Татьяна Богатырева - Весенние соблазны

• Название: Весенние соблазны
• Автор: Татьяна Богатырева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Сборник рассказов о любви, такой разной и непредсказуемой. В сборник вошли произведения 20 авторов, в том числе наш рассказ «Время лилий».

---

Утро выдалось хмурым и неприветливым. Того и гляди, с неба вода хлынет, только мне уж задерживаться ни к чему. Собралась быстро — добро мастерицы нехитрое: иголки да нитки, узёлок с собою. Попрощалась с Василинкой, пожелала им добра и счастья со Славомиром — подругин венок-то приплыл именно к нему — и отправилась в путь-дорогу. Через лес, по узкой дорожке — к неприметной хатке Зори Лютовны. Малахит заговоренный вернуть надо, несколькими словечками перемолвиться, за тепло да заботу отблагодарить.

За спиной оставалась Елшанка. Лес вздыхал, шептал, манил к себе. Сосны протягивали зелёные лапы, касались волос, плеч, будто прощались. Высоко-высоко разливались птичьи трелли, гулко стучали дятлы.

И словно былью стал вчерашний сон, полыхнула среди деревьев огненная прядь, рассыпался серебром тихий смех.

— Прощай, Гроза. И… возвращайся.

Тереза Тур ЗИМНЯЯ ПОЧТИ СКАЗКА

Зима, похоже, все-таки забыла, что королевство Рианон находится на Южном континенте. Что в конце осени в садах обычно цветут розы, а всю зиму на тщательно подстриженных газонах зеленеет травка. Что если здесь и бывают снег и мороз — то лишь как дополнение к веселым и беззаботным праздникам конца года…

В этом году все было не так. Резкий, неожиданный мороз, уносящий тепло из душ людей и из самой земли, ударил в середине осени, заставляя хозяек тревожно ахать над не укрытыми и потому поникшими кустами роз.

Всадник, спешащий куда-то по своим делам в дальних предместьях столицы, бурчал что-то себе под нос. Его раздражала и эта внезапная поездка, и холодная погода. Он хотел обратно — в свое хорошо укрепленное поместье в Приграничье. Он скептически рассматривал изящные и легкие особнячки за кружевными заборчиками — и представлял, насколько неуютно ему будет в них.

Он хотел напиться — и хоть как-то выключить память, которая стала его грызть. Надо же, два года жил спокойно — ну, почти спокойно — ведь приграничные стычки с бандитами, соседями, наемниками — не в счет. Создание нового танства — это увлекательнейшее занятие, а риск получить в спину арбалетный болт, несколько суток в седле, общение с наемниками — это хорошая приправа к жизни, хоть какая-то возможность почувствовать себя живым. И, может быть, даже заснуть. И в идеале, без сновидений.

Как раз с этим всем у молодого человека и были грандиозные проблемы. С того самого момента, как он покинул Приграничье. И бандитов, за которыми можно было гоняться, не наблюдалось. Постоянно пьяным в дороге — в связи с бешеной скачкой — тоже было проблематично.

Поэтому, наверное, ему стали сниться сны. Точнее — один. Ему снилась собственная свадьба.

Три года назад… Их с Дарой сияющие лица. Да… На собственной свадьбе они, пожалуй, единственные кто были счастливы. «Моя рыжая графиня», — шептал он ей. И сам себе не верил. После всех размолвок, страстных ссор и не менее страстных примирений, исступленной жажды обладания — с его стороны, неожиданной нежной покорности — с ее, после всех перипетий студенческого романа… он сделал ей предложение. И она — удивив саму себя — согласилась.

Неловкость в глазах ее родителей — недовольство в глазах его отца и матери. Все-таки никто не думал, что он, тан Шарль Ги, вторая фамилия королевства Рианон, решится на такой мезальянс.

Ну и что, что девочка — очень сильный маг? Ну и что, что обучалась в Академии в одной группе с младшим принцем и представителями самых знатных родов королевства Рианон? Ну и что, что умна и прелестна? Что за глупости, право — они любят друг друга?

Это не повод так оскорблять семью и приводить в нее дочку торговца.

Как горько, что все они оказались правы. Как горько, что сказки не вышло… Как больно…

Не прошло и года с момента заключения брака, как его молоденькая жена завела смазливого любовника — и убила своего супруга. Глупо получилось — он так до конца и не верил, что Дара способна на измену. Отправился в лесной домик, чтобы доказать — себе в первую очередь — что в анонимной записке написана очередная ложь…

Он настолько не желал верить своим глазам, что даже не выставил защиту… И был убит… А его неверная супруга… Была казнена по решению суда танов. Ее судили и приговорили представители самых знатных фамилий королевства — а ведь как иначе? Своим замужеством она стала на одну ступеньку с ними — и ее имели право судить лишь равные. Ее сожгли на костре. Он присутствовал на казни — все надеялся… На что?

