Ольга Михайлова - Мораль святого Игнатия

• Название: Мораль святого Игнатия
• Автор: Ольга Михайлова
• Жанр: Прочие приключения

Это «педагогическая поэма». Им всего по 15–16 лет, ученикам Безансонской изуитской коллегии св. Франциска Ксавье. Это очаровательный Эмиль де Галлен, одареннейший Гастон Потье, сдержанный и умный Мишель Дюпон, впечатлительный и сердобольный Филипп дЭтранж, победитель всех коллегиальных турниров Дамьен де Моро. Их учитель вкладывал в них всю душу, ибо мера любви для Даниэля Дюрана есть «любовь без меры». И кто бы мог подумать, что его любовь подвигнет одного из них на… убийство? Кто из учеников, тех, кого Дюран учил Божьей любви, мог поднять руку на человека?

---

Горация де Шалона снова изумил его ученик. Дамьен упорно размышлял в направлении, настораживавшем учителя. Педагог понял, что скрывать от него теперь Дамьен мог только чужую тайну, упорство же помысла говорило о значимости этих вопросов для юноши. Ворон размышлял о справедливости и задавал вопросы, выдававшие напряженный поиск.

— Если злые искушения, которые несёт в себе некий человек, промыслительны и посланы от Господа, то как согласовать их со свободной волей человека? Если же он творит мерзости по собственной воле, то разве не справедливо пресечь его греховные действия? Ведь общество берёт на себя функции судьи и палача, когда некто творит деяния, достойные эшафота. И это общество справедливо. Не является ли уклонение от осуждения злых дел — пособничеством им?

— Нет, малыш, каждый должен судить только себя и следить за чистотой своей души. Если же деяния какого-либо человека подпадают по действие Уголовного кодекса — предоставь действовать властям, на то уполномоченным. Если Господь поставит тебя на судейские стези, — тогда и ты, по долгу службы, будешь судить деяния, нарушающие законы общества. За дела же, не подпадающие под действие закона, ответит сам человек. Ты молод, мой мальчик. Для тебя год — это целая эпоха. Но поверь, не было ещё на свете негодяя, не наказанного Господом… Божественная справедливость просто не всегда укладывается в рамки времени, постижимого для человека. Но ведь Господь не знает бремени времен. Он вечен и пред очами его — тысяча дней, как день вчерашний. Но ты не должен искушаться отсрочкой наказания злодея, ведь Промысел Божий закрыт от тебя. Возможно, Господь ждёт покаяния грешного…

Шалон заметил, что Дамьен выслушал его внимательно и задумчиво, но на последних словах скептически поджал губы.

…В старших классах коллегии под надзором педагогов раз в месяц устраивались диспуты для разбора спорных духовных вопросов и изучения классиков. Иезуитские коллегии были знамениты высоким уровнем преподавания риторики, навыков владения пером. Традиционные дебаты или «академии», как их называли в коллегии, давали возможность старшим ученикам научиться формулировать мысли, слышать оппонента, оттачивать логику высказывания. Но диспуты о вечном были полезны не только воспитанникам. Педагогам иногда удавалось на обсуждениях получить более ясное представление о духовном устройстве ученика, выследить глубину и направление его мысли, понять душу.

Для учеников класса отца Дюрана, равно как и для питомцев отца Аврелия, участие в подобных диспутах было внове, хотя в младших классах они и обсуждали иногда духовные вопросы под руководством отца Жана Петивьера.

Первое заседание «коллегиальной академии» планировалось провести в начале октября, но Дюран и Гораций де Шалон настояли на её проведении пораньше, в двадцатых числах сентября, и уговорили отца Аврелия свести два класса вместе, что позволяло «создать более широкое поле для дискуссии и научить оценивать мнение малознакомого оппонента». Сильвани улыбнулся и, понимая, что у друзей есть, видимо, и другие основания для настойчивости, согласился.

По предложению отца Даниэля, поддержанному отцом Горацием, для обсуждения была выбрана тема «справедливости», в ходе дискуссии учащимся предстояло выяснить, что есть справедливость, насколько, по их мнению, справедливо устроен мир, как управляет миром Бог, что является причиной несправедливости в мире, допустимо ли человеку самому пытаться устранить несправедливость? Как соотносятся справедливость и милосердие? По каждому из этих вопросов один из учеников готовил короткое выступление, остальные либо поддерживали его, либо обличали его неправоту — после чего пытались сформулировать общее мнение.

Для дискуссии выбрали один из библиотечных залов.

