Игорь Тумаш - Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]

• Название: Миром правит любовь![= Влюбленный сыскарь]
• Автор: Игорь Тумаш
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001

В журнале «Искатель» № 3 за 2002 год эта повесть была опубликована под названием «Влюбленный сыскарь». Все права защищены! Повесть запущена в сеть Интернета в рекламных целях и предназначена только для чтения ее поклонниками ИнтерЛит клуба!

Автор работает над большой серией «сатирического детектива» с этими же героями. Уже написано шесть повестей из запланированных тридцати. Он ищет издателя для серии и литературного агента, способного представлять его интересы за пределами СНГ. С ним можно связаться по электронной почте, адрес:

[email protected]

Спасибо за интерес к его творчеству!

---

Юрочка доставил Бисквита. С лавровым венком на бычьей шее. Гастрономический спортсмен сразу удалился на кухню, и через считанные минуты оттуда полились восхитительные запахи.

А что было с чайной церемонией? Да ничего! Выпили по чашке «Аз воздама». Задержав дыхание, впервой что ли? Юрочка хотел также налить чайку бандитам, но Георгий Иванович так на него цыркнул, что парень чуть заварник не выронил. Очень не понравилась шефу его инициатива: святотатство!

В общем, со слов Захаревича и Федотко, вся эта криминальная история выглядела так. В город приехали два болгарских уголовника, представлявшиеся Рашковым и Грозданом. Через Федерацию восточных единоборств начали подбирать ребят для исполнения вот этой самой части операции. Тренера клуба айкидо рекомендовали болгарам Захаревича и Федотко. Землякам Кирилла и Мефодия ребята понравились. Предложили половину. То есть пятьсот тысяч. Захаревич и Федотко без особых раздумий согласились.

Как болгары вышли на этого самого Болтутя, откуда им стали известны его секреты — остается только догадываться. Хотя, возможно, ответить на этот вопрос смогла бы супруга Михаила Викторовича Лена. Она каждый год ездила с Артемом на море именно в Болгарию, на Золотые Пески. Лично Болтуть там не был ни разу. Он вообще уже не мог припомнить, когда последний раз брал отпуск. Заводские дела не отпускали. «Воровские», — мысленно поправил трудолюбивого директора Георгий.

Теперь они должны были позвонить в Болгарию на сотовый Гроздану и сказать следующую фразу: «Дядя Венцеслав, у нашего Миши юбилей. Поздравьте его, пожалуйста, телеграммой. Ему будет очень приятно».

Ведь это только реклама, когда говорят, будто мобильные телефоны не прослушиваются. Поэтому они придумали несколько «заготовок», предусматривающие все варианты развития событий. Долю болгар Федотко и Захаревич должны были занести директору ООО «Плодэкспорт», который постоянно мотается за товаром в Болгарию и имеет каналы переправки наличной валюты.

— И болгары не побоялись, что вы удерете со всей суммой? — спросил Юрочка.

— А ты знаешь, что представляет собой наша Федерация? — вопросом на вопрос ответил Федотко.

Юрочка и понятия не имел, зато Прищепкин и Холодинец знали — питомник, в котором криминалы выращивали для своих «производственных нужд» пушечное мясо. Федерацию уголовники–то и основали. И, естественно, берегли ее «честь мундира». Поэтому заложниками криминалитета, в случае умыкания денег, автоматически стали бы семьи Федотко и Захаревича, их родители. У болгар не было оснований бояться за сохранность капитала.

— Ну что, пусть звонят? — спросил мнение коллег Прищепкин.

— Минуточку, минуточку, — переполошился Болтуть. — А болгары Артема не убьют как лишнего свидетеля?

— Вы можете нам не верить, — с достоинством ответил Захаревич, — но нас тоже волновал этот вопрос. Будьте уверены, болгарские братки русского мальчишку пальцем не тронут. Вопрос чести.

— Но ведь именно палец–то они ему и отрезали! — возмутился Михаил Викторович.

— А вы его без пальца видели? — озадачил директора Федотко.

— Ну что, пусть звонят? Чего тянуть?

— Георгий Иванович, давайте все делать без спешки, — всполошился Швед. — Можно вас на минутку?

Он завел Прищепкина на кухню и, округлив глаза, брызгая слюной, горячо зашептал:

— Жора, почему ты так доверчив? Ведь названный ими пароль может иметь и совершенно другое значение.

— Запросто, — согласился Прищепкин. — Однако ведь Федотко и Захаревич остаются в наших руках, без нашего ведома, под залог, никто их не выпустит.

— Всяко еще повернуться может.

— Вещать, словно ворон на суку, любой горазд. Конечно, намного проще и надежнее было бы получить у них информацию через «пресс–хату». Но ты, Саня, подумал о такой детали: останутся ли эти ребята людьми после того, как их там заставят дерьмо жрать? Нужна ли нам информация, добытая такой ценой?

Швед пожал плечами:

— Ладно, как хочешь.

Федотко набрал номер Гроздана. И хотя было около двух ночи, тот сразу же взял трубку. Не спал, сволочь, ждал.

