Василий Пасецкий - Декабристы естествоиспытатели

• Название: Декабристы естествоиспытатели
• Автор: Василий Пасецкий
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книге представлена серия биографий декабристов-естествоиспытателей, которые внесли выдающийся вклад в изучение многих регионов земного шара. Уникальные архивные документы позволили авторам воссоздать образы Г. С. Батенькова, М. К. Кюхельбекера, Д. И. Завалишина, В. П. Романова, Н. А. Бестужева, показать их исследования в Арктике, Северной и Южной Америке, Западной Европе, Сибири, Австралии. Подробно рассказано об участии К. П. Торсона в открытии Антарктиды и многих островов в экваториальной зоне Тихого океана. Большое значение для развития естествознания имели также труды декабристов В. И. Штейнгеля и Ф. Н. Глинки, С. П. Трубецкого, Н. В. Басаргина, их географические и геофизические наблюдения. Для читателей, интересующихся историей движения декабристов и развитием отечественной науки.

---

1 ( [Штейнгель В. И.]. Статистическое описание Ишимского округа Тобольской губернии // Журн. Мин-ва внутр. дел. 1843. Ч. 2. С. 17.)

В "Статистическом описании" дана характеристика волостей и населенных мест, которых насчитывалось 448. Число жителей год от года увеличивалось. Так, в 1840 г. население возросло на 2184 души, в 1841 г. к округу было причислено 1059 ссыльных. Интерес представляют этнографические разделы, где описываются быт, нравы и обычаи населения.

Ряд глав повествует о развитии сельского хозяйства, промышленности, торговли. Декабрист подчеркивал, что развитие промышленности тормозится недостатком капиталов и нехваткой рабочих рук.

Таково вкратце содержание "Статистического описания Ишимского округа Тобольской губернии", которое увидело свет под именем ишимского купца И. Черняковского. Монография Штейнгеля не утратила своего научного значения и в наши дни. Собранные им уникальные данные часто использовались географами и историками.

Трудно предположить, что после этой публикации Штейнгель 14 лет сидел сложа руки и не проявлял интереса к изучению Сибири, хотя после того, как его отправили в город Тару, где он томился восемь лет, он, по-видимому, прекратил ученые занятия. Во всяком случае, не известно ни одной из его работ, относящихся к 1843-1851 гг.; не напечатал он ни одной строчки и после того, как в 1851 г. его перевели в Тобольск. Правда, не исключено, что все это время он трудился над мемуарами, которые увидели свет через несколько десятилетий после его смерти.

В 1856 г. декабристы были освобождены из ссылки, им возвращались чины, звания, имущество. "Для немногих оставшихся в живых изгнанников радость полная,- писал Штейнгель,- но и тут не без отравы.

Въезд в столицы запрещен!"

В Москве, "в воссоздании которой из пепла on участвовал сердцем и трудами", декабристу разрешили пробыть всего два дня. Затем он отправился в Тверь, где встретился с сыновьями, а 27 ноября 1856 г. был уже в Петербурге. Через несколько дней его вызвали к начальнику III отделения князю Долгорукому, чтобы "пристращать его нотациею, чтобы вел себя осторожнее". "Вскоре нашли,- вспоминал Штейнгель,- что неприлично и неуместно жить мне в лицее (директором которого был его сын.- В. П.). Сват мой адмирал Анжу приютил меня па своей квартире.

Итак, я снова попал в положение столь же странное, как и тяжкое, тяжкое до того, что едва ли не тяжелее ссылочного... Вызванным из Сибири, как из гроба, нам... возвращено достоинство родовое, но с ограничением свободы, с оставлением признака кары, отвержения и напоминания для всех и каждого: "это был преступник". Всему должен быть предел, даже ненависти и мщению"1.

1 ( Записки В. И. Штейнгеля. С. 222.)

В Петербурге Штейнгель сначала работал над своими воспоминаниями, а затем опубликовал целый ряд естественноисторических работ, посвященных главным образом исследованию и освоению Дальнего Востока, Камчатки, северной части Тихого океана, Алеутских островов и Русской Америки. Все эти статьи были направлены на защиту русских национальных интересов на севере Тихого океана. 30 декабря 1862 г. он опубликовал "Заметки старика" о деятельности русских промышленников на Алеутских, Командорских, Сандвичевых островах. Штейнгель особо подчеркивал роль Российско-Американской компании в укреплении позиций России. Эта идея еще более отчетливо проводилась им в статье "Материалы для истории русских заселений по берегам Восточного океана", которая являлась как бы продолжением "Заметок старика".

Штейнгель осуждал царское правительство за то, что оно практически открыло доступ иностранным промышлепттикам и уступило Англии значительную часть юга Русской Америки. "Результат теперь красуется на географических картах",- писал он с горечью, не подозревая, что через шесть лет царь почти за бесценок продаст свои владения в Америке, изучение и освоение которых стоило жизни многим русским смельчакам.

