Анна Кэмпбелл - Семь ночей в постели повесы

• Название: Семь ночей в постели повесы
• Автор: Анна Кэмпбелл
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-088952-5

О таинственном хозяине замка Крейвен Джозефе Меррике ходила молва как о жестоком чудовище, чья черная душа под стать скандальному происхождению и обезображенному шрамами лицу.

Однако у красавицы Сидони Форсайт выбора не было – ради спасения сестры она добровольно предложила себя Джозефу в любовницы… и со временем поняла, какую прекрасную, благородную и искреннюю душу скрывают суровые манеры и ужасные шрамы.

Сидони и Меррик полюбили друг друга страстно и беспредельно. Но счастье их под угрозой, ведь девушка вынуждена скрывать тайну, которая может навсегда изменить жизнь ее любимого, а саму ее безвозвратно погубить…

---

Слабая улыбка еще играла на губах Меррика, когда он, положив на тарелку еще крекеров, протянул ей.

– Даже самый медлительный из мужей вернул бы свою заблудшую женушку, когда б ему нужно было всего-навсего пересечь границу имения.

Она взяла тарелку и поставила на свои поднятые колени. Для этого ей пришлось отпустить одеяло. Меррик, похоже, не заметил, как оно обвисло у нее на груди.

– Возможно, вы правы. – Она расправилась с парочкой крекеров. – И вероятно, вам доставляет удовольствие готическая атмосфера этого места.

– Подобное никогда не приходило мне в голову.

Сидони бросила на него скептический взгляд и глотнула еще вина. Бокал уже был наполовину пуст. Как это случилось?

– Вы пытаетесь напоить меня?

– Нет. – Меррик поднял свой бокал в безмолвном тосте.

– У вас не выйдет.

– Что не выйдет?

– Размягчить меня вином.

– Рад это слышать. Не хотелось бы думать, что вы настолько незрелы, чтобы попасться на этот старый трюк. – Он забрал у нее опустевший бокал и поставил его на стол рядом со своим. – Вы поели?

– Да, спасибо. – Сидони передала ему пустую тарелку, полагая, что будет холодной и гордой, когда он решит лишить ее девственности. Вместо этого чувствовала себя сбитой с толку и удивительно благожелательной по отношению к мистеру Меррику. Нет, ей, конечно, не хотелось, чтоб он сделал… это. Но в душе у нее больше не было того праведного гнева, который до сих пор поддерживал ее.

Возможно, вино все-таки сделало свое дело. Да еще эта его скромная, ненавязчивая доброта, желание убедиться, что она не голодна. Бедная глупая Сидони Форсайт, отдающая свое целомудрие за несколько кусочков деревенского чеддера!

Нет, эта слабость опасна. Если она уступит без возражений, то никогда не сможет жить в мире с собой.

– Прекратите играть со мной, – потребовала она с внезапной резкостью.

Потом с излишней силой откинула одеяло и вытянулась на кровати, устремив застывший взгляд в зеркало. Мужчина, которому нравится наблюдать за собой, когда он с женщиной, заслуживает презрения. Господи, да этот человек даже не пытается скрыть, какой он неисправимый сластолюбец.

Трудно было хранить неодобрительное молчание, когда негодяй, вознамерившийся лишить ее девственности, расхохотался.

– Боже милостивый, мисс Форсайт, вы отчаянно нуждаетесь в хорошем совете относительно вашего гардероба.

– Это всего лишь моя… моя ночная сорочка. – Она не могла заставить себя посмотреть на него.

Сердце ее тревожно екнуло, когда он подошел ближе.

– В ней хватит места для шестерых.

Сидони метнула в него раздраженный взгляд.

– А вы ждали, что я буду вообще без ничего? Ночь слишком холодная, не говоря уж про все остальное.

Мистер Меррик подверг ее пристальному, тщательному изучению. Она не сомневалась, что он представляет ее голой, да она и сама виновата, что упомянула о такой возможности. Ее всегда предупреждали, что несдержанность в словах непременно доведет ее до беды. А сейчас она определенно в беде. И не только потому, что манера поведения мистера Меррика в мгновение ока из безразличной превратилась в заинтересованную.

Эта мимолетная оценка ее тела длилась всего несколько секунд, и все же каждый дюйм ее кожи пылал. Живот подвело с болезненной смесью стыда и невольного возбуждения. Она встретилась с его взглядом и тут же сильно пожалела об этом. Хищный блеск в глазах был очевидным.

– Ну, между наготой и этой палаткой, которая на вас, довольно пространства для маневрирования. – Взгляд его заострился. – Вы думали, что я спасую перед всей этой фланелью?

– Должна же я была хоть как-то защититься, – пробормотала Сидони, снова уставившись в зеркальный потолок. Хотя, говоря по правде, ей даже не пришло в голову взять с собой что-нибудь еще, кроме своей обычной ночной сорочки.

– Вы недооцениваете стимулирующую силу воображения, – сухо проговорил Меррик. – Меня увлекает перспектива обнаружения сокровищ под этой горкой ткани.

