Роузи Кукла - Правильный выбор

• Название: Правильный выбор
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2013

Это второй рассказ о жизни Кадеточки.

Он написан в продолжение сюжетной линии воспоминаний девочки Тани, будущей Кадеточки. Рассказ продолжают описывать события из школьной жизни Тани, событий в ее семье и приключений с ее подругой Катей.

Девочки взрослели и входили во взрослый мир ощущений и сексуальных желаний так, как проходили его почти все мы. Неопытно и не осторожно, соблазняясь и ошибаясь. Но и по разному.

Сюжет рассказа построен на описании трудного выбора девушки, под воздействием соблазнов и обстоятельств.

При этом героиня, долгое время, как бы, не замечает рядом с собой, присутствия влюбленного в нее курсанта Костю, которого она все время насмешливо и, унижая, называет Котяра. Потребовалось время, для накопления собственного опыта и переоценки понятий, ее осознание того, что рядом это не просто очередной Котяра, а заботливый и надежный товарищ, который желает быть ей незаменимым другом и защитником.

В сюжете описан действительный случай, когда курсант военно-морского училища, заступился за любимую девушку, пожертвовав собой.

Спустя годы эта девушка встретила свою судьбу и переехала жить к мужу в Болгарию. Где и проживает в настоящее время.

---

— Да! Нормально! Нет, еще окончательно не решила, но думаю, что так, как просили. Что? Приду. Уже иду.

— Ну, вот, что. Я буду занята, а тебя все же проверю, какая ты была, честная со мной или меня разводила? Хотела тебе самой показать, но пришлю кого надо. И посмотрю, как ты воспримешь мой рекомендации. Откажешься, тогда все, так и буду считать, что ты меня разводила. Тогда пеняй на себя. Ну, так как, что мне предпринять? Ты готова? Да или нет?

— А это не больно? Мне не сделают ничего плохого? Я не умру от этого?

— Не знаю, не знаю, но, по–моему, от этого еще никто не умирал, а только все бабы тащились. Все некогда мне! Сиди, жди! — И вышла.

Она–то вышла, а я, прямо умираю от волнения и ожидания. Понимаю, что мне сейчас предстоит пройти еще один в жизни экзамен и главное, это какой? В голове почему–то все похабное, мерзкое. А вот и оно! Слышу шаги, голоса мужской и женский. Дверь открывается, входят она и он.

— Привет, меня зовут, Куня, а его Конек. Мадам сказала, что ты у нас новенькая, так? — Я такие глаза выкатила, что она с ним переглянулась.

— Что–то не так? Ты, не бойся, ничего тебе больно не сделают. А потом, это сначала так, а потом, все будет, как у девочки! — Я чуть ли не пячусь, а она деловая, уже располагается на диване.

— Мадам у нас строгая, чуть что, и не так, к Черному и его волкам на растерзание. Понятно? Она сказала, я все выполню, а ты что хочешь, делай и думай! Ну, Конечек, поскачем!

— Так, не стой, садись и смотри. Это наш Коник.

И дальше все в том же роде. И я понимаю, что на этом вся моя прежняя жизнь сейчас изменится. Села на самый краешек, сердце колотится, как у воробья, а глаза боятся увидеть. Но смотреть все же, приходится, так как она уже действует, поясняет, ко мне обращается и меня просвещает. А я что? Ну, так вы догадываетесь, что это за уроки географии по мужчине и ее биологии и что за пестики, да тычинки. Между прочим, такие, что вскоре я с трудом отрываюсь от этого бесстыдного созерцания и ее комментарий. А потом, только ее.

— Бу, — да, — бу, бу. — Потому что уже не может говорить, у нее рот занят.

Изредка отрывается, поясняет, как надо его брать, ласкать и мне все время предлагает. А я цепенею, отказываюсь, но вот же, я гадость, смотрю! А потом уже глаз не могу оторвать, так она с ним зажигает!

Когда они вышли, то и я осторожно из туалетной двери выглянула. Себя не вижу, но чувствую, что я красная и что–то уже во мне не так, а все по–настоящему. Я хоть и сохраняю свою невинность, но уже чисто формально, а морально я уже просветилась! И чуть, было не приобщилась! В последний миг вскочила в туалет. Закрылась, а она мне.

— Ну, что там случилось?

Потом слышу, как он наконец–то заговорил и такое, что лучше бы он промолчал. И они вместе с ней, безжалостно и обидно надо мной засмеялись. Потом она подошла к двери.

— Слышишь, ты, сисястая? Ты не бз. и я, Мадам скажу, что ты вела себя, как надо! Ну, ты слышишь?

— Слышу, слышу! Уходи! — Но тут же, поправляюсь.

— Спасибо! Большое спасибо за урок.

— А ты еще приходи!

А потом, уже возле самой входной двери она ему, отвечая на его вопрос, что же это со мной произошло, и почему убежала.

— А, она молодая, но по–моему кончила, и потом я‑то поняла, что девочка еще, ей хочется, а мама не велит.

И вместе заржали довольные.

Пистолет

Потом, спустя час или два. Уже стало темнеть. Меня вывели и вытолкали. Оказывается, мы были в каком–то частном доме за городом. Оказалась на улице, под фонарем. За спиной кромко стукнула калитка и я, радуясь, бросилась к ней.

— Ну, как?

— Как, как? В оркестре отыграла! Как дали мне, в два смычка! А потом… и заплакала горько.

— А все из–за тебя! Я же говорила, говорила тебе, а ты все я сама, сама! Сама разберусь. И не боюсь его. Я же говорила, не надо тебе было связываться с ним, и я бы сейчас не страдала. Ой, мамочка! Подожди, подожди!

