нет никаких причин предполагать, что, не напади на офицера военной полиции Гранджент и Картер, на него непременно напал бы кто-то из этих четверых. Полковник Росс вовсе не был уверен, что все шестеро были в равной степени решительно настроены и достаточно сплочены — они ведь наверняка понимали, чем все это может для них кончиться. Может быть, лучше не раздувать этого дела — ведь, если классифицировать его как нападение на офицера военной полиции при исполнении служебных обязанностей, вырисовывается настолько серьезное воинское преступление, что можно, да и просто необходимо, привлечь к суду почти всех прикомандированных цветных офицеров.

И это еще не самое худшее. Могут повернуть так, что Нюду придется разбирать дело о мятеже. По сообщениям осведомителей Ботвиника, в одной из уборных появились надписи, причем разным почерком: «Белые войну начали — пусть сами и расхлебывают», «Японцы воюют за свободу афро-американцев»; кроме того, была нарисована могила с крестом, на котором печатными буквами значилось: «Только для белых». Представляю, как за это ухватится контрразведка. Люк Ходен непременно раздует дело о подрывной деятельности и к завтрашнему утру представит все подробности заговора. Полковник Росс неожиданно для себя громко вздохнул.

На его вздох отозвался полковник Култард, о чьем присутствии Росс как-то забыл, пока, напрягая утомленный мозг, пытался разобраться в этом скопище фактов, предположений, возможных вариантов и предварительных решений.

— Да, собачья жизнь, Норм, — сказал полковник Култард, — работы невпроворот; крутишься как можешь, а потом ты же еще и виноват. Я слышал, из Вашингтона утром справлялись насчет этой истории. Джо-Джо Николс что-нибудь говорил?

— При мне — нет, — ответил полковник Росс. — Их Дед встречал — его и Бакстера. Потом мы собрались у Нюда, выпили немного, разговор в основном шел о том, как они долетели. Все были в прекрасном настроении.

— Боюсь я этого Николса — иногда взгляну на него, прямо мурашки по коже, — уныло произнес полковник Култард. — Вы ведь его плохо знаете?

— Никогда с ним прежде не встречался. Мне показалось, он большой любитель ломать комедию.

— Это точно, да вот только комедию довольно странную, побольше его узнаете — увидите. Вы еще смеяться не закончите, а он уже прикажет, если сочтет целесообразным: «Расстрелять вот этого!» — и укажет на вас. Мы когда-то вместе служили в Селфридже, много лет назад. Он был начальником отдела личного состава, но фактически сам всем заправлял в гарнизоне. Он всегда всем заправляет, везде, где бы ни служил. Другие, знаете, болтаются иногда без дела, развлекаются, могут устать, им все может надоесть, могут расслабиться. Только не Джо-Джо. Он всегда идет точно к цели. И сюда он тоже не развлекаться приехал, Норм, помяните мое слово.

Люди, давно служащие в военно-воздушных силах, обычно прекрасно знают друг друга, нередко образуют противоборствующие кланы и склонны придумывать друг про друга самые невероятные легенды, порой превознося до небес, порой изображая в черных красках, а иногда и то, и другое вместе. В мирное время летчики — в большинстве своем народ нервный и легковозбудимый. Полковник Росс понимал, что иначе и быть не может. Тут нужно обладать психическим складом особого рода — чем-то вроде раздвоения личности. Человек, которому приходится постоянно рисковать в воздухе, должен иметь живой и беспечный характер, но, садясь за штурвал, он мгновенно преображается — становится хладнокровным и предельно собранным, расчетливым. Без этого в авиации не выжить; такое раздвоение — единственный способ заставить себя не думать об опасности и возможной гибели.

Полковник Росс не сомневался, что Николс, как и прочие, еще уцелевшие из старой гвардии, иногда казался психом своим не совсем психически нормальным товарищам по оружию.

— Джо-Джо прилетел вовсе не из-за утреннего скандала, — сказал он. — Решение о поездке было принято несколько дней назад. Он приехал на завтрашнее чествование.

— Наверняка есть еще какая-то причина, — сказал полковник Култард. — Я уверен, что и Олли Бакстер здесь неспроста. Наверное, Уилли приказали прислать кого-нибудь и из его конторы. Думаю, скоро все выяснится. Кстати, что вы решили, Норм, с моим офицером, с Хиксом? Все хотел вас спросить.

У полковника Росса не было ни малейшего желания решать сейчас вопрос о капитане Хиксе. Несмотря на то что он всячески поддерживал идею с публикацией, да, собственно, он сам все это и организовал, тем не менее он понимал, что это вовсе не главное, что статья может лишь немного украсить или в чем-то дополнить то, что было для него сейчас наиглавнейшим — а этим главным, как он окончательно понял во время своих грустных размышлений в аудитории отдела личного состава, был для него генерал Бил. Здравый смысл не позволял ему признать, что затея с публикацией и вправду необходима, а опыт подсказывал ему, что она попросту бесполезна.