Антон Керсновский - История Русской армии. Часть 4. 1915–1917 гг.

• Название: История Русской армии. Часть 4. 1915–1917 гг.
• Автор: Антон Керсновский
• Жанр: Публицистика

«Памятники исторической литературы» – новая серия электронных книг Мультимедийного Издательства Стрельбицкого. В эту серию вошли произведения самых различных жанров: исторические романы и повести, научные труды по истории, научно-популярные очерки и эссе, летописи, биографии, мемуары, и даже сочинения русских царей. Объединяет их то, что практически каждая книга стала вехой, событием или неотъемлемой частью самой истории. Это серия для тех, кто склонен не переписывать историю, а осмысливать ее, пользуясь первоисточниками без купюр и трактовок. Фундаментальный труд российского военного историка и публициста А. А. Керсновского (1907–1944) посвящен истории русской армии XVIII-XX ст. Работа писалась на протяжении 5 лет, с 1933 по 1938 год, и состоит из 4-х частей.

Последние два года существования русской армии (1915–1917) стали попыткой достойно выйти из противостояния в Первой мировой войне и удержать империю, стремящуюся к неуклонному распаду.

---

Каковы бы ни были его последовавшие заблуждения, вольные или невольные, Россия никогда этого не забудет Алексею Алексеевичу Брусилову. Когда после несчастий пятнадцатого года самые мужественные пали духом, он один сохранил твердую веру в русского офицера и русского солдата, в славные русские войска. И войска отблагодарили полководца, навеки связав его имя с величайшей из своих побед.

Колебания Западного фронта. Барановичи

Победы генерала Брусилова побудили в малодушном генерале Эверте надежду, что его избавят от наступления. Однако надежды эти не сбылись.

Ставка настояла на переходе в наступление 31 мая, несмотря на Троицын день, которого так боялся главнокомандующий Западным фронтом. Генерал Эверт постарался тогда свести операцию до минимальных размеров, введя в дело всего один корпус из вверенных ему 26. Этот не имевший никакого смысла частичный удар он предписал произвести левофланговой 3-й армии генерала Леша, бывшей еще в составе пяти корпусов (XXV, Гренадерский, IX, XXXVI).

Генерал Леш назначил для удара Гренадерский корпус генерала Парского[72], указав ему общее направление на Столовичи.

Утром 31 мая гренадеры дружно бросились вперед, ошеломили внезапным наскоком неприятеля и овладели его позициями. Но генерал Леш не дал подкреплений, а соседние командиры корпусов (XXV – Юрий Данилов и IV – Абрам Драгомиров) отказались поддержать гренадер в их неравном бою. Не поддержанный ни соседями, ни резервами, контратакованный превосходными силами, Гренадерский корпус вынужден был отойти в исходное положение, совершенно зря понеся жестокие потери. Из состава Гренадерского корпуса были взяты 81-я пехотная дивизия и польский легион (бригада). Атаковали только 1-я и 2-я Гренадерские дивизии. Наш урон в этой бессмысленной операции – 8000 убито и ранено.

После этого между Ставкой и штабом Западного фронта вновь возобновились переговоры: с одной стороны – упрашивание, с другой – отговорки. Эверту ни под каким видом не хотелось наступать. Получив отсрочку общего наступления до 4 июня, он заявил Ставке, что коренным образом меняет свои планы и вместо Вильны будет наступать на Барановичи. Для переработки планов он просил 15 дней отсрочки. Ставка имела дряблость согласиться на эту перемену – и генерал Эверт получил эту новую отсрочку до 20 июня, в тайной надежде, что к тому времени Брусилову как-нибудь так удастся победить врага, что его, Эверта, помощи совершенно не потребуется.

10 июня 3-я армия перешла в состав Юго-Западного фронта, т. е., вернее, перешел один левофланговый ее XXXI корпус с армейским управлением. Все же остальные корпуса прежней 3-й армии составили новую 4-ю армию, которой, по новому плану генерала Эверта, надлежало нанести главный удар на Барановичи. Для руководства этим наступлением генерал Эверт назначил генерала Рагозу, уже доказавшего разительным образом в Нарочское наступление свою неспособность командовать армией. В 4-ю армию, помимо корпусов прежней 3-й, были назначены XXXV армейский, III Сибирский и III Кавказский корпуса, ставшие в резерве. Генерал Эверт решил окончательно наступать на Барановичи. Приняв это скороспелое решение, штаб Западного фронта не отдавал себе отчета в том, что злополучное дело 31 мая – бессмысленное наступление Гренадерского корпуса в одиночку – открыло глаза врагу и заставило его держаться под Барановичами начеку. Наступление гренадер на Столовичи, открывшее неприятелю наши намерения, сыграло такую же роль, как дело авангарда Засса под Вайценом в Венгерском походе и поиск Липранди на Балаклаву в Крымскую кампанию.

Генералу Рагозе это новое направление главного удара – на Барановичи – не казалось выгодным после того, как все силы и средства фронта в продолжение трех месяцев затрачивались на подготовку наступления на Вильну. Командовавший 4-й армией взглянул на атаку Барановичей как на отбывание номера.

Прорыв неприятельского фронта был намечен на участке длинного лесного массива, прозванного войсками и штабами Фердинандовым Носом. Существовал еще другой Фердинандов Нос у Иллукста – самое гиблое место Северного фронта памятник самоотверженной стойкости полков 17-й и 38-й дивизий, бившихся там изо дня в день в продолжение двадцати месяцев. Самое название Фердинандов Нос получил под влиянием карикатур на царя болгарского.