Судьба в это время свела его с известным русским путешественником. "Был у свата П. Ф. Анжу,- писал Штейнгель М. А. Бестужеву 25 октября 1858 г.,- по случаю 30-летия его свадьбы. Это был адмиральский круг. Меня более всех интересовал Врангель, бывший [морским] министром. После обеда подсел ко мне и изъявил любопытство о нашем прошедшем. Сколько позволила краткость времени, я ему высказал откровенно, начиная с крепостных приемов, суда и пр. С живым участием он не однажды восклицал: "Ах, боже мой! Это ужасно! Неужели!" Взамен он мне сказал с откровенностью, что сам чуть не попал к нам. Из Рио-Жанейро он паписал письмо к Батенькову и, по счастью, адресовал его к Литке, который получил это письмо в то время, как уже всех хватали, и как сидел перед камином, то тотчас бросил в огонь. Он примолвил: "Я со многими был знаком, и как иначе, когда в этом кругу было все, что тогда было любезного, умного, благородного!" Можешь вообразить, как такой отзыв ущипнул меня за сердце, и скажу странность: мне в эту минуту представились наши усопшие: "Ах, зачем Вы этого не слышите?"- подумал я, и слезы навернулись на глазах у меня; я крепко пожал его руку"1.

1 ( Штейнгель В. И. Записки, письма. С. 426.)

В его квартире на Кирочной, куда он переехал в 4859 г., собиралось немало людей, оппозиционно настроенных к царскому режиму. Вот что писал литератор М. И. Семевский, часто бывавший у Штейнгеля: "Мы имели счастье близко знать Владимира Ивановича. Свидания с ним были счастливейшими часами вашей жизни. С каким наслаждением выслушивали мы его оживленные рассказы, дивились его громадной памяти и светлому взгляду на самые животрепещущие вопросы общественной и государственной жизни пашей родины. С восторгом говорил он в первые годы по приезде в столицу о поднятии крестьянского и откупного воиросов, о гласпом судопроизводстве, воз* можной свободе печати, о пародпом воспитании и т. п. С петерпением ждал он осуществления тех надежд, которые занимали и пе оставляли его в течение многих и многих лет страдальческой жизни"1.

1 ( Соврем. слово. 1862. № 93. С. 376; см. также: Моск. ведомости. 1862. № 209. С. 1669.)

20 сентября 1862 г. Штейнгель скопчался. "Человек, боровшийся со злом и неправдой, всю жизнь терпевший страдания, изведавший всевозможные лишения и бедствия и едва ли обретший даже на закате дней своих спокойствие и счастье, с таким избытком был одарен душевными силами, что не изнемогал, не падал на тернистом пути своей долговременной жизни. Нам все еще кажется, что эти прекраспые, дышавшие любовью и кротостью черты лица оживятся обычной добродушной умной улыбкой. Мы не верим, чтобы эта голова, украшенная серебряной сединой, навсегда склонилась на изголовье смертного одра. Нашим глазам, отуманенным слезами, все еще представляется этот старец, опирающийся на железную палку, [выкованную из его кандалов], нам еще слышится его неторопливый, полный ума и чувства рассказ о разных событиях его почти вековой жизни. Нам страшно верить, чтоб этот голос замер навсегда, так убеждены мы были, что этот человек еще многие годы мог бы жить, как завет старых поколений"1. Так писал известный прогрессивный исследователь движения декабристов М. И. Семевский в некрологе, который поместила петербургская газета "Современное слово" 23 сентября 1862 г. Его хоронили видные писатели и ученые того времени. По словам одного из биографов Штейнгеля, "гроб несли на руках до крнца Троицкого моста". Поравнявшись с Петропавловской крепостью, около места казни декабристов решили остановить процессию и отслужить панихиду, но III отделение помешало этому.

1 ( Соврем. слово. 1862. № 93. С. 376.)

Похоронен Владимир Иванович Штейнгель на Охтенском кладбище.

Сергей Петрович Трубецкой (1790-1860)

Сергей Петрович Трубецкой

Сергей Петрович Трубецкой, одни из главных зачинателей движения декабристов, составитель плана восстания на Сенатской площади и автор Манифеста к русскому народу, родился в Нижнем Новгороде 29 августа 1790 г. Его отец принадлежал к старинной княжеской семье, которая вела свою родословную от великого литовского князя Гедимина. Его мать, урожденная княжна Дарья Александровна Грузинская, происходила из рода грузинского царя Вахтанга VI, один из потомков которого породнился с потомками А. Д. Меншикова. Трубецкой рано лишился матери, образование получил домашнее. 10 ноября 1808 г. он поступил подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк, участвовал в Отечественной войне 1812 г. Сражался сначала под Бородином, потом под Тарутином и Малоярославцем. Затем вместе с русской армией форсировал Неман, Вислу, Одер, Эльбу, сражался под Лейпцигом, где был ранен. Был награжден орденами Св. Анны 4-й степени, Св. Владимира 4-й степени с бантом, прусским орденом "За заслуги", Кульмским крестом.

Летом 1814 г. Трубецкой в составе Семеновского полка возвратился в Петербург. Вскоре здесь образовалась Семеновская артель, основание которой явилось прелюдией к созданию тайного общества, которое и возникло 9 февраля 1816 г. В число его учредителей, кроме Трубецкого, входили И. Д. Якушкин, А. Н. и Н. М. Муравьевы, М. И. и С. И Муравьевы-Апостолы. С. ГГ. Трубецкой принимал деятельное участие в составлении устава первого тайного общества - Союза спасения, впоследствии переименованного в Союз благоденствия.