Catherine de Froid - Боги от науки

• Название: Боги от науки
• Автор: Catherine de Froid
• Жанр: Научная Фантастика

О том, куда зайдут люди, узнавшие, что значит задействовать все сто процентов своего мозга. О том, как создать утопию и почему она таковой не будет. О высших силах. Об учителях. О моральных принципах, которых еще не придумали.

P. S. Если кто-нибудь поможет найти издателя, будет здорово.

---

— Не думаю, — ответила физичка. — Не видел ты, как со стороны это выглядит. Как фильм, который решили перемотать.

— А что вы, как физик, можете предположить? — попытался выкрутиться Костя. — Если я отвечу вам честно, это прозвучит бредово.

— Как физик, я подумала, что имею дело с искажением восприятия времени. Но поскольку ни ты, ни я не двигались друг относительно друга с огромными скоростями, и поскольку мы оба, вроде как, находимся в одном пространстве, проще думать, что это были галлюцинации.

— Это были не галлюцинации. Но природу явления я объяснить не могу. Мне надо… проконсультироваться. И, на всякий случай, я не пришелец.

— Будем считать, что это научно–технический процесс наконец–то двигается с теми скоростями, с которыми мечталось, — заключила физичка. — Наше поколение уже пережило шок от появления сотовых телефонов, так что мне почти привычно.

Прозвенел звонок на урок. Костя собрал вещи и приготовился выскочить из кабинета.

— Нет, так дело не пойдет, — остановила его учительница. — Я вас заболтала, мне и идти извиняться перед… кто там у вас?

— Алгебра.

— Ну, тем более. Десятый класс все равно опаздывает.

Второй раз физичка (Галина Александровна, вспомнил Костя, и решил больше не забывать) появилась в Костином классе два урока спустя.

— Я присяду? — спросила она, указывая на место рядом с Костей, еще не занятое никаким назойливым приятелем или любителем списать.

— Всегда пожалуйста, — кивнул Костя. — Вы насчет задач?

— Ну не Стругацких же обсуждать, — ответила Галина Александровна. — Надо же выразить свое искреннее удивление…

— Второе за этот день, — заметил Костя. — Извините.

— То есть, конечно, вы незнакомы с правилами оформления и ленитесь подписывать законы, но задачи решаете правильно, а они, да будет мне позволено заметить, довольно нестандартные. Более того, по большей части ход ваших мыслей почти совпадает с моим.

— Ваши мысли я не читал, — поспешно сказал Костя. — Хотя вы мне не поверите.

— А что, это тоже возможно? — опешила Галина Александровна.

— Я не пробовал, но, думаю, смог бы. Только это свинство.

— Знаете что, Костя, — предложила физичка, — заходите ко мне иногда. Порешаем задачки, попытаемся разобраться в устройстве мироздания, покажете мне, что вы такое творите со временем.

— Во время ОБЖ? — невинно спросил Костя.

Учительница рассмеялась:

— Не думаю. С расписанием разберутся, посмотрим. — Она поднялась: — Всего хорошего, извините, что отвлекла.

— Всего хорошего, — откликнулся Костя.

За его спиной кто–то заметил:

— Смех физички — жди конца света.

— Ну уж прямо! — отозвался Костя. — Что вы на нее сразу?

— Слухи ходят, каким она зверем на других уроках.

Костя вспомнил опоздавший в полном составе десятый класс и пожал плечами:

— Зачем же всему верить?

— Втюрился! — возвестил неизвестный остряк.

С тех пор эта легенда и закрепилась. Костя ловил себя на том, что смотрит на одноклассников как бы с высоты прожитых лет и ничуть не обижается.

Глава 3

«Вроде бы, все есть. Ума больше, чем у многих, он быстрее, нестандартнее. Недостатка идей нет никогда. Склонности чуть не ко всем видам деятельности, творчества. Физическая подготовка тоже отпад–отпадом, внешность на уровне. Много талантов. И что? И ничего. Всегда один, друзья какие–то вымышленные. Мысли всякие в голову лезут. Идеи не дают плодов. Творчество не дает отклика. Жизнь вроде бы и имеет смысл, но я чувствую, что к нему никогда не приду. Безысходность приходит и обволакивает, обволакивает…»

— Опять за свое? — полюбопытствовал входящий в комнату Женя, кажется, забывший выключить подглядывание за чужими мозгами. — Я‑то не обижусь, а вот нужно ли оно читателям?

— Я и публиковать не собирался, — признался Степа. — Так, просто накатывает временами. В бабу превращаюсь.

— Так превратись на недельку, в чем проблема.

— Пробовал. И в умных, и в красивых, и в счастливых. От них–то и заразился этим бабьем. Скажи спасибо, что не превратился в юную стервочку.

