Valery Frost - Заговор по душам. (Малоросский прованс.)

• Название: Заговор по душам. (Малоросский прованс.)
• Автор: Valery Frost
• Жанр: Современная проза

Написано в соавторстве с Громовой Еленой

Россия 1912 года. Выходит первый выпуск газеты "Правда", учреждены высшие начальные училища, основан Батумский ботанический сад и главная героиня повествования покидает родной город, чтобы оказаться в малоросской провинции версии лета 1912 года.

Отличница и баловня судьбы - Вера - становится жертвой кораблекрушения и оказывается в госпитале, где ее опознают, как опальную дочь генерала Епанчина. Очнувшись, девушка решает, что не просто так забросило ее во время предшествующее первой мировой... Еще не понимая, каким образом она сможет предотвратить трагедию, Вера идет по линии жизни своей тезки: поступает на работу в женскую гимназию, знакомится с модисткой и предлагает ей сделку, патентует изобретение - маленькое, исключительно женское, но довольно популярное, участвует в благотворительных музыкальных вечерах, танцует на балах... И знакомится с бароном Александром Фальц-Фейном. И все бы ничего, да только одно важное событие сведет главных героев и в очередной раз, и уже дальше будет трудно расстаться. Став свидетелем ограбления банка, Вера начнет помогать барону вести расследование. Куда приведет кривая дорожка? И так ли важна судьба государства, когда на кону жизнь любимого человека?

Две Веры - одна судьба. Одна любовь. Одна страна...

---

Но чувство дискомфорта быстро прошло, а искренняя благодарность мастерицам вернулась солнечными улыбками. Вера была довольна. И готова к новым свершениям.

До импровизированного автовокзала опять же таки было рукой подать. Епанчина даже не успела почувствовать усталость. Вообще, иногда закрадывалось сомнение, а нужен ли транспорт в городе, где можно исходить всю площадь поселения вдоль и поперек за один день? Разве что - статус обязывал.

На улице с Верой пока никто не здоровался, но некоторые встречающиеся на пути дамы, оборачивались, а потом раскатывали по нёбу сплетни о новой покупательнице скандального салона Женевьеф.

Транспортную карету таковой назвать - язык не поворачивался. Огромные деревянные колеса, телега с деревянными же скамьями и пыльный тент, натянутый над головами пассажиров. Романтика...

И попутчики Вере достались занимательные: две монашки, молодой мужчина в галстуке-бабочке, в жутком полосатом трико, и похожем на Верин саквояж, мальчик, которого привела то ли мать, то ли тетка, и попросила отвезти до места назначения, и базарная баба с собственной живностью. Ужаснувшись, что ей придется делить место с поросенком и господином Голохвастовым, Епанчина попыталась пойти на попятную, но затем собрала волю в кулак. Назвался гвоздем - полезай в шину! Привыкла к тусклому электричеству и резным ручкам на дверце шкафов - привыкай и к свиньям в транспорте.

Как только расселись по местам, возница прикрикнул на лошадок и стегнул несчастных кнутом. Епанчина дернулась так, словно это ее только что ударили. Сидящая напротив старшая из послушниц сочувственно глянула на девушку.

Вера несколько раз глубоко вдохнула, зажмурилась на секунду, и решила отвлечься, рассматривая соседей и дорогу.

Шатало нещадно. Как в шторм. Несколько раз больно ударившись спиной о деревянную перекладину, Епанчина расправила плечи и съехала на самый краешек скамьи. Теперь коленки упирались в наваленные в проходе бабкой-торгашкой тюки и корзины. Дополняли картину визжащая на ухабах свинья и охающий в такт животине коммивояжер.

В какой-то момент Вера перевела взгляд с одной сутаны на другую и уже не могла оторвать глаз. Совсем молодая, неимоверно красивая девушка, смиренно переносила тяготы дороги. Вера удивилась, как с такими внешними данными можно было позволить себе закрыться от мира? Похоронить себя заживо в застенках монастыря? Тонкие вздернутые брови, высокий лоб, чистая кожа, ясные глаза, полные четко очерченные губы, ямочки на щеках и потухший взгляд.

А потом вспомнила себя - заложницу не красоты, но родительских укоров. Разве сама Вера не была пленницей? И взгляд был тоже вот таким потухшим. Смирение. Подчинение. Безразличие.

Очередной ухаб прервал поток грустных мыслей, заставил чертыхнуться извозчика, завизжать свинью и развеселил мальчишку.

- Та шо ж ти робиш, ╕род клятий?! - бабка в расшитой крестиком сорочке спешно подгребла к себе поросенка. (сноска: Эй, извозчик, не гони лошадей!)

Ребенок продолжал противно смеяться. Теперь уже было не разобрать, кто звонче хрюкает - пацан или скотина.

Вера перевела взгляд на причитающую торговку. И совсем зря. Спрятавшийся за вчерашней газетой франт выказал свое нежелание общаться с теткой, и она переключилась на Епанчину. Да так смело взяла в оборот, словно тысячу лет знакомы, и начали свой разговор еще в городе.

- Та я вам, панночко, кажу, шо луче ч╕м сьогодн╕ в мене н╕хто не скуплявся! Ото Варька зав╕дувала! Кому ж нада от╕ пир╕жки, що вона не понятно з чого зл╕пила... (сноска: Я вам, де вушка, так скажу: лучшего дня для торговли, чем сегодня, не придумаешь. Мне даже Варька завидовала! Кто ж будет покупать ее пирожки с начинкой, что всера гавкала на дворе соседа?)