В безмолвном ужасе Сидони повернула голову и воззрилась на него. Маска беззаботности и легкой непринужденности упала, и она прочла на его мрачном лице чувственный голод. Между ними возникло какое-то ощутимое напряжение. В пронзительной тишине стук дождя по стеклу казался неприятным, нервирующим вторжением.

– Снимите ее, – тихо велел он.

Боже милостивый!..

Время пришло. Ну разумеется. Она ведь появилась на пороге Крейвена, предлагая себя его хозяину. Едва ли он откажется от ее предложения ради тихого вечера в компании с интересной книгой. Медленно, с колотящимся в панике сердцем, она села. Трясущимися руками нашарила подол сорочки. На один короткий миг все скрылось за толстой фланелью, а в следующий она уже была свободна. Вызывающим жестом швырнула сорочку на пол, не желая встречаться взглядом с Мерриком, как и не желая выдать свое унижение, прикрываясь руками.

Теперь истинная порочность этой зеркальной комнаты ударила как молоток по меди. Как бесконечное эхо этого звенящего удара, всюду, куда ни глянь, она видела свое обнаженное тело. Снова и снова. Бледная кожа. Торчащая грудь. Голые ноги.

Отраженный сотни раз, Меррик возвышался над ней – огромный, властный, мужественный. В свете свечей его свободная рубашка светилась сверхъестественной белизной. Он не шелохнулся с тех пор, как она сняла сорочку, но напряжение в его длинном теле говорило о том, что любая ее мольба о милосердии останется безответной. Его поза выражала охотничью готовность.

Молчание тянулось до тех пор, пока ей не захотелось закричать.

Сидони повернулась и посмотрела на него. В чертах Меррика явственно читалось то, что даже она при всей своей невинности узнала как возбуждение. Глаза на угловатом лице горели серебристым блеском. Это был уже не тот апатичный человек с сардонической усмешкой, который кормил ее импровизированным ужином. Этот мужчина жаждал чувственных удовольствий.

Страх клубком свернулся у нее в животе. Страх и непрошеное любопытство. Когда Сидони смотрела на Меррика, по телу ее растекался какой-то неведомый доселе жар. С тех пор как она согласилась занять место Роберты, Сидони твердила себе, что в этом испытании она сохранит если не девственность, то по крайней мере самоуважение нетронутым. Эти же сверкающие глаза давали понять, что самоуважение станет первой жертвой их безрассудной сделки. Она натужно стиснула пальцами простыню. Как туго натянутая струна, Сидони боялась, что разорвется надвое, если он дотронется до нее.

Мускул задергался у него на щеке, а руки сжались в кулаки, когда его лениво медлительный взгляд задержался на ее груди. Секунды сливались в обжигающий огонь. К своему стыду, Сидони почувствовала, как соски у нее затвердели. Глаза Меррика – разрази его гром! – понимающе сузились, а губы скривила самодовольная улыбка. Он знал, что не противен ей, точно так же, как она желала, чтобы это было не так.

Его пылающие глаза опустились на треугольник каштановых волос между ног. Он как будто дотронулся до нее там. Расплавленный жар растекся в животе, заставив ее охнуть от удивления. Она сжала бедра и прикрылась рукой.

– Прекратите, – прошептала Сидони голосом, сиплым от непролитых слез.

Меррик, казалось, не слышал. Шагнул ближе и положил руку ей на затылок. Сидони вздрогнула и замерла. Сквозь растекающееся тепло она почувствовала легкую шершавость мозолистых пальцев. Через несколько мгновений колебания он легко пробежал ладонью вниз по шее, к пульсирующей жилке у горла. Каждый нерв встрепенулся, и плавящееся ощущение сделалось шире, глубже, пробуждая в ней какой-то странный, неведомый отклик. Инстинкт требовал отстраниться, натянуть одеяло, спрятаться.

Гордость удерживала на месте.

Эта обжигающая рука спустилась ниже, погладила ее груди. Непрошеное удовольствие, зашипев, вспыхнуло, словно горящее полено, на которое плеснули масла. В тишине было слышно ее неровное дыхание. Даже буря как будто приостановилась в ожидании. Взгляд метнулся к его лицу, на котором Сидони обнаружила желание и еще нечто, похожее на изумление. Сердце пропустило удар, затем больно стукнулось о ребра.

– Ты прекрасна, – хрипло пробормотал он. Нежно обвел сосок, потом обхватил грудь своей большой ладонью.

Это было уже слишком. Девушка не могла вынести этой лживой прелюдии, какой бы сладостной она ни была. Сидони сознавала фальшивость нежности, тогда как в основе их отношений лежало гнусное деловое соглашение.

Сидони набралась смелости взглянуть в зеркало вверху. Тело ее выглядело одеревенелым, мертвенно-бледным на фоне простыней. Лицо исказилось от страха и решимости. Лихорадочный румянец полыхал на скулах.

– Ну, давайте же, сделайте это. – Она с трудом узнала этот пронзительный голос. – Бога ради, не мучьте меня. Просто… сделайте это.

Довольно долго мужчина, отраженный в зеркале, не шевелился. Затем быстрым плавным движением, от которого ее непослушное сердце пустилось в галоп, схватил тяжелое парчовое одеяло.