Ван Мэн - Избранное

• Название: Избранное
• Автор: Ван Мэн
• Издательство: Радуга
• Жанр: Современная проза
• Год: 1988

Творчество Ван Мэна — наиболее яркий в литературе КНР пример активного поиска новой образности, стиля, композиционных приемов. Его прозу отличает умение показать обыденное в нестандартном ракурсе, акцентируя внимание читателя на наиболее острых проблемах общественной жизни.

В сборник вошел новый роман Ван Мэна «Метаморфозы, или Игра в складные картинки», опубликованный в марте 1987 г., а также рассказы, написанные им в последние годы. В конце сборника помещены фрагменты из первого романа писателя, созданного во второй половине 50-х годов и увидевшего свет лишь в 1979 г.

---

В таком небытии он находится часа два, а может быть, три, четыре, пять часов, пока не займется рассвет. И никак не может понять, спит ли он или бодрствует. Его охватывает ужас. Лишь к завтраку, к которому подается омерзительное варево Цзинъи, вызывающее его возмущение, он, кажется, обретает самого себя, но это обретение зыбкое и неопределенное.

И в этот момент его вновь пронзает мысль: Цзинъи снова беременна!

Неужели это правда?

Что делать, что делать?

Скотина!.. Он совершенно об этом забыл!

Из его глаз катились слезы. Ты злодей, Ни Учэн. Да, да, я злодей! Ты скотина, Ни Учэн! Да, я скотина. В поступке, который ты совершил, есть что-то постыдное, некультурное, скотское!

Освещает месяц землю,
Ясный свет его сияет.
Двери наглухо закрыты.
Я стираю там одежду.
Отстирала дочиста,
Полоскала добела.
Вышла я за милого,
Только непутевый он.
Любит выпить он винца
И в картишки поиграть.
Истаскался, постарел,
Старой лампы поставец…

Он вдруг вспомнил частушку, которую пели на родине. До сих пор он не понимал ее смысла. Что означают слова «старой лампы поставец»?

Тебя надо обезглавить, расстрелять, четвертовать, разрубить на восемь частей или, как говорится, «расчленить на десять тысяч кусочков и оставить без погребения». Ну и что в этом ужасного? Чего стоит какое-то расчленение (даже на восемь частей) по сравнению с его болью, с тем жестоким судом, которому он сам себя подверг, с мученьями, на которые он сам себя обрек, с его самоуничтожением? С момента рождения и всю жизнь его душу, мозг, чувства доброты, порядочности, его знания и умения то и дело подвергали четвертованию или кастрации, он умирал и оживал вновь; он возвращался к жизни, и вновь его тащили на казнь… Имел ли кто другой подобную судьбу, испытал ли кто другой такие же муки? Все жертвы истории — люди, разорванные колесницами, погребенные заживо, сожженные, зажаренные на кострах, погибшие в жестоких схватках? Если уж говорить о судьбе, то его, Ни Учэна, можно сравнить с мышью, попавшей в лапы кошки. Когда небо и земля отказывают тебе в покровительстве, десять тысяч живых тварей превращаются в свиней и псов. Когда небо и земля отказывают в своей жалости, он, Ни Учэн, становится мышью в когтях у кошки!

Поэтому я могу ни с кем не считаться, ибо я ни перед кем не виноват. Никто не имеет ни малейшего права меня судить, насмехаться надо мной, укорять меня. Я сам каждый день иду на казнь за свои грехи, и Владыка неба и земли ежедневно подвергает меня своей пытке. Каждый день я подвергаюсь осмеянию, осуждению своей совестью. Муки, которые я терплю за свои грехи, в десятки, сотни, тысячи раз больше самих грехов, совершенных мною. Однако вы, несмотря на это, продолжаете меня осуждать, обвинять, вы насмехаетесь надо мной, вы хотите казнить меня еще более жестокой казнью. Я вам никогда этого не прощу! Никогда!

Ни Учэна охватила ярость.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Как только Ни Учэн узнал, что Цзинъи ждет ребенка, у него тут же созрело решение — развестись.

Он должен жить, он должен жить еще несколько лет, пока он здесь окончательно не задохнулся. Лучше смерть, чем жизнь в этой мертвецкой.

И тогда, быть может, мыши удастся избежать когтей кошки. Приняв это решение, он ни с кем не посоветовался, никому о нем не сказал. Он стал более уступчивым, терпеливым, покладистым. Когда он смотрел на детей, его глаза заволакивались слезами. Он уже не надеялся что-то исправить, чему-то научить. Сквозь пелену слез он часто взирал на жену. Он полностью отдавал себе отчет в том, каким роковым ударом будет для нее весть о том, что он собирается ее покинуть. Он понимал, как трудно ей будет жить после развода.

Я — ее палач. Нет, прежде всего я палач самому себе. Но разве не лучше спасти человека от смерти, если его еще можно спасти. Разве не лучше это, чем медленно резать его ножом, чем тащить его в ад, а за ним и других.

С большими предосторожностями он занялся поисками адвоката. Он нашел сразу трех, среди которых один проживал в отеле «Пекин». Разговор с ним в течение часа стоил бы ему примерно двух цяней[145] чистого золота. Второй адвокат оказался японцем — его японскую фамилию Ни Учэн прочел на вывеске. Вероятно, в общении со своими китайскими клиентами адвокат прибегал к знанию сразу двух языков. С третьим адвокатом Ни Учэн был знаком раньше. Во время обычной дружеской беседы Ни Учэн завел разговор о своих трудностях. Понятно, что никакого вознаграждения он платить не собирался.