Правый фланг 4-й армии – XXV армейский корпус – должен был демонстрировать в обход Носа с севера, тогда как остальные силы – IX, Гренадерский и Х корпуса – атаковали в лоб, а XXXV, III Сибирский и III Кавказский корпуса готовились их поддержать. Так как число корпусов армии превысило сакраментальную норму пять, то генерал Рагоза снова применил злосчастную систему групп и объединил три атаковавших в лоб корпуса под начальством командира IX армейского корпуса генерала А. Драгомирова. Против 4-й армии находилась армейская группа Войерша в составе 12-го австро-венгерского корпуса (на фронте XXV и отчасти IX наших корпусов) и 2-го прусского ландверного двойного состава (на фронте остальных). Нашим 8 атаковавшим дивизиям противостояло 6 неприятельских на чрезвычайно сильной позиции.

Ни генерал Эверт, ни генерал Рагоза не оказались способными на самостоятельное творчество. Подготовку наступления они мыслили не иначе, как рабски копируя неудавшиеся французские шаблоны Арраса и Шампани: трехдневную артиллерийскую долбежку, указывавшую неприятелю сроки наступления и заблаговременное сооружение исходного плацдарма, выдававшее место, куда будет нанесен удар. Нелепые и в условиях технически оборудованного Французского фронта (где лунный пейзаж хоть отчасти маскировал плацдарм), эти бездарные методы в условиях Русского театра войны были преступными.

Генерал Ю. Данилов советовал, и вполне основательно, нанести главный удар в слабое место врага – в обход Фердинандова Носа и по австрийцам. Но генерал Рагоза не дорос до уразумения даже таких простых истин. Он решил идти по линии наибольшего сопротивления и штурмовать сильнейшие германские позиции фронтально.

К утру 19 июня артиллерийская подготовка была доведена до степени ураганного огня, и на рассвете 20-го войска 4-й армии с мужеством двинулись на штурм. На правом фланге, в XXV корпусе, Юрий Данилов распорядился своими силами так: 4 полка на пассивном правом участке, 2 – в резерве за правым флангом пассивного этого участка и 2 – на главном, ударном, левофланговом участке. За такую ордер де баталию в сколько-нибудь благоустроенной армии командир корпуса был бы отрешен в ближайшие полчаса.

Геройский порыв и блестящий успех остроленцев и пултуссцев захлебнулся в крови. Ударь Данилов кулаком, а не мизинцем, 12-й австрийский корпус был бы уничтожен… Но кулак получил пассивное назначение. Направь сюда Рагоза свои резервные корпуса – он получил бы победу, равную луцкой. Но все внимание командовавшего 4-й армией было обращено на фронтальное побоище в ударной группе Драгомирова.

В IX корпусе храбрая 5-я дивизия генерала Галкина[73] и доблестнейшая 42-я дивизия генерала Елыпина[74] истекли кровью у Скробова, заплатив жестокой ценой за небольшой тактический успех. Южнее гренадеры, которым не везло с самого начала войны, были расстреляны на проволоке, а Х корпус генерала Ник. Данилова был лишь немногим счастливее… Рагоза и Абрам Драгомиров воспроизвели у Фердинандова Носа буквально Третью Плевну, бросая в бой войска пачками, без связи и ориентировки. Уже вечером 20-го пришлось подкрепить обескровленный IX корпус XXXV и частями III Кавказского.

Весь день 21 июня шла артиллерийская подготовка – и вечером войска IX, XXXV и III Кавказского корпусов вновь истекли кровью у Скробова и Дробышева. Стремительным ударом 181-й Остроленский и 183-й Пултусский пехотные полки захватили 1 генерала, 60 офицеров и 2700 нижних чинов пленными при 11 орудиях, взяв 31-ю австро-венгерскую дивизию во фланг и тыл. Но резервы Юрий Данилов держал в самом отдаленном от прорыва пункте… В 5-й пехотной дивизии архангелогородцы (полковник Буйвид) овладели Фердинандовым Носом, вологодцы и галичане – Дальним и Горным Скробовом. В этих делах частями 5-й и 67-й пехотных дивизий (XXXV корпуса) взято около 1000 пленных и 4 орудия.

Самый трудный участок неприятельской позиции выпал на долю 42-й пехотной дивизии, потерявшей всех четырех командиров полков. Командир 166-го пехотного Ровненского полка полковник Сыртланов со знаменем в руке впереди всех первым вскочил на бруствер неприятельского окопа, где пал смертью героя. Чтобы видеть, в каких условиях велся Скробовский штурм, достаточно указать, что 3-му батальону миргородпев полковника Савищева пришлось преодолеть 50 рядов наэлектризованной проволоки. Трофеями 4-й армии было 4000 пленных и 15 орудий, не окупивших огромных наших потерь. За 20–25 июня мы потеряли 80 000 убитыми и ранеными. Неприятель лишился 13 000 (из них 5500 германцев). Особенно пострадали Гренадерский и IX армейский корпуса.

Видя неудачу, штаб Западного фронта распорядился отложить дальнейшее наступление – и даже подготовку к нему – до 24 июня, а затем до 25-го. В этот день III Сибирский корпус, сменив XXV, пытался было развить первоначальный его успех (с опозданием на пять дней), но неудачно. После этой попытки генерал Эверт распорядился отложить наступление примерно до 1 июля. Скажем сразу, что оно никогда не возобновилось.