Catherine de Froid - Боги от науки

• Название: Боги от науки
• Автор: Catherine de Froid
• Жанр: Научная Фантастика

О том, куда зайдут люди, узнавшие, что значит задействовать все сто процентов своего мозга. О том, как создать утопию и почему она таковой не будет. О высших силах. Об учителях. О моральных принципах, которых еще не придумали.

P. S. Если кто-нибудь поможет найти издателя, будет здорово.

---

А назавтра был поход. Подъем раньше обычного, долгая и нудная организационная часть и почти четверо суток, наполненные греблей, болью в обгорелых руках, установкой и снятием палаток, едой и песнями. Троица «супергероев» научилась инсталлировать к себе в голову плеер и транслировать песни из него на всю округу (у Жени мозг выдерживал не больше десятка песен за раз, а вот Костя, например, скопил целую «фонотеку», освоил «случайную перемотку» и веселил народ часами).

Потом была поездка в город Валдай, где привыкшие к любому металлу уши глохли на раз, соприкоснувшись с богатой экспозицией музея колоколов, а отвыкшие от цивилизации желудки набивались под завязку (хотя где она там у них?). А потом близилось и близилось возвращение домой: «Цивилизация, канализация!» (по словам кого–то из валдайских остряков).

— Кость, у тебя что на футболке написано?

— «Лучше один раз промолчать, чем десять раз отжаться», — с немалым удивлением прочел Коля надпись на спине только что выданной «робинзонской» футболки.

— Гордись, чувак, это самая крутая их надпись. Третий год уже охочусь… — протянул Женя.

— Давай меняться! — предложил ему кто–то его же габаритов. — Мне третий год подряд достается.

— Везет же!

Потом ночь перед отъездом, когда, по всем легендам, полагалось мазать друг друга зубной пастой и ни к коем разе не спать, но кто сейчас уважает традиции?

Последний завтрак, смешанное настроение.

— Я сюда обязательно еще приеду! — Это Костя.

— Везучий ты, нам на будущий год ЕГЭ сдавать, поступать куда–нибудь. Потом когда–нибудь сюда вернемся, уже инструкторами. Ладно, не будем о грустном.

Дальше — восемь часов автобуса, нетерпение, ожидание. И — Москва.

— Пока, Костя! — кричат мальчики, улепетывая от Кости и его мамы в сторону метро. — Мы тебя не бросим!

Костя убеждает себя, что это, вероятнее всего, просто слова, но все равно улыбается от уха до уха.

Часть 2. Дела городские

Глава 1

Лето летело быстро — настолько быстро, насколько это возможно, когда время можно без конца замедлять. Хотя они жили километров за сто друг от друга, Костя виделся с Женей и Степой почти каждый день, добираясь то электричкой, то автобусом, а то — перетаскивая свою «бренную оболочку» в нужное место. Да–да, это они тоже изобрели.

Костя с усмешкой вспомнил первый раз, когда он испытывал эти перемещения. В принципе, сложного ничего не было. Было что–то сродни подтягиваниям, которыми он к тому моменту вполне овладел, только подтягивать надо было тело и силой мысли. Тогда он был совсем неуклюж и плохо просчитывал расстояние, поэтому плавного полета не получилось (раньше переносилась только «сущность», остальное же тело сидело дома и создавало неудобства) и он чуть не впечатался в спину сидящего за компьютером Жени. Степа, как раз возвращавшийся с кухни с чаем, потом признавался, что ему пришлось отмотать время назад, чтобы не уронить чайник.

— Ты что, настоящий, что ли? — вылупил он глаза.

— А то!

— А как ты это делаешь?

— Могу обучить. — Небольшая трансляция мыслеобразов, понимание на лицах, эксперименты. Еще долго обсуждали потом, чем же ограничены их творческие поиски, потуги и так далее. Не законами физики, это уж точно. Вообще, конечно, моралью, но это скорее добровольно. Предполагалось, что Богом, но это относится к предыдущему пункту. Или не относится?

Теперь все трое активно перемещались по всей стране. Гуляли по крышам, ходили в турпоходы, купались, вертели, как хотели, временем и домой показывались не чаще раза в сутки.

— Тебя родители–то отпускают? — иногда спрашивал Женя Костю.

— Иногда отпускают, иногда сам ухожу. Если вернусь и увижу, что «не прокатило», отматываю обратно.

— Как–то это неправильно, — усомнился Женя.

— Может быть, — согласился Костя. — Но разве кому–то от этого плохо? Всем хорошо, и не разводи демагогию.

К концу лета разница в возрасте почти не ощущалась. Только иногда, увязнув в спорах о морали и мироустройстве, мальчики спохватывались и в шутку говорили что–то вроде:

— Не след тебе все с нами да с нами. Мы тебя детства лишаем, потом жалеть будешь.