Вера улыбнулась и попыталась отвести взгляд, да только именно в этот момент снова завизжала свинья, а пассажиры напряглись, как привыкли уже делать это на ухабах. Но карета не прыгнула. И отвлекшаяся было на мгновенье тетка, снова принялась орать через всю телегу:

- Я й казала ций хвеське, шо луче так молоко продай, як ото я. А вона, ех, хивря, жде поки воно кисляком стане, и тод╕ токо кислючий сир робе и пир╕жки квеця╓... а я ... я правильно делаю.. молоко так продаю. Воно в мене ╕ св╕же, и укусне, т╕льки-т╕льки з-п╕д корови моей. От, и купляли у мене! А Варька стояла и зелен╕ла як ота жаба, шо зав╕ду╓! Ото, хай и зав╕ду╓, даже если и зробе, як я кажу, все одно люди в мене куплять будуть! (сноска: Я ж ей говорла, что лучше продавать свежее, а она кисляк делает, потом из него сыр такой же вислый варит! Вот потому и покупали у меня, потому что свежее и парное! А Врька стояла и зеленела, как жаба на болоте. Завидует... А я ей говорю - не завидуй! Делай как я! Но все равно люди у меня покупать будут!)

Очередной визг хрюши заставил напрячься седоков. Надо же было так выработать рефлекс за несколько часов ходу!

- Та шо ж ти робиш, скотиняка така мала! - (сноска: Да, что ж ты делаешь, скотина малолетняя?) говорливая баба обнаружила диверсию - пацаненок мучил животину, заставляя поросенка выдавать противные звуки. - Тебе б за хв╕ст дьоргануть! Не да╓ш людЯм побалакать! Я ото тоб╕ вуха пообдираю! А нехай ото я мамке тво╖й скажу! Вона сама поотрива╓! - (сноска: Тебя бы за хвост так подергать! Не даешь людям поговорить нормально! Я мамке твоей скажу - она тебе уши поотрывает! Сама!) орала тетка как резанная. - Казала я Гальц╕ - не зв'язуйся з циганом! Так н╓! Не послухала! И от диви. Шо оце щеня зинське творе, га? (сноска: Говорила я Галке - не связывайся с цыганом! Теперь вон, расхлебывает!)

- Тьотю, та я н╕чого... воно саме... - (сноска: Тётя, ╓то не я! Она сама!) пропищал разоблаченный проказник, держась за красное ухо.

- Ага, саме! Шо, само зад п╕дставило та хв╕ст в руку сунуло? Ти диви яке порося вумне и нагле, га! (сноска: Ага, конечно, сама! Ты смотри, какая свинья умная: сама хвост в руку тебе вложила!)

Перепалка продолжалась долго. Усидчивые и наученные пассажиры не влезали. Вера, ставшая совсем недавно свидетелем похожей ссоры на рынке, благоразумно молчала. Прикрыла глаза и притворилась спящей.

Спать помешала дурнота, подступившая очень не кстати. Затуманила голову, отогнала мысли.

- Эй, извоз! Стой, барышне нехороше! - донеслось до Епанчиной, и телега резко стала, качнув расслабленное тело пассажирки так, что Вера чуть не выпала из телеги.

В шестичасовой прогулке к морю остановок предусмотрено не было, но короткому перерыву были рады все. Вслед за буквально вывалившейся на дорогу Верой, первым "корабль степей" попытался покинуть розовобокий пассажир с пятачком.

- Куди з╕брався, хрюндель? - (сноска: Куда собрался, хрюндель?) торгашка со сноровкой ковбоя забросила на толстую шею скотинки петлю и еще более ловко пригвоздила к месту нацелившегося на выход племянника. И к кому обращалась "хрюндель"?

Постояв некоторое время и уверившись, что земля больше не уходит из-под ног, Вера потянулась за подаренной тетей Машей фляжкой. Кто-то из ухажеров оставил на память.

Вода освежила. Но еще больше пришелся по вкусу соленый ветер. Море было совсем рядом.

Это и придало сил. С загоревшимися глазами Епанчина вновь полезла в пассажирский тарантас.

Остаток дороги провели в относительной тишине.

На подъезде к Порту гужевых повозок, груженных мешками и ящиками, стало встречаться намного больше. К запаху моря стал примешиваться аромат разгоряченной степным солнцем смолы, к визгу поросенка - блеяние коз и овец. Все меньшие площади полей оставались свободными - стада крупного и мелкого рогатого скота заполняли пространства.

В какой-то момент извозчик громко выругался и замедлил ход. Повозка накренилась, съезжая с дороги. Вера схватилась за поручни, нечаянно соприкоснувшись пальцами с сидящим рядом коммивояжером - тот резко отдернул руку и засыпал соседку извинениями. Монашки принялись истово освящать себя крестным знамением. Конечно же, именно махание перстами окрылит послушниц, аки ангелов, и вознесет над мирской суетой!

К ругани возницы присоединилась и торгашка. В два голоса они давали советы пострадавшим на дороге. Оказывается, пассажирский омнибус не просто так уходил с дороги. Разбитые бочки и перевернутая грузовая телега перекрывали путь. Вокруг нее беспокойно сновали люди, распрягали лошадей, кричали друг на друга. Судя по характерному запаху - пострадал чей-то винный подвал.

- Ти глянь, га! Та шо ж ти ту бочку тяга╓ш як д╕вку, га? Коняку сначала освободи, пентюх! (сноска: Да ты ж посмотри! Брось бочку! Не тягай ее, это ж не девка! Коня освободи!)

- А чия ж гамула, га? Тхне так наче з мух гнали и насмерть задихнесся! (сноска: Чья бодяга?! Воняет так, словно из дохлых мух брага!)

- Та Скадовських. И н╕чого не тхне... (сноска: Производство Скадовских! И нифига не воняет...)

- Ага, ага.. от т╕льки нею забори красить можна... (сноска: Ну, конечно, бодяга для заборов!)