Сью Уэлфер - Все дальше и дальше

• Название: Все дальше и дальше
• Автор: Сью Уэлфер
• Издательство: ГЕЛЕОС: РИПОЛ классик
• Жанр: Любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-8189-0449-0, 5-7905-4171-2

Сара Коулбрук могла бы стать художницей, но в жизни замужней женщины слишком много забот. Отправляясь на новоселье к старой подруге, она и не подозревает, что следующие двенадцать часов изменят ее жизнь раз и навсегда.

Очутившись в приятной компании, перебрав шампанского и глотнув свободной жизни, Сара совершает фатальную ошибку.

Захватывающая история о том, как опасно не ночевать дома, о коварном чувстве вины и непреодолимых жизненных соблазнах.

---

Все время от звонка Криса до его приезда Дженни носилась, как пчелка. Выключила флюоресцентную лампу на кухне, засунула грязную посуду вместе с объедками в посудомоечную машину, побрызгала спреем против мух и освежителем воздуха, притащила настольную лампу и зажгла свечи в гостиной. Она оставила дверь черного хода открытой, включила фонарь у входа и поставила кассету с романтическими балладами. Пара капель духов из дьюти-фри за ушами, и Дженни Бек была готова практически к чему угодно.

Крис все еще нервно улыбался, оглядывая ее с ног до головы. Восприняв это как приглашение, Дженни бросила бутылку и бокалы и подплыла к нему, изобразив встревоженное выражение лица.

— О Крис, бедный твой глазик, — промурлыкала она низким сексуальным голосом. — Дай-ка я взгляну.

Крис смущенно посмотрел на нее и с несчастным видом провел пальцем по пурпурно-желтому подтеку. Дженни подошла к нему на цыпочках — она была босиком — и поцеловала синяк нежно, словно новорожденного младенца.

Крис затаил дыхание и отклонился назад.

Она улыбнулась и схватила его за руку.

— Ты такой храбрый, Крис. Даже не знаю, как тебя отблагодарить.

Его лицо смягчилось, хотя все еще хранило настороженное выражение. Тогда она поняла, что он почти клюнул на удочку.

— Мне так трудно справляться со всем в одиночку. Мне кажется, никто не подозревает, как мне тяжело. — Слегка поежившись, она прикусила губу, будто храбрясь и сдерживая девичьи слезы благодарности. Крис приподнял руку, будто чтобы почесать нос или одернуть рукав, всего на сантиметр, но Дженни только это было и нужно: она приблизилась к нему, и он инстинктивно отреагировал, обняв ее. Прижавшись к широкой груди Криса, Дженни не могла сдержать торжествующей улыбки. Она извивалась, прижимаясь ближе и издавая тихие животные стоны удовольствия и одобрения. Он ответил первобытным рычанием, от которого у нее перехватило дыхание.

Дженни подняла глаза, изобразив взгляд беззащитного олененка, и прижалась к нему нежно и в то же время соблазнительно. Она чувствовала, как интеллект и здравый смысл борется в нем с первобытными инстинктами, не поддающимися контролю: повисла минутная пауза, и она почти физически ощутила, как все рациональные мысли падают в бездну страсти, и в этот момент Крис Коулбрук наклонился и поцеловал ее.

По опыту Дженни знала, что теперь нужно просто следить, чтобы разгоревшееся пламя не погасло и инстинкты сделали свое дело. Ее язык проскользнул между губами и коснулся его губ. Крис опять застонал и напрягся, и тут, когда Дженни подумала, не применить ли более тонкую уловку, вдруг дернулся вперед и крепко, напористо поцеловал ее, отодвинув ее осторожный язычок в сторону своим, будто ему нечего было терять.

Дженни повизгивала и извивалась от искренней радости и изумления. Боже, до чего же он хорошо целуется. Сара Коулбрук полная идиотка. И только она подумала о Саре, как ее понесло.

В ту же секунду она забыла, что это она, Дженни, раззвонила всем, что у Сары роман с Лео Бэннингом, а Сара тут ни при чем. Она забыла, что это она, подслушав один-единственный телефонный разговор, соединила Сару с викарием в воображении всех своих друзей и знакомых, которым было не лень ее слушать. Когда Дженни прижалась к Крису совсем близко, все это вылетело у нее из головы: ложь, сплетни и ухищрения, — и легенда затвердела в ее подсознании, как бетон, и превратилась в правду.

Поэтому, чуть позже, когда они с Крисом целовались, обнимались и распалялись все сильнее, свернувшись калачиком на диване, и делали все то, чем бы она никогда не подумала заниматься со своим мужем, Дженни с легкостью выложила ему все о Саре и Лео, в сокращенной форме, разумеется, ведь ей хотелось пощадить его самолюбие. Она с легкостью налила им по бокалу вина, чтобы смягчить его растущее чувство вины и впечатление от зловещих историй о том, что всем уже давно известно, что происходит между Сарой и Лео, только он один ни о чем не подозревает. И, проводя пальцами по густым темным курчавым волосам на его груди, Дженни сама поверила каждому своему слову — ну, почти каждому.

