Яся Белая - Цветы всегда молчат

• Название: Цветы всегда молчат
• Автор: Яся Белая
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095223-6

В юном возрасте Мифэнви Грэнвилл постигло большое несчастье, но она смиренно приняла свою долю. Однако у судьбы оказались на нее совсем другие планы. Но согласится ли своевольная принцесса с тем, что уготовила ей судьба?

Джозефин Торндайк глубоко несчастна в браке, ведь, покорившись воле отца, она была вынуждена выйти замуж за человека, которого едва знала. Но она не отчаивается и верит, что ее мечта о настоящей любви обязательно сбудется. Но, может, счастье куда ближе? Стоит только присмотреться…

Выращивать цветы – сложное искусство. Ведь одни из них капризны, другие, наоборот, неприхотливы. И лишь немногие умеют слышать язык цветов. Люди называют их садовниками…

---

– Поиграй со мной, – проскрипела старуха.

– Поиграть? – дрожащим голоском промолвила Мифэнви.

– Да, в «Садовника».

– Но… но… я… не умею…

– Это просто, – почему-то хохотнула старуха, – нужно просто выбрать цветок. Тебе подойдет незабудка.

– Мейв, – окликнул ее Пол, – с кем ты там?

Девушка вздрогнула, словно возвращаясь в реальность. Она обернулась на зов и увидела удивление в глазах жениха: он словно смотрел на пустоту. И действительно, когда она вновь перевела взгляд на то место, где недавно стояла старуха, то там никого не было. Мифэнви поежилась, тряхнула головой, чтобы отогнать жуткое видение, и вернулась к жениху.

Пол взял ее за руку, и они двинулись следом за Филдингом. Дорогой тот все оправдывался:

– Милорд будет очень, очень недоволен. Он с утра в своей лаборатории и велел не беспокоить.

Пол даже обиделся:

– Ну не так часто я приезжаю в гости! Тем более с невестой.

Наконец они вошли в обширный холл. Кругом царили пыль и запустение, словно здесь вообще никто не жил. Создавалось впечатление, что они оказались внутри склепа и вот-вот появится его загробный хозяин – бледный и в одеянии тьмы. Человек, возникший в дверном проеме, как раз походил на этот образ: очень высокий, должно быть, на полфута выше Пола, худой, словно после тяжелой болезни, одетый в какую-то невероятную черную хламиду, всклокоченный и с горящим взглядом. При виде его Мифэнви вскрикнула и спряталась за спину жениха.

– Очень вежливо! – прокомментировал ее действия темный незнакомец.

– Колдер, ты мог бы не пугать мою невесту! А то я разозлюсь! – но по лицу было не похоже: напротив, Пол вовсю улыбался и раскрывал объятья. Однако брат его был, видимо, не в духе.

– Так, решил жениться, а меня лишь поставил перед фактом? Не мы ли договаривались обсуждать такие вопросы на семейном совете?

– Колдер! – возмутился Пол. – Ты совсем тут, в своем Глоум-Хилле, свихнулся. Почему это я должен советоваться с тобой, если я полюбил!

– Я думал, ты взрослый! – холодно, с раздражением проговорил тот. – А ты привез какую-то свистушку, что боится едва ли не собственной тени! Разве такой должна быть хозяйка Глоум-Хилла?!

– Да как ты можешь! – сжал кулаки Пол.

– И кстати, куда ты собрался ее селить? Насколько я понимаю, вы еще не обвенчаны? Значит, ночевать в одной комнате не можете, да и я разврата не потерплю!

Мифэнви готова была разрыдаться: и этому человеку она должна понравиться? Он-то точно взбесил ее! За все семнадцать лет своей жизни Мифэнви не была еще так зла! Мало что о ней говорили в третьем лице, так еще и столь оскорбительные вещи.

Она вышла вперед, сделала книксен и сказала, строго следуя в своих интонациях этикету:

– Милорд, прошу нас простить за столь внезапный визит. Нам бы крайне не хотелось доставлять вам лишние неудобства, поэтому мы немедленно отбудем, тем более что багаж наш еще внизу. За сим – разрешите откланяться.

Колдер замер, будто громом пораженный. Несколько минут, он смотрел на нее, стоящую в косой полосе света, словно гадая, как и когда здесь появилось это неземное создание. Потом, еще более побледнев, буркнул:

– Прошу меня простить, – и ретировался.

Пол взял ее за руку и тихо произнес:

– И впрямь прости его. Он тут совсем одичал. Обычно он куда более обходительный. Идем, я покажу тебе комнату – займешь мою, там есть ванна и камин. А я переберусь в старую детскую.

И, вложив свою ладошку в ладонь жениха, она ступила в новую жизнь…

Графство Нортамберленд, замок Глоум-Хилл, 1878 год

С того вечера зарядили дожди. В такое время выбраться из Глоум-Хилла не представлялось возможным. И все, кто оказался заложником непогоды, бродили по замку, словно тени.

Разумеется, Колдер с презрением отверг предложение Латои. Его передергивало от мысли, что создание, настолько грязное и порочное, прикасалось к нему. Латое разрешалось ходить лишь по периметру комнат, не выходя в центр, дабы не измарать весь дом, как заявил Колдер. Обед ей накрывали в самом конце стола, почти в двух ярдах от хозяев Глоум-Хилла. Ужин ей приказано было не давать, так как вечерние часы ей следовало проводить в молитве и покаянии, не отвлекаясь на мирскую суету в виде приема пищи. Ее великолепные платья – все, что оставалось у нее от былого светского блеска! – Колдер самолично выкинул в пропасть, со словами, что его мутит при виде розового. Одежду пришлось одолжить у Мэрион, и теперь Латоя, что ее несказанно бесило, походила на служанку.

