Аркадий и Борис Стругацкие - Мир Полудня (сборник)

• Название: Мир Полудня (сборник)
• Автор: Аркадий и Борис Стругацкие
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-095625-8

Мир Полудня, цикл романов, повестей и рассказов, рисующий будущее XXII века, – возможно, самая замечательная из всех литературных утопий, исполненная веры в общество, дышащее братством и свободой, в идеальные человеческие отношения и прогресс, не знающий границ.

---

А я мыл ванну и думал, что моя работа в Совете Безопасности на этом заканчивается, что мне будет плохо и мне уже плохо, что я не знаю, с чего нужно начинать, что мне хочется включиться в обсуждение плана блокады, но хочется не потому, что я считаю блокаду необходимой, а потому, что это так просто, гораздо проще, чем вернуть людям души, сожранные вещами, и научить каждого думать о мировых проблемах как о своих личных.

«…Изолировать этот гнойник от мира, изолировать жестко  –  вот и вся наша философия»,  –  вещал Мария. Это предназначалось мне. А может, и не только мне. Ведь Мария  –  умница. Он наверняка понимает, что изоляция  –  это всегда оборона, а здесь надо наступать. Но наступать он умел только опергруппами, и ему, наверное, было неловко в этом признаться.

Спасать. Опять спасать. До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать себя сами? Почему вы вечно слушаете попов, фашиствующих демагогов, дураков опиров? Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? Как вы не можете понять, что мир огромен, сложен и увлекателен? Почему вам все просто и скучно? Чем же таким ваш мозг отличается от мозга Рабле, Свифта, Ленина, Эйнштейна, Строгова? Когда-нибудь я устану от этого, подумал я. Когда-нибудь у меня не хватит больше сил и уверенности. Ведь я такой же, как вы! Только я хочу помогать вам, а вы не хотите помогать мне…

Наверху визгливо закричала Вузи, тонко и жалобно заплакал Лэн. В кабинете что-то бубнил Оскар. А я вдруг подумал, что теперь не уеду отсюда. Я здесь всего три дня, я не знаю, с чего здесь надо начинать и что должен делать, но я не уеду отсюда, пока мне позволяет закон об иммиграции. А когда он перестанет позволять, я его нарушу.

Чрезвычайные происшествия

Чрезвычайное происшествие

«…Исследователи сообщают о межзвездном планктоне, о спорах неведомой жизни в Пространстве. Протяженные скопления их встречаются только за орбитой Марса. Происхождение их до сих пор остается неясным…»

Титан не понравился Виктору Борисовичу. Планетка слишком быстро вращалась и обладала темной беспокойной атмосферой. Зато Виктор Борисович досыта налюбовался кольцами Сатурна и странной игрой красок на его поверхности. Планетолет разгрузился  –  продовольствие, сжиженный дейтерий, кибернетическое оборудование для планетологов,  –  принял на борт двадцать восемь тонн эрбия и биолога Малышева и сейчас же отправился в обратный рейс. Как всегда, в поясе астероидов планетолет потерял скорость и уклонился от курса. Пришлось помучиться. Вымотались все, и больше всех биолог Малышев. Бедняга не выносил перегрузок. Когда его вытащили из амортизатора, он был желтый, как сыр. Он ощупал себя, помотал головой и молча устремился в свою каюту. Он торопился поглядеть, как перенесла перегрузку его улитка  –  жирный синий слизняк в многостворчатой раковине, выловленный в нефтяном океане недалеко от Эрбиевой долины.

Теперь, как и всё на свете, плохое и хорошее, перелет подходил к концу. Меньше чем через сутки планетолет прибывал на ракетодром в кратере Ломоносова, затем неделя карантина  –  и Земля, полгода отпуска, полгода синего моря, шумящих сосен, зеленых лугов, залитых солнцем.

Виктор Борисович улыбнулся, перевернулся на другой бок и сладко зевнул. До вахты оставалось два часа. Сейчас на вахте стоял Туммер, носатый и длинный, как палка. Виктор Борисович представил себе Туммера, как он сидит, сутулясь, у вычислителя и, выпятив челюсть, просматривает голубую ленту записи контрольной системы. Затем Туммер расплылся, а вычислитель стал похож на замшелый валун с шершавыми боками. Под валуном темнела глубокая вода, и, если присмотреться,  –  в шевелящихся водорослях стоит щука с черной спиной, неподвижная и прямая, как палка. И вдруг около уха загудел шмель. Виктор Борисович всхрапнул и проснулся. В каюте было темно. Он пожевал губами и замер. Где-то очень близко гудел шмель.

– Не может быть,  –  громко и уверенно сказал Виктор Борисович.

Он поднялся в постели и включил лампу. Шмель замолк. Виктор Борисович огляделся и увидел на простыне черное пятно. Это был не шмель. Это была муха.

– Мама моя,  –  сказал Виктор Борисович.

Муха сидела неподвижно. Она была совсем черная, с черными растопыренными крыльями. Виктор Борисович тщательно прицелился, подвел к мухе ладонь с подобранными пальцами и схватил. Он поднес кулак к уху. В кулаке шевелилось, шуршало и вдруг загудело так знакомо, что Виктор Борисович сразу вспомнил уроки рисования.