Камиль Леметр, ученик отца Аврелия, надо сказать, проявил объективность и непредвзятость мышления, собрав все имеющиеся на этот счет точки зрения. Одни авторы, сообщил он, склонны считать справедливость высшей ценностью человеческой жизни, синонимом нравственности. По их мнению, быть моральным существом — значит обладать чувством справедливости и руководствоваться им во всех поступках. Другие же полагают, заметил он, что никакой возвышенности, силы и благородства в справедливости нет — да и быть не может. Она изобретена для компенсации недостатков человеческой природы, для нейтрализации дефектов общественного устройства. С этой позиции справедливость — инструмент исправления серьезной «недоделки» мира. Ещё дальше в этом направлении идут те, кто видит в справедливости упадок жизненной силы человека, ухищрение слабых в их защите от сильных. Для человека же верующего справедливость в известном смысле тождественна с Богом, и справедливость и милосердие, которые в искаженных философских системах могут входить в радикальное противоречие, для человека духовного едины, справедливость без милосердия нельзя считать евангельской.

Изложенное выдавало некоторую неопытность мышления, аналитику без синтеза. Но глупо было и ждать его от шестнадцатилетнего юнца. При этом обсуждение сразу же пошло вразрез с намеченным планом, но педагоги не сочли нужным обращать на это внимание.

— А я наоборот… — со странной улыбкой проронил Дюпон, — Всякий раз, когда вспоминаю о том, что Господь справедлив, дрожу, и начинаю твердить себе, что он не столько справедлив, сколько милосерден. Для меня это совсем не одно и то же.

Лицо другого шестнадцатилетнего юнца было задумчиво в вызывающем дерзновении. Отец Гораций заметил, что Сильвани глазами указал ему на Потье, и обратился к Гастону.

— А какая точка зрения близка вам, Гамлет? — Гораций де Шалон заметил, что отец Аврелий удивлённо на него покосился, услышав прозвище Потье.

Гамлет почесал за ухом и заметил, что запутался. Из четырех перечисленных Камилем положений: «Справедливость — мораль в действии, законная казнь злодея», «Справедливость — когда мне позволено делать все, что угодно, исправляя мир», «Справедливость — право слабейшего» и «Справедливость — приговор Господа» — какую-то часть истины содержат в себе все. Но его собственные понятия о справедливости запутаны, он не может разобраться в их приоритетах. Каковы принципы справедливости? Хотя бы вычеркнуть лишние или ранжировать… Он методично перечислял: «Каждому — по рангу и правам его», «Всем — одно и то же», «Всем — поровну» «Каждому — по закону» «Каждому — по нужде его», «Каждому — по трудам его», «Каждому — по заслугам», «Коемуждо по делом его», «По котлу и крышка, по мощам — и елей», «Собаке — собачья смерть»…

Отец Гораций, заметив странное выражение на лице их собрата, отца Сильвани, изумлённо слушавшего словесные выверты Потье, улыбнулся. Потом вмешался Франсуа де Мирель. По его мнению, хотя у справедливости много сравнений: правосудие, благо, совесть, честь, достоинство, но чаще всего её сопоставляют с равенством. Например, Платон и Аристотель основывали справедливость на неравенстве. Они исходили из естественного природного неравенства, из того, что человеческая жизнь так устроена от века. Аристотель прямо писал, что «следует, чтобы один подчинялся, а другой властвовал», Они полагали, что у каждого человека есть своя жизненная мера, свой данный от рождения круг способностей, выходить за который нельзя, ибо это и есть корень всякой несправедливости. Несправедливо идти против природы и судьбы. «Справедливость, — утверждал Платон, — состоит в том, чтобы каждый имел своё и исполнял своё».

— Ты согласен с этим?

Франсуа уверенно кивнул. Конечно, правда, справедливость для аристократа — это произвол для лакея, и наоборот. Его бабушка рассказывала, как лакеи устанавливали равенство. Она говорила, что всем при этом стало не до братства, и не перегрызись эти мерзавцы между собой в июле, потерять бы всем французам и свободу, и даже жизнь… Прадеда ведь арестовали… Справедливость — дело Божье. Из людских попыток установить справедливость, кроме кровавых боен, ничего не получается, уж сколько раз пробовали…

Отец Гораций повернулся к Гастону.

— «Все люди по природе своей равны». «Все люди по природе своей неравны». Какое высказывание — справедливо? — спросил он Потье.

Тот ухмыльнулся. Это как поглядеть… Он, Потье, не ровня Дофину, но хотел бы быть ровней. Было бы справедливо, если и он был бы не сыном коммерсанта, но наследником графа. Однако Дофин должен зубрить страницу латинского текста целый час, а ему хватает и пяти минут. Их способности не равны, но он, Потье, считает это справедливым. Сам же д'Этранж, напротив, полагает вполне справедливым и оправданным, что ему довелось родиться в семье его сиятельства и префекта, но при этом считает неправильным, что он наделён памятью хуже моей. По его мнению, это несправедливо. Все ратуют за справедливость, однако хотят ее лишь для себя и напрочь забывают про нее, едва дело коснётся других.