Роузи Кукла - Правильный выбор

• Название: Правильный выбор
• Автор: Роузи Кукла
• Жанр: Эротика
• Год: 2013

Это второй рассказ о жизни Кадеточки.

Он написан в продолжение сюжетной линии воспоминаний девочки Тани, будущей Кадеточки. Рассказ продолжают описывать события из школьной жизни Тани, событий в ее семье и приключений с ее подругой Катей.

Девочки взрослели и входили во взрослый мир ощущений и сексуальных желаний так, как проходили его почти все мы. Неопытно и не осторожно, соблазняясь и ошибаясь. Но и по разному.

Сюжет рассказа построен на описании трудного выбора девушки, под воздействием соблазнов и обстоятельств.

При этом героиня, долгое время, как бы, не замечает рядом с собой, присутствия влюбленного в нее курсанта Костю, которого она все время насмешливо и, унижая, называет Котяра. Потребовалось время, для накопления собственного опыта и переоценки понятий, ее осознание того, что рядом это не просто очередной Котяра, а заботливый и надежный товарищ, который желает быть ей незаменимым другом и защитником.

В сюжете описан действительный случай, когда курсант военно-морского училища, заступился за любимую девушку, пожертвовав собой.

Спустя годы эта девушка встретила свою судьбу и переехала жить к мужу в Болгарию. Где и проживает в настоящее время.

---

Вижу, что смотрит с интересом, прислушивается, она подключилась наконец–то к разговору, видимо то, о чем говорю, попадает и доходит до цели.

— Не очень умные женщины, сразу же после пары сеансов секса исчезают, растворяются. А умные? Знаешь, что они делают? Нет, не жди подсказки, ведь ты же считаешь себя умной. Ответь сама! Ну, что ты молчишь? Ты знаешь ответ или нет? Молчишь? Ну, тогда слушай дальше. А знаешь ли ты, какое самое большое заблуждение всех любовниц!

— Ну и какое? — Ага, слава Богу, включилась!

— А то, что ты думаешь и даже надеешься, что у него к тебе те же чувства и ощущения, что и твои к нему! А как все на самом деле? Ты для него, это только очередное и мимолетное увлечение! Так! Шуры — муры, на стороне. А не то, что испытываете вы, любовницы! И ты об этом все время подспудно думаешь! Ведь так, скажи! Я права?

Она нервничает, то посмотрит неуверенно, то отвернется.

— Ну, что ты молчишь? Опровергни меня, возрази, наконец!

Она отворачивается и то, что я вижу, меня просто радует. Она плачет! Ага! Ну, слава Богу, может и правда, что я достучалась?

Обхватила ее за плечи, и она не оттолкнула и это уже хорошо. Потянула ее за собой, усадила на диван, а она, всхлипывая, пытается мне что–то сказать.

Наконец я, к своему изумлению, слышу от нее.

— А, что? Что умные любовницы делают?

Она меня этим вопросом просто поражает. Вот же какая упертая, вот же порода! Ну и упрямая какая? Она уже просто превратилась в эту, самую настоящую и настырную любовницу! А это уже очень плохо. Но мне надо ее вытаскивать и поэтому я продолжаю.

— А никто этого не знает! И я не знаю и ты, вообще никто! Знаю только, что умные женщины никогда не становятся любовницами, а наоборот, сами заводят себе любовников и потом с ними живут столько, сколько захотят.

Она вскидывает на меня свое заплаканное лицо и слегка распухшие глаза и чуть ли мне не с истерикой.

— Ну, ты же сама сказала! Ты же спросила меня об умных любовницах! Ты что же, обманывала меня и на этот раз?

— Ничего не обманывала! Я и сейчас говорю, что умные женщины не становятся любовницами, а сами выбирают себе любовников и выходят за них замуж!

— А..а…а. — Тянет она. — Я так и знала, куда ты клонишь!

— А что, я разве не права? Или ты по–другому считаешь? По–моему, ты это на собственной шкуре, вернее на своей….

— Ну, как бы тебя не обидеть, да так, чтобы без матюга сказать

… — Розочке. — Радостно сообщает она.

— Это что, ты сама? Ах, прости, ну, конечно же, это он, так твою проказницу называл.

А про себя подумала, что у него не очень–то с воображением, мог бы что–то по интересней придумать.

— А мне нравится.

— Что тебе нравится?

— Ну, как ты ее назвала. По–моему, очень верно! Она и есть, самая настоящая Проказница!

И мы с облегчением смеемся. Уф! У меня словно гора с плеч! Это же надо, ну какая же она моя сестра? Не перестаю удивляться нам, женщинам! А, что, не так скажите?

Вот то–то и оно! Женщина, она ведь так и остается женщиной, будучи женой и даже любовницей, а все равно! Мы необыкновенные, мы хотим любви и сами порой даже себя не понимаем. Потому, что в нас сидят эти самые наши проказницы, а от них–то все наши напасти и радости, которыми мы делимся. Но только тогда, когда нас об этом как следуют и с уважением попросят. А мы глянем на них и уже сами решим, кем мы с ними останемся? Умными или чьими–то любовницами!

Вот так и с сестрой. И не сразу, а после еще ни одного разговора с ней, вижу, как она стала прозревать и умнеть. И уже замечаю, что и перед зеркалом не так как прежде крутится и что надевает уже на дежурства, обычное, нижнее белье и без изысков. А потом неделю ходила, словно туча черная. Даже мама меня осторожно так, спрашивала, что это с Инесс? А я ей, да ты сама у нее спроси, а мама, да боюсь я с ней говорить. Спросила ее от чего так она, а мама в ответ, что мол, боюсь от дочери такое услышать, что и не переживу. А я маме, в скорости с радостью сообщаю, что мол, тучка наша опять солнышком засияла. Спрашивай мамочка! Спрашивай! Дочки у тебя обе умненькими стали!

