Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

• Название: Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Политическая энциклопедия
• Жанр: Военная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-8243-1912-5

В коллективной монографии, публикуемой к 100-летию начала Первой мировой войны, рассмотрен широкий круг проблем, связанных с положением страны в годы мирового военного противоборства: Россия в системе международных отношений, организация обороны государства, демографические и социальные процессы, создание и функционирование военной экономики, влияние войны на российский социум, партийно-политическая панорама и назревание политического кризиса, война и революция. Исследование обобщает достижения отечественной и зарубежной историографии, монография основана на широком комплексе источников, в том числе архивных, впервые вводимых в научный оборот.

Книга рассчитана на широкий круг ученых-обществоведов, преподавателей и студентов высших учебных заведений, а также всех интересующихся отечественной историей.

---

Еще две «Записки» сходного содержания были составлены А.А. Римским-Корсаковым и М.Я. Говорухо-Отроком в середине января 1917 г.{1591} Главный смысл требований, выдвинутых кружком Римского-Корсакова, заключался во введении в стране режима военной диктатуры, призванной оградить страну от революции, роспуск Государственной думы и изменение Основных законов в плане восстановления прав самодержца, утраченных им в результате предшествующих реформ. Как справедливо замечает отечественный историк А.В. Давиденко, «наличие такого дестабилизирующего фактора, как Государственная дума, дирижируемая Прогрессивным блоком, все больше раздражало правых», в результате чего они «вновь вернулись к проектам ликвидации парламента, говорильни, которая лишь ослабляет Верховную власть перед лицом внешнего врага»{1592}.

Будь комплекс мер, предлагаемый сторонниками Римского-Корсакова, воплощен в жизнь, он действительно стал бы государственным переворотом, однако ни император, ни председатель Совета министров, ни председатель Государственного совета следовать предложенному крайне правыми курсу не собирались, полагаясь больше на скорую победу, в которой они не сомневались. Да и решиться в сложившихся условиях (политический кризис, общественное недовольство, давление союзников) на государственный переворот и установление диктатуры власть едва ли могла. Попытаться осуществить подобные меры можно было только в ответ на реальную попытку дворцового переворота или революции; нанесение превентивного удара неизбежно закончилось бы провалом, ибо не встретило бы никакой общественной поддержки.

Вместе с тем, как справедливо замечает отечественный исследователь А.П. Бородин, гадать о том, как пошло бы развитие России, если бы правым удалось убедить монарха воплотить в жизнь их рецепты по спасению России от революционного взрыва, бессмысленно, но нельзя не признать, что ими была выражена «объективная возможность правой альтернативы Февралю»{1593}. Придерживавшийся правых взглядов бывший военный министр А.Ф. Редигер вспоминал, как Н.А. Маклаков «высказал общую нам всем мысль, что положение нашей партии крайне трудно вследствие того, что с высоты престола делается точно нарочно все, чтобы подорвать доверие к тем монархическим началам, за которые стояла наша партия!»{1594} «Даже среди самых ярых правых, писал современник, — царь встречал отрицательное к себе отношение»{1595}. Таким образом, колебания власти, в том числе и верховной, вызывали раздражение правого лагеря и приводили к росту оппозиционных настроений уже и внутри него.

* * *

Период с ноября 1916 по февраль 1917 г. стал временем стремительной дискредитации правых в общественном сознании и, как следствие, полного их краха. Накануне Февральской революции стало очевидно, что дело правых проиграно. Это понимали и сами консерваторы, отличавшиеся довольно трезвым взглядом на будущее. Трагедия консервативного лагеря во многом заключалась в том, что, хотя правым нередко удавалось справедливо критиковать своих политических противников, находить слабые места в их программах, показывать с удивительной прогностической точностью последствия, к которым вели действия оппозиционного лагеря, сами они не смогли избежать роковых ошибок, преодолеть внутреннего разлада, восстановить свое былое влияние на народные массы, предложить рецепты для вывода страны из системного кризиса и спасения монархии от краха.

