Василий Пасецкий - Декабристы естествоиспытатели

• Название: Декабристы естествоиспытатели
• Автор: Василий Пасецкий
• Жанр: Биографии и Мемуары

В книге представлена серия биографий декабристов-естествоиспытателей, которые внесли выдающийся вклад в изучение многих регионов земного шара. Уникальные архивные документы позволили авторам воссоздать образы Г. С. Батенькова, М. К. Кюхельбекера, Д. И. Завалишина, В. П. Романова, Н. А. Бестужева, показать их исследования в Арктике, Северной и Южной Америке, Западной Европе, Сибири, Австралии. Подробно рассказано об участии К. П. Торсона в открытии Антарктиды и многих островов в экваториальной зоне Тихого океана. Большое значение для развития естествознания имели также труды декабристов В. И. Штейнгеля и Ф. Н. Глинки, С. П. Трубецкого, Н. В. Басаргина, их географические и геофизические наблюдения. Для читателей, интересующихся историей движения декабристов и развитием отечественной науки.

---

Узнав о торговле людьми, Штейнгель послал Александру I записку "О легкой возможности уничтожить существующий в России торг людьми". Он осуждал царя "от всей просвещенной Европы за постыдную перепродажу людей", которая не может "по всей справедливости почитаться законною"1. Далее он предлагал целый ряд мер по пресечению этого зла, и, главное, по словам декабриста, "имя человека в России избавится от конечного посрамления". Записка была оставлена без внимания.

1 ( Штейнгель Владимир. О легкой возможности уничтожить существующий в России торг людьми // Декабристы: Поэзия, драматургия, проза, публицистика, лит. критика/Сост. В. Орлов. М.; Л.: Гослитиздат, 1951. Ч. 2. С. 483.)

"Я писал в 1823 году,- отмечал Штейнгель в тюремном дневнике 1 октября 1833 г. в Петровском заводе,- о возможности уничтожить в нашем Отечестве гнусную продажу людей, не негров - россиян. Я мог ошибаться в средствах, кои мне казались легкими, безобидными для владельцев, справедливыми во всех отношениях. Другие это бы исправили, развили бы идею до возможности исполнения... Я писал, говорю, к самому царю, сколько мог убедительно, за вопиющее человечество и за честь России, но моя бумага с надписанием монаршим: "читал" - поступила в канцелярию графа Аракчеева, как в Лету. Кто знает о ней и будет ли когда-либо кто знать?"1

1 ( Штейнгель В. И. Отрывок из тюремного дневника // Сибирь. 1926. № 2. С. 11.)

Записка Штейнгеля, однако, сохранилась. Она была обнаружена в делах императорской канцелярии и в конце прошлого века увидела свет. Потом неоднократно приводилась в советских изданиях.

Летом 1823 г. Штейнгель приехал в Петербург. Здесь в книжной лавке Оленина он впервые встретился с Кондратием Федоровичем Рылеевым. Оказалось, что Рылеев давно ищет возможности познакомиться с ним.

"После первых взаимных приветствий,- вспоминал Штейнгель,- я сказал ему, что мне было интересно узнать Вас, это не должно Вас удивлять, но, чем я мог Вас интересовать, отгадать не могу. "Очень просто, я пишу Войнаровского, сцена близ Якутска, а как Вы были там, то мне хотелось попросить Вас послушать то место поэмы и сказать, пет ли погрешностей против местности".

Я отвечал с удовольствием, и тотчас же Рылеев пригласил к себе на вечер и совершенно обворожил меня собою, так что мы расстались друзьями"1.

1 ( Записки В. И. Штейнгеля. С. 205.)

В 1824 г. Штейнгель снова приехал в Петербург и остановился у И. В. Прокофьева, директора Российско-Американской компании, правителем дел которой оказался Рылеев. Штейнгель и Рылеев в этот приезд еще более сблизились. Рылеев рассказал Штейнгелю о существовании тайного общества и предложил стать его членом. Рылеев передал со Штейнгелем письмо Ивану Ивановичу Пущину, который ввел Штейнгеля в курс дела, подчеркнув при этом, что одной из целей общества являются действия "против злоупотребления и невежества". Одновременно он познакомил Штейнгеля с проектом конституции, составленным Северным обществом (точнее, Н. М. Муравьевым).

Вступить в тайное общество Штейнгеля побудило знакомство с многими сторонами жизни России, что позволило ему "приглядеться ко всему, что мешает благосостоянию народному". Декабрист писал в своих показаниях: "Не быв от природы холодным эгоистом в не считая любовь к Отечеству простым идеалом, пригодным на случай надобности, я раздражался и скорбел сердцем от всего, что видел и слышал, а потому сознаюсь перед комитетом, перед царем, перед целым светом, как пред богом, что не мог не прилепиться мыслью к изящности такого правления, которое бы обеспечивало личную безопасность и достояние равно последнего гражданина, как и сильного вельможи, а с тем вместе само в себе заключало бы гарантию незыблемости государственных постановлений"1.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 156.)