Она присела, съежилась вся. А я, стала пред ней, ногами ее прикрыла и она, в мои ноги, утыкаясь, заревела навзрыд!

— Ой, мамочки! Ой, как же обидно, как больно! Помоги мне! Скорее, надо ноги отсюда уносить, пока они не передумали. Тащи меня, я идти не могу, так все болит там. Ой, ой, ой! Мамочка родненькая, мамочка моя!!!

Домой я не вернулась, а ворвалась вся зареванная и, оттолкнув сестру, ринулась в комнату к папе. Грохнулась на колени и шепчу ему, бешено напрягаясь, а фактически я хриплю.

— Дай пистолет! Слышишь, папочка? Где он, дай мне его!

— Какой пистолет? О чем ты доченька?

— Он у тебя есть, я знаю! Дай мне его, дай!!!

— Да нет никакого пистолета!

— Есть, есть, я знаю! — Ору, вся в слезах. — Я сама слышала, как ты говорил маме, что не станешь больше терпеть боль и застрелишься! Дай мне его, дай!!! Прошу, умоляю!!!

Потом меня, мама и сестра вытянули из комнаты папы, а я вся в истерике билась и все вырывалась, хотела к отцу. Наконец Инга изловчилась и всадила в меня успокоительное. Все еще всхлипывая, я пыталась им что–то вразумительное рассказать, но укол сильно подействовал и я завалилась. Проснулась, от того, что сестра, вместе с мамой, исследуют у меня одно место. У меня такая вялость, что я не хочу им даже сопротивляться. Еще подумала, а, пусть! У меня все как было, так и осталось. А вот у Катьки? И тут я встрепенулась, сдвинула ноги и им говорю.

— Ну, вот, что! — И прямо им матюгом так и сказала, где им не надо во мне ковыряться.

Смотрю, а они переглянулись, и сестра говорит маме.

— Ну, слава Богу, видно очухалась, раз так загибает. А теперь рассказывай все по порядку, где ты была, с кем, что произошло, и кого ты хотела застрелить?

— Вы не меня, вы Катюшу спасайте! Она, она… — И рыдая. — Ну, что же вы тянете! Бегите к ней, скорее! Прошу тебя, Инночка, ведь ты же медсестра и все знаешь, как надо помочь изнасилованным!

— Это она о ком? — С тревогой спрашивает мать.

— Да, что же вы, в самом–то деле? Инга, ты же ведь знаешь Катеньку! Я ведь тебе ее дом показывала. — И говорю, напоминаю ей, где, на какой улице.

— А, она Катя, оказывается, ее так звать? Не Талмуда?

— Да, да! Скорее, ей плохо, ну что ты медлишь, прошу тебя, ее надо спасать!

Сестра молодец. Тут же вызвала скорую и назвала причину, а так же объяснила, куда ехать, так как я и она адрес не знали, где найти дом пострадавшей. И еще добавила, что сама тут же примчится к ее дому на такси и постарается встретить бригаду скорой помощи. И добавила, что девочка одна, а мать в рейсе.

— Как бы чего плохого не случилось, пожалуйста, поезжайте, я уже еду.

Она выскочила, потому, что такси оказалось рядом, кого–то подвезло к проходной училища.

Мама крепилась, но убедившись, что я не пострадала, пыталась расспросить меня, но я головой крутила и молчала. Нет! И все! Только сказала, что начну говорить, когда сестра вернется домой.

Примерно час я молчала, а мама извелась вся и отца, растревоженного мной, не на шутку, успокаивала, но мне показалось, что больше себя. Потом меня поила, пыталась кормить, но я так на нее глянула, что она.

— Все, доченька, больше не буду! Извини, извини!

Инга вернулась через полтора часа. У Кати не важные дела, но жить будет!

— А рожать, рожать сможет? — Вмешалась мать.

— Мама! — Возмущаюсь я. — Ну что же это такое? Как что, так сразу рожать и рожать! Помолчи, пожалуйста, и так тошно! Инночка еще раз расскажи. А врачи? А как она себя чувствует? А что сказала? — Я ее просто замучила вопросами.

Но и они. Мне пришлось им рассказывать два раза. Один при маме, другой уже только Инге. Не все ей надо знать, подумала и решила правильно. А сестра, свой человек!

В тот же вечер, ко мне заявился следователь и расспрашивал. Я ему, тоже, сказала, что и матери. Что шла, встретила заплаканную подругу. А та сказала, что вечером, кто, не видела, но их было двое, сзади налетели, свалили и все. Вот все, что знала, то и говорю.

Он ушел, а сестра головой кивнула. Мол, правильно. Милиция не поможет, а наоборот. Поздно вечером примчался встревоженный Котя. Через забор и ко мне. Слухи то быстро распространились по городу. И мы уже втроем, я, он и сестра, сидели и решали, что же и как предпринять и как их проучить, как наказать. Решили Володьку не посвящать. У него все–таки, выпускной курс и мало ли что может ему помешать! Решили не рисковать. Зато Котя, надолго замолчал, не к добру.

Утром меня не пустили в школу. Потом пошли звонки, от классной, завуча, директора школы, которым я слово в слово, передала, что и следователю. Директор молодец, сразу все понял. Сказал, что освобождает меня на три дня и чтобы я наведывалась к подруге и передала, что он обязательно, так и сказал, примет меры и пусть она поскорей выздоравливает. А когда я в школу, то никуда, сразу к нему. И еще повторил, чтобы я уяснила. Сразу же ко мне и никому. Молчок! Ты девочка умная, видная, побереги себя и ее. Кого ее, я сразу же поняла. Нет, а он наш директор, мужик!