Глупец!

И ведь он погиб тоже… Погиб в тот яркий летний день, когда выследил свою неверную жену. Почувствовав его, она обрушила на него всю свою мощь. В те дни, пока шло расследование, он находился на грани жизни и смерти. Пока шел суд, он печалился о том, что не погиб — у него выжгли магический дар. В тот день, когда ее казнили, он принял решение уйти из жизни.

Его спас друг. Генрих По. Младший принц не только председательствовал на процессе против уже вдовы благородного тана Шарля Ги, но еще и выхаживал его самого. Принял его решение официально уйти из жизни — ведь аристократ без магии… Это хуже, чем калека… Много хуже.

Не дал погибнуть физически… Нашел ему дело. Королевство давно собиралось навести порядок в Приграничье — вот и собралось. Руками эмиссара короны с необычайно широкими полномочиями.

А ему в Приграничье — под чужим именем — было хорошо. Ему и сейчас хорошо. Только бы заснуть без сновидений…

Зачем его вызвал младший принц, Шарль не знал. Наверное, что-то важное. Хотя… Скорее всего, козни наследника — тот не терпел, чтобы еще кто-то вмешивался в управление страной… И бывшему тану Ги все казалось, что наследник, принц Грегори… Знает…

Местом встречи служило небольшое поместье, неподалеку от Академии, которую они когда-то заканчивали.

Он, младший принц… и Дара.

Три лучших студента.

Они вдвоем — знатные аристократы. И девчонка — выскочка и зубрилка. С таким магическим потенциалом, что все лишь диву давались. Как их злили ее успехи! Какие замечательные пакости они ей устраивали! Но и Дара не оставалась в долгу. Она никогда не оставалась в долгу… Никогда не жаловалась. Никогда не плакала…

Как он любил ее… Истово… Запредельно…

Шарль тяжело вздохнул — и очнулся. Перед ним были ворота особняка, стоящего на отшибе. Он принюхался к воздуху — и с удивлением понял, что место жилое. Странно, он считал, что этот дом стоит заброшенный с тех самых пор, как они закончили Академию. В общежитии им жить было не положено — вот они и обитали с принцем здесь…

Он спешился, приложил руки к воротам — надо же… Они вспомнили его и без магии. Открылись.

Не выдержал. Прижался к чугунной вязи решетки с немым вопросом.

«Как же так?.».

Как обычно — не получил ответа.

Привычно скривился. Ведя коня на поводу, не торопясь, направился к дому. Вспомнил, что слуг наверняка нет — и повернул к конюшне. Оттуда прошел через сад, занесенным снегом… И тяжело, как старик, опустился на скамейку, возле куста кроваво-красных роз.

Вздрогнул, осознав, что не один. А спустя мгновение его обнимала женщина.

— Живой! — она и кричала, плакала, и смеялась. — Живой! Я знала, что ты живой! Я чувствовала! Я им пыталась объяснить! Шарль — ты — живой…

А он в растерянности смотрел в зеленые сияющие глаза своей неверной жены. Сожженной за его убийство два года назад неверной жены…

В голове начали стучать молоточки — сначала быстро-быстро, едва касаясь своими острыми гранями сознания. Потом обнаружилось что-то большое, мощное — раздалось тяжелое «БАМ!» — и он смог расцепить руки женщины, оторвать ее от себя — и отшвырнуть в сторону.

Ненависть к ней, презрение к себе, дикое чувство утраты от его поруганной любви затопили все его существо. Остервенелое желание убить ее снова поднялось в нем тяжелой волной.

Он выхватил кинжал — и бросился на нее, в надежде успеть перерезать ей горло.

Его отбросило в сторону воздушной волной.

— Ты спятил, Шарль, — закричала она. — Это же я — Дара!

— Тварь! — прошипел он. — Ненавижу…

Они так и остались сидеть в снегу — он понимал, что теперь уж точно она убьет его — магических сил в нем теперь не было. А с ее потенциалом… У него опять заныло сердце — в том самом месте, где его когда-то пробили.

— Не тяни, — приказал он. — Давай уже с этим покончим.

Только Дара почему-то тоже не торопилась подниматься из снега. Женщина, напротив, уселась поудобнее, обхватила колени руками — и уставилась прямо на него.

— Шарль, — раздался вдруг спустя какое-то весьма продолжительное время ее голос. — Ты, действительно, думал все это время, что это я покушалась на тебя?

Он высокомерно промолчал.

— И раз ты жив, значит, покушение было неудачным… Тогда почему меня судили?

О! Об этом говорить он готов — хоть когда-то в его жизни торжествовала справедливость.