По просьбе Рылеева Штейнгель стал писать "Манифест к русскому народу". Главная его мысль заключалась в следующем: когда "великие князья не хотят быть отцами народа, то осталось ему самому избрать себе правление"1.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 156.)

Через шесть дней после разгрома восстания на Сенатской площади Штейнгель уехал из Петербурга в Москву, где 2 января 1826 г. был арестован и доставлен в Зимний дворец па допрос к царю. "Штейнгель, и ты тут? - сказал Николай I.- "Я только был знаком с Рылеевым",- отвечал я.- "Как ты родня графу Штейнгелю?" - "Племянник его, и ни мыслями, пи чувствами не участвовал в революционных замыслах, и мог ли участвовать, имея кучу детей!" - "Дети ничего не значат,- прервал государь,- твои дети будут мои дети. Так ты знал о их замыслах?" - "Знал, государь, от Рылеева".- "Знал и не сказал - не стыдно ли?" - "Государь, я не мог и мысли допустить дать кому-нибудь назвать меня подлецом!" - "А теперь как тебя назовут?" - спросил государь саркастически гневным тоном. Я нерешительно взглянул в глаза государя и потупил взор.

"Ну, прошу не прогневаться, ты видишь, и мое положение незавидно",- сказал государь с ощутительною угрозою в голосе и повелел отвести в крепость.

Одно воспоминание об этой минуте через столько лет приводит в трепет. "Твои дети будут мои дети" и это "прошу не прогневаться" казались мне смертпым приговором"1.

1 ( Записки В. И. Штейнгеля. С. 211.)

Мысль о смерти, по словам Штейнгеля, возродила дерзновение. Он потребовал бумагу и написал два смелых письма о царствовании Александра I. Штейнгель писал, что его правление было "пагубно, а под конец тягостно для всех состояний, даже до последнего изнеможения"1. Штейнгель указывал на непоследовательность действий правительства, первоначально объявившего о подготовке конституционных реформ, по уже вскоре отступившего от своего плана. Лишь нашествие Наполеона объединило всех перед единой целью - защитой Отечества.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 182.)

Победа в Отечественной войне и наступление вожделенного мира, по словам декабриста, обещали эпоху внутреннего благоустройства, но "ожидание не сбылось. Роздано несколько миллионов Москве, Смоленску и частью некоторым уездным городам сих губерний, но сим пособием воспользовались не столько совершенно разорившиеся, сколько имущие, ибо оно раздавалось в виде ссуды под залог недвижимости. Если Москва отрясла так скоро пепл с главы своей и вознеслась в новом великолепии, то не столько помогла тому сия помощь, сколько состояние внутренней коммерции и промышленности"1.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 183.)

Штейнгель тщательно проанализировал меры и тарифы, принятые после 1812 г., и убедился, что они противоречили государственным иптересам России. Это повлекло "исчезновение знатных сумм серебра и золота", принесенных ранее внешней торговлей, и в конце концов парализовало отечественную коммерцию. Он называл ужасными действия правительства, которое размножило питейные дома и всячески поощряло народ пропивать "потовым трудом наживаемые деньги". Взыскание недоимок привело казенных крестьян в страшное разорение, ибо у них отбирали домашний скот, лошадей и жилища. В то время как жители Белорусской, Псковской, Тверской, Вологодской и Ярославской губерний в течение ряда лет не могли собрать даже семян то из-за засух, а то по причине проливных дождей, в малонаселенных Тамбовской, Пензенской и Симбирской губерниях хлеб был необыкновенно дешев. "О, государь! - продолжал декабрист,- Извольте послать доверенную особу инкогнито, в виде частного человека, и Вы откроете, может быть, гораздо горест-пое состояние народа, нежели каковым я его представляю"1.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 184.)

В письме Штейнгеля из крепости содержится оценка не только политической и экономической жизни страны, но и состояния военно-морского флота: "Во все министерство маркиза де Траверсе... корабли ежегодно строились, отводились в Кронштадт и нередко гнили, не сделав ни одной кампании. И теперь более четырех или пяти кораблей нельзя выслать в море, ибо мачты для сего переставляют с одного корабля на другой. Прочие, хотя число их немалое, не имеют вооружения. И так переводится последний лес, тратятся деньги, а флота нет. Но в царствование блаженной памяти родителя Вашего, в 1797 году, выходило 27 кораблей, всем снабженных, а в 1801 году против англичан готовилось 45 вымпелов! Можно сказать, что прекраснейшее и любезнейшее творение Великого Петра маркиз де Траверсе уничтожил совершенно"1.

1 ( Восстание декабристов. Т. 14. С. 185.)

Штейнгель писал, что настанет день, когда солдаты обратят свои штыки против русского правительства. Он называл 25-летний срок их службы бесчеловечным. Правители России не прислушиваются к народному мнению, не входят в его нужды и лишь требуют повиновения. В итоге правительство потеряло уважение народа и " возбудило единодушное, общее желание перемен в порядке вещей"1. И далее: "Преследовать теперь за свободомыслие - не то ли же будет значить, что бить слепого, у которого трудною операциею сняты катаракты и которому показан свет..."2