— Понятно… — вставил Женя, вроде бы, собираясь начать говорить что–то свое.

— А один раз, — продолжал жаловаться Степа, — попал в девушку аккурат в момент, когда она собиралась… хм… на свидание. Параметры поленился установить. В итоге сначала долго–долго красился, потом целовался с парнем, потом чуть с ним не… Пардон. Закрыли тему. Скажи что–нибудь хорошее.

— Я подглядел, твои авторские экземпляры прибудут минут через пятнадцать. Ты как, решил уже, кому раздашь?

— Ну, понятно, Косте…

— Еще бы!

— Может быть, тебе.

— После той книги обо мне ты просто обязан.

— Остальное не знаю. А Косте я уже почти дарственную надпись придумал.

— Не озвучивай, пожалуйста.

— И не думал.

Звонок в дверь.

— Вспомнишь… — начал Степа. — Блин, нет ведь положительного варианта этой пословицы.

— Входи, Костя! — Дверь открывал, конечно, Женя. — У нас для тебя сюрприз.

— А у меня для вас куча вопросов о смысле жизни и наших способностях.

— Ничего не знаю, трудов не читал, — отозвался Женя. — Заходи, задавай вопросы первопроходцу. Только он сегодня самодоволен.

Глава 4

— Степа, я, конечно, старших уважаю, но ты разумен, как адронный коллайдер, а длина твоих извилин исчисляется сотнями световых лет! — выдал Костя, немножко полистав книгу.

— Я вот тоже говорил, — согласился Женя. — Слушать ничего не хочет.

Во–первых, на форзаце красовалось Степиными каракулями: «Косте — прототипу, выходцу и, так и быть, другу». Это было не то чтобы сверхгалантно, но вполне в духе Степы. Беда была в другом.

— Какого заклинившего электрона ты не додумался сменить хотя бы имена персонажей? А если…

— А если — что? Если я написал бестселлер, и это прочтут все твои знакомые?

— Если этот авторский экземпляр найдет моя мама.

— Да не будет ничего. В крайнем случае подашь на меня в суд. — Произнося эти слова, Степа слегка затормозил и изменился в лице. — И кстати, где это ты видел реальные имена?

Костя открыл книгу, чтобы ткнуть Степу носом в авторские ляпы, но ничего не нашел.

— Читер ты несовершеннолетний! — огрызнулся он, не соблюдая никаких правил этикета. — Прочту, еще пару раз слазаешь и все заменишь.

— Ладно, ладно, я люблю возвращаться в прошлое, — миролюбиво заключил Степа. — Давай свои вопросы. Говорю сразу, я не имею понятия, почему именно у нас что–то там получается, как оно получается, как оно совпало и так далее. И нет, мы не отбирали тебя как–то специально. И я не знаю, получатся ли наши трюки у кого–то постороннего.

— Все, вопросов нет, — быстро сказал Костя. — Ты что, читалку мыслей поставил?

— Нет, у нас с тобой стопроцентное родство душ, потому что ты теперь мой персонаж.

— Мы с тобой в одной лодке! — захохотал Женя. — Дай пять! И давай как–нибудь придушим этого автора в темном переулке. Это я так, по–дружески.

Глава 5

И снова — физика. Нет, Костя не жульничал: не перематывал время, не подгонял под себя расписание. Даже обещанные дополнительные занятия оставались где–то в светлом будущем. Уроки тянулись так, как им положено. Тянулась биология с географией, тянулась «очень большая…», обществознание. Летели языки, математика, информатика, физкультура. А физика настала своим чередом к концу первой недели.

Костя целый урок ждал, что Галина Александровна поднимет давешнюю тему. Ждал и, понятно, боялся, потому что объяснения у него не было. Урок пролетел быстро, так как состоял в основном из хождений вокруг да около, введений в тему и разочарования в физике для тех немногих, кто, кроме Кости, ей интересовался.

«Может, самому подойти? — подумал Костя, когда звонок уже прозвенел, потому что ему не терпелось все же поговорить. — Нет, лучше не надо. Или надо?»

Он вышел из класса, прошел по лестнице, подумал, что надо пойти и поговорить, перенес тело обратно, передумал, отмотал время назад, перенесся обратно, снова передумал… Потом он осознал, что просто перемещается туда–сюда, думая, сколько продержится («ментальные подтягивания» требовали усилий) и как это выглядит со стороны.

— Костя, не мельтешите! — попросила физичка на пятый раз. — Вы разрушаете мои представления об окружающем мире. Хотите побеседовать — побеседуем, вы потом со временем нахимичите, никто и не заметит.

— Боюсь, не выйдет, — развел руками Костя. — Если я «нахимичу» со временем, разговор буду помнить только я один, а это неправильно. Надо как–то усложнять программу. Или…