— Обязательно дам телеграмму! Но вы с Мишей собирайтесь на Солнечный Берег. Погода отличная, море — парное молоко, — радостно ответил Гроздан с заметным болгарским акцентом. — Для вас будет забронирован номер в отеле «Янтра». Только зайдите перед тем на офис к нашим общим друзьям.

— Вместе с юбиляром приезжать? — переспросил Федотко.

— Именно, — внушительно подтвердили из Болгарии. — Купайтесь, загорайте и ни о чем не думайте. Когда будет нужно, я сам позвоню.

— Шеф, что намереваешься делать? — позевывая, спросил Юрочка.

— С Бисквитом, Болтутем и тем же Федотко лететь в Болгарию, — ответил Прищепкин. — Постарайся с утра взять нам билеты на ближайшее число.

— А почему именно с Бисквитом? — заревновал Холодинец.

— Да, почему? Ведь он только вчера из–за границы приехал, — с нехорошей, выражающей совсем уж низменное чувство интонацией, спросил Швед.

— А разве вы сами не чувствуете, что без махаловки точку в этом деле поставить не удастся?

— Факт, — баском подтвердил правоту шефа Юрочка.

— Наверно, — согласился Холодинец.

— Ну и хорошо, вот и поехали все скопом Гроздана мочить, — не сдавался Швед.

— Во–первых, вы мне можете понадобиться здесь; во–вторых, вы же где–то еще работаете, верно?

— У меня как раз отпуск наклевывается, — никак не хотел расставаться с надеждой поваляться на пляже Швед.

— Ладно, раз тебе отпуска не жалко, поехали, пригодишься, — согласился Прищепкин и обратился к Холодинцу: — Отвези Захаревича в свое отделение. Пусть хоть один из банды под замком посидит.

— Наш авиалайнер приземляется в аэропорту города Бургас. Просьба: всем оставаться на местах до подачи трапа, — заученным голосом объявляла стюардесса по радио. — Температура воздуха за бортом плюс двадцать пять градусов, влажность — семьдесят восемь процентов.

— Это очень сухо, — сунулся Швед к Георгию с комментариями. — Поэтому и жарко не покажется. Самый класс!

Вот самолет, словно брошенный плоский камешек по поверхности воды, запрыгал по бетонным плитам взлетно–посадочной полосы. Все мельче, мельче прыжки… Шасси замолотили по стыкам. Приземлились?.. А ведь точно приземлились! И живые, и за границей!

— До прохождения таможенного и пограничного контроля, от группы не отходить! Экипаж авиалайнера желает всем приятного отдыха! — прозвучало последнее объявление.

Пассажиры, словно надеясь увидеть какое–то чудо, прильнули к иллюминаторам. Курица — не птица, Болгария — не заграница! Забыли? Оно и верно, столь же много нового они бы могли открыть для себя в аэропорту степного города Волгограда: и слева, и справа самолеты российских авиалиний, пыль, солнце и очень–очень русские скуластые лица грузчиков, подкативших к борту на желтой нелепой электротележке для выгрузки багажа.

Пассажирский же трап пришлось ждать еще минут двадцать. Все правильно: сначала багаж, а людишки как–нибудь по случаю! Вот это вообще по–нашему, вот это действительно по–русски! Долой западный антропоцентризм! Человек не венец мироздания, а вселенская вошь! А потому — не фиг с ним церемониться!

Когда у пассажиров появилась возможность сделать первые шаги по земле — от трапа до аэродромного автобуса, — то подозрение, что штурман перепутал маршрут, усилилось: «Да разве это пропыленное здание ангарного типа может быть аэровокзалом международного курорта?» И почему все указатели на русском языке?

Могло! Потому что еще при прежнем режиме строили. А указатели при ближайшем рассмотрении оказались все же на болгарском, — кириллица с толку сбила, а также до боли знакомый примитивно–казенный дизайн оформления.

Зато поджидавший их пограничник был скорее болгарином. Во–первых, форма на нем была незнакомая; во–вторых, он оказался писаным красавцем–брюнетом. От привычных, эСэНГэшных брюнетов парень в камуфляже отличался тем, что по характеру и внешности был явным вегетарианцем, вялым и добродушным. То есть ближе к зайчикам и котикам, чем к орлам и беркутам. Да, так вот и получалось: скуластые светловолосые, «волгоградистые» грузчики и «бессарабистый» пограничник. Они как раз и представляли два основных этнических типа болгар. Однако пусть Сенкевич или Крылов с ними разбираются, а детективы приехали сюда делом заниматься — мальчонку, понимаешь, спасать.

Прищепкин принял все меры предосторожности. Вдруг следят! Болтуть и Федотко как бы отделились. Бисквит держался от них метрах в пяти.

— Такси, такси! — как и на всех эСэНГэшных вокзалах к ним начали приставать наиболее продвинутые из таксистской братии.

— Знаем мы ваши такси, — пробормотал Георгий, имея ввиду некоторые детали операции «Ухват».