Тем временем в приходском доме Лео Бэннинг в одиночестве сидел в своем кабинете. Половицы старого дома поскрипывали и трещали, как больные суставы, измученные жарой долгого летнего дня. Через приоткрытую дверь из холла доносилось успокаивающее тиканье больших часов, стоявших на страже в прихожей и отсчитывающих минуты ночного времени.

Часы подарила ему мать, когда он закончил богословский колледж, торжественно вручив ему фамильную ценность, передававшуюся от одного поколения к другому, символизируя наступление строгой зрелости. Он скучал по матери. Кроме того, тогда ему подарили два ящика розового шампанского, немереное количество копченого лосося и таймшер на маленькую виллу в Греции.

Как давно это было? Он стал вспоминать, и число прошедших лет показалось ему настолько внушительным, что он прекратил считать.

Лео сидел так уже очень давно и смотрел на телефон. Он думал; вспоминал старых друзей, старые добрые времена, случайные происшествия в жизни, которые всплывают на поверхность после того, как излишек бренди высвободит сознание.

Гарри наверняка еще не спит, без сомнений. Скорее всего, гуляет где-нибудь с Пипом и Бруки. Ночная жизнь — их естественная среда обитания.

Лео подлил в бокал для бренди остатки хорошего коньяка и покрутил бокал в руке, глядя, как кусочки льда ударяются о хрусталь. Гарри, наверное, сейчас в клубе или дома, свернулся калачиком на диване, необязательно в одиночестве. И что он ему скажет, если сейчас позвонит и застанет Гарри дома? Что ему одиноко? Что ему отчаянно хочется поговорить с кем-то, кто хорошо его знает, кто все еще его любит? Что он скучает по нему? Что, хотя время, безусловно, лучший целитель, горе оставляет в душе длинный белый шрам, который никогда не заживет.

Янтарная жидкость прилипала к стенкам бокала. Он сам выбрал это убежище в дикой глуши, сам облачился во власяницу, и теперь едва ли стоит жаловаться на то, что все произошло именно так, как он себе представлял.

Не стоит ему так много пить. От алкоголя он становится сентиментальным, и это совершенно ни к чему после столь успешного вечера. Вдруг он подумал о Саре Коулбрук. Милая женщина, он не понимал, почему они раньше не встретились. Было бы здорово работать с таким человеком в центре святого Варфоломея: ее энергия заражает его. Потом он подумал об Адаме Грегори и о том, как Адам Грегори смотрел на Сару Коулбрук, и отчего-то ему стало грустно.

Он уставился на кусок льда, сияющую жидкость в бокале и поставил бокал на кофейный столик, рядом с фотографией в рамке. На снимке были Тим, Гарри, Бруки и Пип, в чудесный летний вечер в Греции, бог знает сколько лет тому назад. Не притронувшись ни к бокалу, ни к телефону, он поднялся в спальню.

Саре снилось, что они с Маком танцуют до потери сознания в огромном зале церкви святого Варфоломея, а Лео Бэннинг с Адамом Грегори хлопают в ладоши, отстукивая ритм, и изумленно смотрят на них. Крысолов с деревенских танцев выкрикивает фигуры и повороты, а Мак кружит ее вокруг себя. Она была рада снова увидеть заводилу, хотя теперь у него отчего-то были маленькие козлиные рожки, которые выглядывали из-под шапки густых черных кудрей и очень ему шли. Он помахал рукой и завертелся в танце.

Крису снилось, что он сидит за столом у себя на кухне и ждет, пока ему подадут ужин. Было темно и сумрачно, и еду почему-то все не несли и не несли. Он не мог вспомнить, кто ему готовит и что сегодня на ужин. И не мог понять, куда подевалась Сара. Только он было подумал, что все про него забыли, как откуда ни возьмись появилась Дженни Бек и сказала ему, что все будет в порядке. Тони Креветка угостит всех жареной рыбой с картошкой.

— Тебе придется заплатить, разумеется, — заявила Дженни, встряхнув салфетку и повязав ее ему вокруг шеи тугим узлом. Она наклонилась ниже, он почувствовал цветочный аромат ее духов и понял, что она пригласила его не только на жареную рыбу.

Монике Карлайл снилось, как она плывет на юг Франции на красной парусной яхте. А Маку не снилось ничего — он так напился, что не смог доползти до коттеджа и уснул в шезлонге в зимнем саду, похрапывая и ворочаясь, как веселый маленький поросенок.

Лео Бэннинг долго не мог уснуть. Когда же наконец погрузился в сон, ему приснился снег, такой белый, что болели глаза, затвердевший на поверхности, словно поджаристое безе, и такой глубокий, что казалось, невозможно и опасно пройти по нему к тому месту, где стоял Тим: Тим, Гарри и остальные. Когда же Лео наконец добрался до того места, обливаясь потом, изнывая от усталости и злости, Тим пропал. Он словно испарился.

Лео проснулся на несколько секунд и невидящим взглядом уставился в темноту. Ему было грустно, но в то же время он чувствовал облегчение, что ему не приснилось что-то более натуралистичное. Похоже, его сознание решило слегка приукрасить жестокую реальность.