Все три адвоката поставили перед ним примерно один и тот же вопрос: будет ли ваше решение о разводе обоюдным, то есть возможно ли взаимное согласие супругов в этом вопросе. Обе стороны должны заявить примерно следующее: из-за несходства в наших чувствах мы с обоюдного согласия приняли решение о разводе… С этого момента каждый волен вступать в новый брак, причем другая сторона не будет чинить препятствий… Обычно происходит именно так. Ни Учэн ответил на этот вопрос категорически — такого не будет. В чем же основание для вашего развода? Характер? Если дело в характере, то в чем конкретно состоит проблема? Уровень культурного развития? Это не повод для развода. Может быть, жена нарушила верность? Имеет, так сказать, любовную связь с мужчиной? Ах, нет! Но тогда, быть может, дело в каком-то физиологическом недостатке? Или она вас истязает, мучает? Так в чем же дело, в чем состоит повод для развода? В глазах Ни Учэна стоят слезы. Но если вы столь чувствительны, с какой стати вам разводиться? Как мне кажется, между вами и вашей супругой, госпожой Цзян Цзинъи, существуют достаточно глубокие чувства. Думаю, вам надо постараться самому уладить конфликт… Не исключено, что вам также следует хорошенько подлечиться. У вас не все в порядке с нервами.

Теперь коснемся вопроса о материальной помощи. Кстати, как я знаю, ваша супруга не работает… Предположим, вы в одностороннем порядке потребовали развода (основание — несоответствие в чувствах) и ваша жена не имеет на это никаких возражений. Однако дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Она имеет все права требовать материальной помощи, причем весьма солидной. Вы готовы к этому? Сколько вы сможете ей выплатить? В этом вопросе должна быть полная ясность, а вы всячески замалчиваете его. И вообще, я не могу понять, зачем вам адвокат?

А дети! Вы думали о них? Вы полагаете, что мать их ни за что не оставит. То есть как? Вы считаете, что в случае взаимного согласия на развод и выплаты солидной материальной компенсации жена откажется от права на новый брак? Тогда вероятно предположить, что она останется с детьми… Почему вы плачете? Никогда еще не видел настолько чадолюбивого супруга, который требовал бы немедленного развода с женой!..

Что вы? Господин Ни, ну как же так? Почему вы не сказали об этом раньше?! Извините, но это по меньшей мере чудачество! Закон во всех странах, где вообще существуют законы, запрещает мужчинам подавать прошение о разводе во время беременности жены. Требование о разводе в подобной ситуации совершенно безосновательно, прежде всего с этической стороны… Советую вам идти домой. Не надо тратить время, свое и чужое.

Взволнованный Ни Учэн продолжал излагать свои соображения. Уважаемый господин адвокат! Я чту законы и испытываю большое уважение к вашей профессии и к вам. Именно поэтому я пришел за советом. Давайте говорить напрямик, без обиняков… я в свое время постараюсь вам заплатить. Я требую развода и хочу его получить во что бы то ни стало. И никто, слышите, никто (какое бы он положение ни занимал) меня не остановит. Здесь закон, там закон, здесь одно правительство, там — другое. Но скажите, почему надо вязать двух людей одной веревкой и тащить их в ад? Где здесь истина? Это бескультурье, бесчеловечность и глупость! Вот почему я твердо, со всей категоричностью заявляю: Я желаю развестись со своей женой. И мне решительно все равно, поможете вы мне выиграть процесс или откажете. Точно так же мне безразлично, что скажет суд: удовлетворит мою просьбу или отвергнет. Пусть меня тащат за это на плаху — мне все равно. Но я должен с ней развестись! Вы не имеете ни малейшего права насильно заставлять человека жить с женщиной, существование с которой приносит лишь горе и страдания обоим супругам. Вы бы лучше подумали о фундаментальных основах нынешней цивилизации!

Между прочим, я не собираюсь клеветать на свою жену или как-то порочить ее, а вы намекнули, что мне надо ее очернить. Извините, но на этом наш разговор придется закончить. Я решительно против подобных действий, ибо они аморальны, кроме того, не соответствуют действительности. Я категорически заявляю, что Цзинъи ни в чем не виновата и у нее нет никаких чрезмерных пороков. Она очень хороший человек. Она прекрасно управляется с домашним хозяйством, воспитывает детей. Она ведет себя с достоинством, как весьма порядочная женщина. Она не совершила по отношению ко мне ничего постыдного. Что касается ее запросов, то они очень скромны, просто мизерны… Вам следовало учесть именно эту сторону. Извините, я, кажется, прослезился… Как бы вам объяснить? Я еще окончательно не потерял чувств к ней… Посудите сами, мы прожили как-никак десять с лишним лет, у нас двое детей… а к лету, возможно, появится третий. Я очень люблю детей, очень люблю их, очень! Но именно из-за этого, из-за своей любви я хочу развестись со своей женой. Потому что приношу ей одни страдания, и такие же страдания она доставляет мне. В любой момент может произойти катастрофа.