И Володька стал все время в нашем доме пропадать, и они опять с сестрой обнимаются и целуются, словно ума лишенные.

Инессу спросила, а она в ответ только улыбнулась и говорит, что поумнела она за последнее время, но еще не настолько, сколько бы мне хотелось. А что, да почему, молчит. Я уже успокаиваться стала, а тут. О Боже!

В шкаф наш полезла, думаю, дай ко я ее гардероб проверю. Роюсь, роюсь и все никак не могу ее это сексуальное белье найти. Неужели думаю, за старое взялась! Только приди с гулянки, я тебе такую трепку устрою, сестричка!

А она как назло. Поздно, ночь уже на дворе. Наконец–то она объявилась! Ах, думаю, ну и клятая у меня сестричка. Сейчас я тебе устрою аутодафе! И даже не удержалась, не стала ждать, пока она в комнату зайдет, сама к ней вышла.

— Ну и что ты мне скажешь на этот раз, сестрица? — Говорю ей, а саму даже трясет.

— Ты о чем это? И что это за допрос такой? — Говорит с возмущением.

— Ну и наглая же ты Инка! Мало того что б…., так еще и лживая сучка! Вот ты кто!

— Наташка, ты чего, белены объелась? В чем дело?

Меня ее тон взбесил прямо и я ей.

— А ну, живо снимай с себя платье!

— Ты что? Что тебе надо? Отстань!

— Ах ты, гадина! — Говорю, а у самой даже руки трясутся.

— Раздевайся сей час же! Слышишь?

— А я и так разденусь. В чем дело? Ты хоть сказать мне можешь?

А я как рявкну на нее.

— Хватит мне зубы заговаривать. Живо! Все с себя снимай!

— Хорошо, хорошо. Только не ори так, Маму разбудишь.

— Ах, посмотрите на нее, она о Мамочке вспомнила, а как…! — Из–за двери просовывается голова Мамы.

— Девочки, что происходит. Только не надо ссориться. Прошу вас, родненькие, не ругайтесь девочки!

А я подскочила к сестре и за руку ее схватила.

— Живо раздевайся! Ну, же!

— Ну, хорошо, хорошо. Только без рук, ладно.

Инга стягивает с себя платье, и я вижу, что она опять в своем б… ком наряде.

— Вот, Мамочка, полюбуйся на свою пай девочку! Смотри, смотри! Тебе такой ее наряд нравится? Нравится, я тебя спрашиваю Мама?

— А ты, помолчи! Я с тобой еще поговорю. Помолчи! Ну, Мама?

А мамочка наша смотрит и ничего не понимает, а потом.

— Очень даже красивое белье и я бы сказала, что оно сексуальное даже.

— Ага! — Торжествую я. — Ну, сестричка, отвечай нам, для кого ты опять так вырядилась? Кого охмуряешь?

И для острастки, показать, что я вовсе не шучу, я ее схватила, и больно так стиснула руку.

— Больно же! Пусти!

— Пока не ответишь, не отпущу! Говори! С кем ты была? Где? И не дергайся, отвечай!

— Да с Володькой мы были. — Говорит тихо и виновато так.

— Врешь! Ведь врет она Мама, врет и даже не краснеет! Вот она школа.

— Какая школа, о чем ты, Танечка?

— А такая, мама! — И я уже открываю рот, как вижу, что Инга начинает смеяться.

Вы представляете! Я ее трясу, колочу как грушу, вывожу на чистую воду, а она решила надо мной посмеяться!

— Ой, и дура же ты сестричка! Полная и набитая дура! Мама, посмотри на нее!

— А что мне на нее смотреть. Дочка, как дочка! По моему, умная даже.

— Да какая же она умная, Мама! Она самая настоящая дура и к тому же глупая! Ты так ничего и не поняла! Я же замуж выхожу! А ты мне допросы устраиваешь.

— Как! За кого?

— Ну, что ты пристала, доченька, будто не знаешь? — Радостно улыбаясь подключается мама.

— Что не знаю?

— Да Володенька наш, Инессе предложил руку и сердце! Я сегодня тебе все пыталась сказать, а ты словно с цепи сорвалась. Потом, да потом! А когда же потом? Уже ночь на дворе и все соседи уже знают, а ты значит, сестра ее родная и в последнюю очередь узнаешь. Учиться тебе надо доченька у сестры, учиться уму–разуму.

— Поняла ты, сестричка, что тебе мама сказала. Учиться тебе надо уму–разуму у сестры твоей старшей. Так я говорю, мама?

— Все верно, правильно дочка. Молодая она у нас еще и жизни не знает. А что касается ума, то у сестры подучись. Ты не обижаешься, Танечка? Да на тебе лица словно нет. Ты не заболела? Или не рада?

Инга сразу же на меня такой взгляд метнула, что я.

— Да рада я, рада и от чистого сердца тебя поздравляю, сестрица! Дай я тебя поцелую! Что, нет! Ну, тогда не обижайся на меня, я тебя просто зацелую. Вот так! Вот! Вот! И еще, еще!!!

— Да отпусти ты меня. Мама, она бешеная какая–то! То раздевайся, а то лезет со своими поцелуями!

А я и впрямь лезу и, не обращая на нее никакого внимания, целую и тискаю сестру, как будто бы я и в самом деле в припадке. Но в припадке, безудержной радости!

Ну а начет ума–разума, сами решайте, стоит мне учиться у сестры или самой как ни будь обойтись.

Свадьба гуляла!