Сэмюэль Сковилль-мл - Скауты в лесах

• Название: Скауты в лесах
• Автор: Сэмюэль Сковилль-мл
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2011

Повесть напоминает отчасти книги Сетон-Томпсона, отчасти — А.Шклярского, от части — "По следам Робинзона" Верзилина. Действие происходит в 1917 г. на севере Новой Англии, возле границы с Канадой. Чтобы получить участок леса и хижину для своей дружины, двое пятнадцатилетних бойскаутов принимают условия пари, предложенного владельцем лесов: они должны доказать ценность скаутской подготовки, уйдя в глухие леса без припасов, оружия, инструментов и даже без одежды; всё это они должны добыть сами. История немного наивна, но читается легко и выполняет свою задачу — рассказывает о природе севера Америки и о способах выживания в лесу.

Книга снабжена большим количеством красочных иллюстраций.

Автор: Сэмюэль Сковилль-мл.

Иллюстратор оригинального издания: Чарлз Ливингстон Булл

Впервые опубликовано в журнале «Boy's Life — The Boy Scouts Magazine»

(«Жизнь мальчишки — бойскаутский журнал»)

сентябрьский выпуск 1919 г.

Авторское право: в США повесть считается всеобщим достоянием (public domain)

Перевод с английского: П.А.Вязников, 2011 г.

---

— Понятно, почему канадцы выбрали бобра для своего герба, – резюмировал услышанное Уилл, когда пришла пора собираться восвояси. — Это и правда великий зверь!

ГЛАВА VII КРАСНАЯ сыроежка

Прошла неделя с тех пор, как мальчики открыли дорогу в Страну Бобров. Теперь они ходили сюда чуть ли не каждый день. Их поражало, как много работы могут бобры проделать от заката до рассвета. Бобры, похоже, думали о приближающейся зиме. В миг, когда только начинались сумерки, чёрношёрстный патриарх колонии выбирался из хатки — над водой появлялась его голова, и он медленно и бесшумно обходил, то есть обплывал, свои владения, держась у самого берега пруда; без сомнения, он проверял, не угрожает ли колонии какой-нибудь враг. Как-то вечером вожак не заметил мальчиков, которые сидели на корточках за молодой порослью тсуги у берега. Не увидав, не услыхав и не почуяв никакой угрозы, вожак, которого Уилл окрестил «Дедом», вскарабкался на округлый валун в центре пруда. Видимо, это был знак, что всё спокойно — десятка два бобров появились на поверхности и тут же разделились на группы, или, лучше сказать, бригады. Дед явно считал, что его возраст и опыт дают ему право на несложные обязанности караульного, – всё время, что мальчики наблюдали, он недвижимо восседал на макушке валуна. Под его неусыпным присмотром подданные работали с поистине отчаянной скоростью. Не менее дюжины бобров колонной проследовали в лес, к осиновой роще в паре сотен футов[96] от берега. Каждый из работников сам выбирал себе дерево — и ночные труды начинались. Каждый из мохнатых лесорубов вставал на задние лапы, а передними крепко обхватывал ствол; быстро, так, что только щепки летели, бобры принимались подгрызать осины, словно во рту у них работали какие-нибудь лесопильные механизмы. Так они трудились около часа. Наконец бобёр, выбравший самую тонкую, дюйма в четыре[97] в поперечнике осинку, ударил хвостом по земле, отхватил ещё несколько щепок и кинулся в подлесок. Дерево затрещало, зашаталось и с шумом рухнуло. Остальные работники по сигналу товарища тоже укрылись в подлеске, и не выходили минут пять после того, как осина упала. Они, несомненно, опасались, что шум упавшего дерева привлечёт кого-нибудь из их врагов. Наконец они стали выбираться из зарослей, а первый, вернувшись к упавшей осине, принялся отгрызать ветки и разделять ствол на меньшие отрезки, которые можно было бы оттащить к «продуктовой» поленнице.

Всё это время другая бригада усердно трудилась на другом берегу озера, удлиняя канал. Осины, росшие когда-то вдоль канала, были свалены ещё в прошлом году, но футах в трёхстах[98] от берега озера была ещё одна роща. Бобр-вожак, по всей видимости, счёл, что проще прокопать туда канал, чем таскать брёвна через кусты. Теперь его подданные со всех лап удлиняли канал — ровно, как по линейке, пять футов в ширину и три в глубину[99]. Бобры-работники по очереди ныряли, поднимая на поверхность в передних лапах не меньше глины, чем поместилось бы на лопате землекопа; мало этого, такой же ком каждый бобёр прижимал к животу плоским мускулистым хвостом. Животные казались довольно неуклюжими — но следующим утром мальчики были поражены тем, насколько удлинился канал, и сколько деревьев было повалено. Этим вечером они наблюдали за бобрами около часа, а потом стали тихонько выбираться из своего укрытия, чтобы идти в лагерьmp. Но как осторожно они ни двигались, бдительный Дед со своего командного пункта заметил их. Два громких удара хвостом по воде — и в один миг все бобры скрылись в озере, и не возвращались, пока Дед не убедился, что подглядчики убрались окончательно.

Следующим утром мальчики вновь отправились на разведку окрестностей. За короткие две недели в лесах Уилл под руководством Джо научился правилам лесной жизни и многое узнал. Жизнь на свежем воздухе, утренние купания в холодной воде и постоянная работа добавили ему мышц, силы и крепости. Он чувствовал, что ничего не боится и может всё, – и любой из нас чувствовал бы то же самое, если бы мы решились жить на природе, а не запирались в домах. Отправляясь в обычные походы, мальчики больше не брали с собой никаких припасов, потому что были теперь совершенно уверены, что в лесу всегда найдётся пища для всякого, кто знает, где и как её взять. Конечно, особенно силён в «гастрономической ботанике» был Джо, и он показал Уиллу множество видов, так сказать, «блюд на особый случай», которые нашим предкам в их суровое время были отлично известны, и которые их потомки позабыли за ненадобностью в наши тучные дни.