Конечно же, Колдер потребовал от нее немедленно убраться из комнаты Мифэнви и поселиться в любой другой, но Латоя взмолилась, мотивировав это тем, что не может переносить холод. Мифэнви вступилась за нее. Колдер счел подобное поведение предательством.

– Ваша доброта еще вам боком выйдет! – сказал он, окинув и просительницу, и просящую за нее колючим, недобрым взглядом.

И Мифэнви очень скоро убедилась, насколько он был прав. Дело в том, что в комнате, которую она заняла, ванной не было. И тогда она решила попроситься к Латое, извинившись за причиняемые неудобства. Подойдя к бывшей своей комнате, она с удивлением заметила, что дверь приоткрыта. Мифэнви все равно постучала и, не услышав ответа, сказала:

– Я вхожу.

Латои в комнате не было. Кругом в беспорядке валялись всевозможные женские штучки, лежала пыль. Мифэнви стало стыдно за кузину. Захотелось тотчас же спуститься за веником и прибраться здесь. И уже отправившись за принадлежностями для уборки, она вдруг остановилась, услышав стоны, доносившиеся из ванной. Страшно испугавшись, не случилось ли чего, Мифэнви ринулась туда и остолбенела от открывшейся картины – Латоя, раскинувшись в ванной, ласкала себя. И настолько увлеклась, что даже не заметила вошедшую. Мифэнви, почувствовав, как к горлу подкатывает комок тошноты, выскочила прочь. Пользоваться одной ванной сразу же расхотелось. Вся пунцовая, она вернулась к себе, прямо в одежде окатила себя холодной водой из кувшина и, опустившись на колени перед распятием, стала истово молиться о заблудшей душе Латои Грэнвилл.

Здесь, в старой детской, камин был давно неисправен, и сейчас Мифэнви стучала зубами. Она поспешила переодеться в глухую ночную сорочку, расчесала волосы и юркнула под одеяло. Но одеяло было насквозь холодным, и она тут же озябла. В результате, дрожа, пролежала без сна всю ночь…

Наутро, перед завтраком, она отозвала Латою в сторону и, краснея и бледнея, сбивчиво попросила ее больше не заниматься столь богомерзкими непотребствами.

– Если Колдер узнает, – тихо, но строго сказала она, – он выставит тебя вон прямо нагишом.

Латоя взвилась.

– Вы тут все либо святоши, либо ханжи! Еще скажи, ты никогда не делала ничего подобного!

Мифэнви подурнело от одной мысли о чем-то таком, схватившись за стену, чтобы не упасть, она проговорила почти с отвращением:

– Неужели, потеряв честь, ты утратила еще и всяческий стыд?

– Стыд?! Стыдом прикрываются те, кто боится дать волю своему естеству, – трусы и слабаки! – гордо вскинула точеный носик Латоя.

– Интересно, – с горьким презрением сказала Мифэнви, – кого ты полагаешь трусами и слабаками: лондонскую знать, что захлопнула перед тобой двери своих домов, или нас с Колдером, пожалевших тебя?

– Не нужна мне ваша жалость! – закричала Латоя, глотая слезы. – Я ничуть не жалею о том, что сделала. Зато теперь я не умру старой девой, как некоторые!

И тогда Мифэнви первый раз в жизни ударила человека.

– Прости, – испугалась она, увидев, как на нежной щеке Латои загорается красная отметина, – но ты уже перешла всякую грань! Согласись, умереть старой девой в некотором смысле лучше, чем падшей женщиной где-нибудь в дешевой лечебнице!

– И что же, тебе никогда не хотелось мужчину? Ты ведь еще совсем молодая!

– Свои желания я похоронила в тот день, когда Пол умер.

– Но это же нелепо – жизнь продолжается! Неужто он бы хотел, чтобы ты вот так хоронила себя заживо?

Мифэнви несколько раз глубоко вздохнула, восстанавливая сердечный ритм, сбившийся от таких разговоров.

– У нас с тобой, Латоя, уж не знаю, как по-твоему – к счастью или к сожалению, слишком разные взгляды на верность и мораль. И я бы попросила тебя больше не поднимать эту тему.

– Да больно мне надо! Но знай: меня бесят такие правильные, как ты! Именно из-за вас нормальные люди, дав волю своим чувствам, подвергаются остракизму.

– И на нормальность тоже разные, – тихо сказала Мифэнви. – И я все-таки надеюсь, что ты перестанешь делать то, о чем мы говорили, пока я здесь хозяйка.

Латоя лишь фыркнула и ушла. Поднимаясь в комнату, она, все еще злая и раздосадованная, развлекалась тем, что мысленно пыталась уложить в одну постель Колдера и Мифэнви. Но, к сожалению, ей так и не удалось представить их не застегнутыми на все пуговицы. Пуритане чертовы. А единственное, о чем сожалеет она, так это о том, что теперь вряд ли сможет потягаться с ненавистной зазнайкой Джозефин Эддингтон. Конечно же, ее свадьба прогремела на весь Лондон! Еще бы, венчание в соборе Святого Павла, тысячи розовых бутонов, которыми усыпали путь влюбленным, и муж, выносящий на руках свою юную супругу. Свет еще неделю гудел об этом. Но пусть Джозефин не думает, что победила ее, шанс отыграться есть всегда. И Латоя, выпятив довольно-таки внушительную грудь, гордо прошествовала к себе.