Глава 2. ЛИБЕРАЛЬНЫЕ ПАРТИИ (В.В. Шелохаев)

1. Оценки войны и коррекция программы

В отличие от идеологов консерватизма, теоретики либерализма давали более научно обоснованную и политически взвешенную оценку причин, характера и последствий мировой войны. Они рассматривали ее как следствие предельно обострившихся противоречий мирового капитализма. Анализируя структурные сдвиги, которые имели место тогда в системе мирового капиталистического хозяйства, либералы обращали внимание на тот факт, что она в данных формах организации и функционирования достигла своего предела, за которым «начинается капиталистический катаклизм»{1596}. В отличие от многих ведущих теоретиков международной и российской социал-демократии, увидевших в империалистической стадии развития капитализма канун мировой социалистической революции, либералы все же считали, что на данном этапе речь может и должна идти не о крахе капиталистической системы как таковой, а всего лишь о крахе устаревших форм организации частного хозяйства. Капиталистический катаклизм, о котором так много говорят социал-демократы, считал С.Н. Булгаков, будет принципиально иного порядка, чем тот, которого «ожидал Карл Маркс»{1597}.

По мнению либералов, данная стадия развития капитализма, сохранявшая в себе многие «родимые пятна» предшествующих эпох, продолжала оставаться источником, постоянно провоцирующим возникновение международных конфликтов. Для нее характерны экономическая экспансия, с логической неизбежностью ведущая к столкновениям между государствами в их борьбе за новые колонии и рынки сбыта, а также милитаризация хозяйства и общества и как следствие — война и возможные за ней глобальные социальные и национальные конфликты. Именно в такой системе координат либералы рассматривали мировую войну, считая ее результатом «объективной потребности крупного капиталистического государства в расширении национальных хозяйственных границ»{1598}. И до тех пор, пока не произойдет смены одного типа организации капиталистического хозяйства другим, более совершенным типом, пока в мире не установится цивилизованный характер международных отношений, будет, по их мнению, сохраняться опасность как локальных, так и мировых вооруженных конфликтов.

Участие России в войне рассматривалось либералами через призму понятий «оборонительная», «справедливая» и «общенародная». Такой подход к оценке войны со стороны России преследовал определенную политическую и идеологическую цель: смягчить социальные и национальные противоречия, привлечь на сторону либеральной оппозиции как круги пацифистски настроенной интеллигенции, так и народные массы, объединив их под общим лозунгом: «Война до победного конца». Известно, что даже пацифисты признавали «печальную необходимость» войн оборонительного характера для защиты государства от нападения со стороны неприятеля{1599}. Выступая на заседании московского «Общества мира», его председатель кн. Павел Д. Долгоруков заявил: «Мы, как реальные политики, вынуждены считаться с современной государственностью, с современным человечеством. Эта война будет последней. Поэтому, сокрушив навсегда германский милитаризм, народам Европы не придется более прибегать к оружию»{1600}.

В отличие от периода русско-японской войны, когда значительная часть «освобожденцев» занимала пораженческие позиции, в 1914–1917 гг. среди российских либералов ни пораженцев, ни сторонников сепаратного мира, как правило, не было. Давая сравнительный анализ русско-японской и мировой войн, либералы неизменно подчеркивали: первая из них противоречила внешнеполитическим национальным задачам России, ибо шла вразрез со всем ее «историческим прошлым» и всеми «живыми культурными традициями», вторая же должна была привести к завершению процессов складывания «национально-территориального тела России».

В наиболее концентрированном виде территориальные притязания либеральной оппозиции нашли свое отражение в программной статье лидера кадетской партии П.Н. Милюкова «Территориальные приобретения России». Их можно свести к следующим положениям:

— присоединение к России и объединение в этнографических границах русских народностей Галиции и Угорской Руси;

— освобождение и объединение в этнографических границах Польши, предоставление ей автономии в составе Российской империи;

— приобретение в «полное обладание» Россией проливов Босфор и Дарданеллы с «достаточной частью прилегающих берегов», а также Константинополя;

— объединение в этнографических границах Армении под протекторатом России{1601}.

Из всей совокупности аннексионистских устремлений либералов центральное место занимал вопрос о черноморских проливах и Константинополе, в решении которого они видели главную национальную задачу России. Так, Милюков считал, что только овладение проливами, а не их «нейтрализация» под международным контролем позволит окончательно и бесповоротно решить проблему выхода России к южным морям, без чего «не может быть закончено строение великого государственного организма». В противном случае, по его мнению, «организм этот будет постоянно потрясаться судорогами обмена и не выйдет из чужой зависимости»{1602}. Один из крупных специалистов в области международного права, профессор С.А. Котляревский подчеркивал, что русское общественное мнение «без различия политических оттенков» единодушно разделяет заинтересованность в проливах, ибо с их приобретением «связано экономическое развитие всего нашего юга, куда постепенно передвигается центр тяжести хозяйственной жизни»{1603}.