Одним из первых в меню стало растение, обнаруженное на берегах Бобрового пруда. Там и тут воду закрывала поросль крупных ярко-зелёных листьев водяного картофеля, как звали его лет двести назад, или стрелолиста[100]. Джо и Уилл ногами раскапывали ил под этими листьями, и некоторое количество клубней размером с куриное яйцо сами всплыли на поверхность. Сырыми они горчили, но сваренными напоминали батат. Это внесло приятное разнообразие в рыбно-ягодную диету, на которой мальчики сидели всё это время. Джо открыл глаза Уиллу и на дикие бобы — они же земляные орехи[101], или дикий арахис, там и тут росшие на полянах. Уилл, конечно, прекрасно знал это вьющееся растение с красивыми и душистыми пурпурно-коричневыми цветами. Но Джо цветы нимало не интересовали. Ухватив растение у корней, он вытянул целое ожерелье из трёх или четырёх десятков клубней, и некоторые тоже были с куриное яйцо. Сварив их, мальчики нашли, что вкусом они напоминают каштаны. Тут же, на Бобровом пруду, Уилл наловчился нырять за корнями жёлтой водяной лилии, или кубышки[102]. Сырыми они были сладковатыми и клейкими на вкус, а испечённые Джо в золе — становились лёгкими и пористыми. А вот последний из кореньев, который узнал Джо, едва не поссорил мальчиков. Как-то тёплым, погожим вечером они бродили по склонам Чёрной горы в поисках чего-нибудь новенького, что можно было бы увидеть, услыхать, понюхать или попробовать на вкус. Вдруг в сырой низинке Джо остановился и выкопал с полдюжины каких-то клубней, оказавшихся индейской репой[103].

— Тысячу раз видел эту штуку, с детства её знаю, – сказал Уилл. — Не думал, что от неё есть какой-нибудь толк.

— Лучшее растение в лесу, – фыркнул Джо. Из него делают индейский хлеб.

Не успел Джо остановить товарища, как тот откусил огромный кусок от самого большого корня.

— Выплюнь, выплюнь! — закричал Джо. — Плохо для рта! Жжётся!

— Да нет, вроде бы ничего особенного не чувствую, – удивлённо ответил Уилл, тем не менее послушно выплюнув полупрожёванный кусок.

— Через минуту почувствуешь, – мрачно пообещал Джо.

Не прошло и минуты, как Уилл почувствовал.

— О… Ой! Ай! Уууу! Спасите!

Больше всего это напоминало смесь из толчёного стекла и серной кислоты. Вода ничуть не помогала, и Уилл буквально сходил с ума от разъедающего рот жжения. Увы, даже Джо не знал никакого средства облегчить мучения.

— Скоро пройдёт, – вот и всё, что он мог сказать. Но прошло не меньше часа, прежде чем ноющая, раздирающая и жгущая рот, язык и нёбо Уилла боль прошла. Как известно, только чёрный медведь может безнаказанно есть индейскую репу сырой.

— Можешь взять себе мою долю, – сердито сказал Уилл. — А я лично предпочту живых шершней и ядовитый плющ[104].

Вечером, впрочем, Уилл изменил своё мнение. Джо часа два отваривал клубни, а потом запёк их; есть их надо было осторожно, выбирая только совсем мягкие куски, потому что там, где клубни остались жестковатыми, они сохраняли отчасти и свою едкость. В конце концов Джо удалось уговорить Уилла отведать мучнистой массы. Она больше всего напоминала печёные каштаны, и Уилл раз за разом просил добавки, пока всё не было съедено без остатка.

На следующий день, когда, как всякие порядочные лесные жители, мальчики бродили в поисках пищи, они услышали раздающееся из густого молодого ельника кудахтанье. Джо замер.

— Тихо! — прошептал он, подталкивая товарища назад. — Будет хорошая еда!

Он срезал кремнёвым ножом с ближайшего кедра тонкую полоску коры фута в четыре[105] и быстро свил из неё шнурок. Завязал на одном конце удавку[106], длинный скользящий узел, который никогда не заедает и не выскальзывает, и который затягивается при малейшем усилии. Второй конец он привязал к жердине футов восьми в длину — её он сделал из ствола молодого клёна, – и вернулся с этим снарядом к ельнику.

— Кого удить собрался? — шёпотом поинтересовался Уилл.

— Рыб-сосунов[107]! — ехидно шепнул в ответ Джо, исчезая в ёлках.

Когда Уилл догнал товарища, тот стоял подле дерева, на нижних ветвях которого сидело с полдюжины больших чёрно-серых птиц с полосками красноватой голой кожи над каждым глазом. Уилл сразу же их распознал: канадская дикуша[108], которая от воротничкового рябчика, он же гривистая куропатка[109] отличается чёрными — а не коричневыми — пятнами в расцветке оперения. Когда мальчики подобрались вплотную, птицы, вместо того, чтобы с громким хлопаньем крыльев взлететь (как сделали бы нормальные куропатки), птицы принялись переступать вправо-влево по веткам, поднимая крылья и дёргая головами — ну прямо танец. Джо медленно и осторожно поднёс петлю к одной из птиц. Но глупая дикуша… сама сунула голову в эту петлю! Индеец быстрым движением сдёрнул затянувшейся петлёй птицу с ветки и тем же движением передал её Уиллу, который свернул добыче голову и вытащил её из петли. Джо одну за другой точно таким же образом поймал всех птиц — важно только было каждый раз ловить ту, что сидела ниже всех.