– Муха в планетолете,  –  сказал он и поглядел на кулак с изумлением.  –  Вот это да! Надо показать ее Туммеру.

Действуя одной рукой, он натянул брюки, выскочил в коридор и пошел в рубку, огибая выпуклую стену. В кулаке шуршало и щекотало.

В рубке стоял Туммер с темным тощим лицом. На экране телепроектора покачивались два узких серпа  –  голубой побольше, белый поменьше  –  Земля и Луна.

– Здравствуй, Тум,  –  сказал Виктор Борисович.

Туммер качнул головой и посмотрел на него запавшими глазами.

– А ну, угадай, что у меня здесь,  –  сказал Виктор Борисович, осторожно потрясая кулаком.

– Дирижабль,  –  ответил Туммер.

– Нет, не дирижабль,  –  сказал Виктор Борисович.  –  Муха. Муха, старый сыч!

Туммер сказал скучно:

– Ферритовый накопитель работает скверно.

– Я сменю,  –  сказал Виктор Борисович.  –  Ты понимаешь, она меня разбудила. Она гудит, как шмель на поляне.

– Меня бы она не разбудила,  –  сказал Туммер сквозь зубы.

– Шуршит,  –  нежно произнес штурман,  –  шуршит, скотинка.

Туммер посмотрел на него. Виктор Борисович сидел, приложив кулак к уху, и счастливо улыбался.

– Виктор,  –  сказал Туммер,  –  ну что у тебя за лицо?

В рубку вошел капитан планетолета Константин Ефремович Станкевич и следом бортинженер Лидин.

– Я же говорил  –  не спит,  –  сказал Лидин, тыча пальцем в штурмана.

– С ним что-то случилось,  –  ядовито сказал Туммер.  –  Поглядите на его физиономию.

Виктор Борисович объявил:

– Я поймал муху.

– Ну да?  –  удивился Лидин.

– Я спать пойду, Константин Ефремович,  –  сказал Туммер.  –  Виктор, принимай вахту.

– Погоди,  –  сказал Виктор Борисович.

– А ну, покажи,  –  потребовал Лидин. У него был такой вид, словно он никогда в жизни не видел мух.

Виктор Борисович приоткрыл кулак и осторожно просунул туда два пальца левой руки.

– Откуда на корабле муха?  –  спросил капитан.

– Не знаю,  –  ответил штурман. Он разглядывал муху, держа ее за ножки двумя пальцами.  –  Она жужжит совершенно как шмель,  –  сообщил он.

– Осторожно, Витя,  –  с придыханием сказал Лидин,  –  ты сломаешь ей ногу. У-у, негодяйка… Жужжит!

– Все-таки откуда на корабле муха?  –  спросил капитан.  –  Это, между прочим, ваше дело, Виктор Борисович.

Штурман выполнял обязанности сантехника.

– Вот именно,  –  сказал Туммер.  –  Расплодил на корабле мух, и ферритовый накопитель работает отвратительно. Принимай вахту, слышишь?

– Слышу,  –  сказал штурман.  –  Мне еще десять минут осталось. Надо показать ее Малышеву. Он тоже давно не видел мух.

Он двинулся к выходу, держа перед собой муху, как тарелку с борщом.

– Мухолов,  –  сказал Туммер презрительно.

Капитан засмеялся. Дверь отворилась, и в рубку шагнул Малышев. Штурман отскочил в сторону.

– Осторожно,  –  сердито сказал он.

Малышев извинился. У него был встрепанный вид и растерянные глаза.

– Дело в том, что…  –  начал он и остановился, уставясь на муху в пальцах штурмана.  –  Можно?  –  спросил он, протягивая руку.

– Муха,  –  с гордостью сказал Виктор Борисович. Малышев взял муху за крыло, и она завопила на всю комнату.

– У нее восемь ног,  –  сказал Малышев медленно.

– Ай-яй-яй,  –  сказал Туммер.  –  И что же теперь будет? Виктор, принимай вахту.

– Это не муха,  –  сказал Малышев. Его брови поднялись чуть ли не до волос и снова опустились на глаза.  –  Я думал, что это траурница  –  антракс морио. Но это не муха.

– А что же это?  –  осведомился штурман несколько раздраженно.

– Послушайте,  –  сказал Малышев.  –  Какие у вас есть дезинсекторы? И потом, мне нужен микроскоп.

– Да в чем дело?  –  спросил штурман. Капитан нахмурился и подошел к ним. Лидин тоже подошел ближе.

– Послушайте,  –  повторил Малышев,  –  мне нужен микроскоп. Пойдемте в мою каюту. Я покажу вам кое-что.

Туммер сказал им вслед:

– Пожалуйста, не уроните муху.

В коридоре Лидин вдруг закричал: «Муха!» Они увидели муху, ползущую по стене под самым потолком. Муха была черная, с черными растопыренными крыльями.

В каюте биолога их было целых три. Одна сидела на подушке, две ползали по стеклам большого стеклянного баллона с синей титанианской улиткой. Лидин, войдя последним, хлопнул дверью, и мухи поднялись в воздух, гудя, как шмели.