— Да какое у меня детство? — пожимал плечами Костя. — Школа, родители, компьютер, школьные друзья, которых вне школы как бы нет. Все время под чьим–нибудь влиянием. Лучше уж под вашим, так забавно.

И только вечно правильный Женя, перечитывая «Портрет Дориана Грея», задумывался, что сделают с Костей его возможности. Впрочем, тогда уж надо было думать, во что превратились и превратятся они сами, а это было не вполне приятно. Было ясно только, что общечеловеческая мораль должна соблюдаться согласно духу, а не букве, но где буква, где дух, а где анахронизмы, Женя еще не понял.

— Не грузись! — советовал беспечный Степа, погрязший в издательских корректурах книги про Костю. — Живем один раз, все такое. Никто не страдает, остальное — ложная скромность, самоуравниловка и ломания.

— Ты, наверно, прав, — соглашался Женя, чтобы не вступать в бесполезный разговор. — Вот только чья правда истинней… — добавлял он себе под нос.

Глава 2

Пришло время, и Костя пошел в седьмой класс. Первое сентября, цветы, радость на лицах, медленное и неинтересное втягивание в учебный процесс.

Первый урок физики Костя нашел весьма нудным, потому что состоял он из одного лишь объяснения, как прекрасна наука физика и какие возможности она в себе таит. Впрочем, первые уроки никогда познавательностью не отличались.

И все же после урока Костя подошел к учительнице и задал несколько вопросов, какие и полагаются заинтересованному семикласснику с горящими от жажды знаний глазами:

— Когда мы будем изучать законы Ньютона?

— В восьмом классе.

— А закон сохранения энергии?

— В девятом.

— А ядерную физику?

— В одиннадцатом.

Костя приуныл. Его, конечно, предупреждали, что будет скучно, но он списывал это на нелюбовь друзей к предмету. Костя физикой интересовался, но беда было в том, что все это он уже знал. Слишком много совал нос в непрерывно решаемые Женей и Степой задания ЕГЭ, слушал отрывочные объяснения, в самом буквальном смысле записывал их себе в голову, а по ночам, блуждая по информационным пространствам, не ленился дополнять и систематизировать свои знания. Он даже прорешал на спор один сборник из Степиной коллекции, предварительно заставив последнего собственноручно создать функцию «Контролировать использование другими людьми сверхспособностей». Функцию эту, созданную просто для проверки Костиной честности, установили все трое, чтобы искать возможных конкурентов или «братьев по разуму» (на последней формулировке стоял Женя).

И поэтому теперь, не будучи в состоянии удержаться, Костя задал риторический вопрос:

— А что делать, если я все это знаю? Если я вообще всю школьную физику уже изучил?

— Говорить правду, — посоветовала учительница. Она была пожилой и всякое повидала, поэтому находила ответы в любых ситуациях.

— Я и говорю.

— Хочешь, я тебе для интереса задания из ЕГЭ принесу, сразу взвоешь.

— ЕГЭ не надо, я его уже решал.

— Ну, олимпиадные тебе точно еще рано. Но я, кажется, придумала. Какой у тебя сейчас урок?

— ОБЖ.

— Если ты стоишь на своем, можешь вместо него порешать задачи. Решишь, я тебя отпрошу потом. В противном случае решишь проблему сам. Идет?

— Давайте задачки, — широко улыбнулся Костя.

Учительница полезла в стол и извлекла довольно зачитанный сборник для подготовки к областным олимпиадам:

— Вот отсюда и досюда.

— Хорошо. — Костя мельком посмотрел на обложку сборника («Скачать себе потом такой же»): там стояла фамилия физички. Это наблюдение он придержал при себе и сосредоточился на задачах, со злорадством заметив для себя, что это уж куда лучше, чем предмет, во всех, кажется, школах расшифровываемый как «Очень Большая Ж».

Звонок со следующего урока.

— Решил?

— Проверяю. Вот, держите.

— Скажи–ка, — спросила вдруг учительница, — это у меня уже, старой, галлюцинации, или ты где–то за пол–урока начал писать раза в три быстрее, чем любой обычный человек?

Что правда, то правда, время пришлось немного ускорить. Вот, значит, как оно со стороны смотрится, если не корректировать (надо подумать, как). Отмазка все никак не придумывалась, ускользать от объяснения путем разного рода махинаций со временем Косте показалось неэстетично, поэтому он заговорил, как есть:

— Предположить первое было бы с моей стороны весьма нетактично, особенно после того, как вы меня терпели здесь лишний урок и даже обеспечивали пищей для ума. Второе же, полагаю, можно объяснить привычкой.